Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

Андрей Сахаров

21 мая 2021 года столетие академика Сахарова. Век Сахарова. По такому случаю в Москве запретили фотовыставку его памяти. Это глупо. Почему запретили? «Потому что боятся», — ответил Александр Минкин в «МК». И до сих пор в Москве нет памятника. Калашникову есть, а Сахарову — нет. Один безмолвный служитель режима. Другой, помимо гениальной физики, отчаянный правозащитник, «гуманист термоядерной мощности» («ЛГ»).

Минкин написал: «С академиком Сахаровым справиться невозможно. На него рычали депутаты Верховного совета, его пытали кагэбэшники, на него клеветали в газетах бесстыжие “журналисты”. Никто не помнит их имен. Живые они или лежат в могилах — все равно, из памяти людей они исчезли.

А Сахаров остался. Остался дважды: как отец водородной бомбы и как несгибаемый герой-правозащитник, в одиночку противостоящий гигантской системе государственного подавления свободы… Сахаров — Совесть нации. Он был Совестью нации до самой смерти в 1989 году. Место вакантно уже 32 года, никто не занял… А кто до Сахарова был Совестью нации? Кто был Отцом народов, в том числе русского, известно точно: Джугашвили. А Совестью не был никто, она была отменена».

Молодец Минкин! Его рубрика «Лучше не думать» — «Бессмертный и обреченный на забвение» — снайперски точная. Оглянешься вокруг, послушаешь, почитаешь, — нет выдающихся людей, нет кумиров, нет светочей. В основном мелкота, людишки, шушера, плохо образованные и плохо владеющие русским языком, про литературный молчу. Преуспели только в брани, ругани, в матюгании. Имена и примеры приводить противно…

Немного яда в адрес журналистов-пропагандистов. «Новая газета» 14 мая посвятила им спец. номер, подготовленный Верой Челищевой: «Портреты пропагандистов: адюльтер с собой, язвы патриотизма и распродажа ненависти. Пороки в своем отечестве», весьма ядовито о Киселеве, о Владимире Соловьеве, о Тигране Кеосаяне и Маргарите Симоньян. Они преданно служат режиму, и, как выразилась Маргарита: у нее отношения с государством «нежные и пламенные». Еще бы! Любовь и верность за бо-ль-шие деньги! А еще Норкин, Прилепин и т. д. О врагах режима все они говорят страстно, грязно и мерзко, как наставлял их главный: «мочат в сортире».