Югеал

Эсфирь заплакала и бросилась в свою комнату. Она заливалась слезами в первый раз после своего возвращения к жизни.

«Я должна быть сильной. Я всё забуду», — снова и снова повторяла Эсфирь.

Уснуть она так и не смогла, но зато ей теперь постоянно слышался голос Артур, взывавший: «Помоги Стелле и Нейман. Они же твои сёстры! Помоги им».

Почти двое длинных югеальских суток бродила по тёмным коридорам лабиринта Эсфирь. Она постоянно думала об одном и том же, рискуя сойти с ума, и не могла ни на чём ином сосредоточиться, преследуемая ни на минуту не смолкавшим голосом, повторявшим: «Помоги им, Эсфирь! Помоги!»

Совсем измученная, терианка наконец уснула на своей кровати, не сняв даже обуви. Она проспала два-три часа, терзаемая кошмарами и бредом, сменявшими один другого, будто в наказание ей.

Напоследок Эсфирь увидела Стеллу, стоявшую посреди пылающего огня. Истекая кровью, та протянула к ней руку и закричала:

— Эсфирь!

В этом крике о помощи была боль и что-то от предсмертного ужаса, обречённого на гибель человека.

Страж Дилуэя с воплем проснулась.

С минуту она приходила в себя, а затем встала и медленно, пошатываясь, подошла к столу, где лежали кинжал, терианский стилет и паралитическое оружие.

Голова Эсфири оставалась ясной, а она сама уже больше не колебалась, твёрдо и бесповоротно решив во что бы то ни стало помочь Стелле, которая сейчас должна находиться на пути в Тизар.

Эсфирь левой рукой дотронулась до кинжала. Это оружие некогда принадлежало её злейшим врагам, это его вытащили из её сердца. А теперь оно подарит ей свободу. Сжав рукоять, терианка на секунду замерла, а затем твёрдой рукой занесла его. На миг лезвие кинжала сверкнуло в пламени факелов, и Эсфирь одним ударом отрубила себе правую кисть.

Вместе с рукой на пол упал и браслет-сторож.

— Я свободна… — прошептала Эсфирь и, истекая кровью, потеряла сознание.