Югеал

27. В лесах Тизара

Хоярэ быстро догнала Тибо.

Несколько минут оба без оглядки мчались в лесной чаще, преследуя цель как можно дальше уйти от места боя и от возможной погони. Заросли, овраги, поваленные деревья и прочие препятствия — всё было ни почем. Главное уйти как можно дальше, исполняя приказ Стеллы. Затем Тибо остановился и прислушался. Было тихо.

— Хоярэ, ты сможешь найти Пиаму, Дарда и Агию? — обратилась собака и тайжере.

— Да, — коротко ответила та, уверенная, что для неё эта задача вполне выполнима.

— Тогда иди к ним. Я сам буду искать Артура.

Хоярэ тут же воспротивилась:

— Я не могу оставить тебя! Ты храбр, но одному тебе будет трудно.

— Меня трудностями не испугаешь. Давай я тебя расседлаю.

Тибо перегрыз подпругу седла и стянул с Хоярэ намордник. Недопустимо было оставить тайжеру бродить по лесам оседланную, это неизменно привлечёт внимание и может вызвать подозрения. Её сбрую и сумку с вещами Стеллы Тибо перетащил в дупло под каким-то деревом, чтобы на них никто случайно не наткнулся. Затем собака и тайжера разошлись в разные стороны и продолжили дальнейший путь порознь.

Торопясь отыскать землянина, Тибо мчался со всех лап прямо по дороге и даже не старался скрыться. Ему было всё равно, что с ним станется, ведь Стелла, в лучшем случае, попадёт в плен, а про худший исход дела даже думать не хотелось. Если бы у Тибо имелось свободное время, то он, наверное, бы горестно повыл и поскулил, но у него не было лишнего часа даже на то, чтобы поспать и зализать раны.

Пёс бежал днём и ночью почти не останавливаясь и на ходу утоляя жажду из немногочисленных водоёмов в этих краях, а голод тем, что попадётся на глаза. Он желал только одного — поскорее найти Артура и попасть с ним в Тизар. В пути он чудом был храним от злых монстров, тизарцев и аномалий.

С рассветом, порядком уставший, Тибо достиг той реки, где расстались он, Стелла и Хоярэ с Артуром и другими тайжерами. У терианки тогда были плохие предчувствия. Но кто мог знать, что они сбудутся и в результате к этой реке вновь прибежит Тибо, чтобы дальше пойти по следам Артура и Колвикона. Они опережали собаку почти на двое суток. Однако Тибо, бежавший без передышки, рассчитывал их догнать, так как они, вероятно, по ночам будут спать и днём делать привалы, чтобы попытаться выйти на связь с Рэмом или Томом.

Тибо знал, что сейчас не время расслабляться, ведь решалась судьба не только Стеллы, но и всего Югеала.

Придя в себя, Эсфирь поднялась с пола, залитого её собственной кровью. У неё кружилась голова от слабости и сильной боли, но она не жалела о том, что сделала. Ещё пару часов назад сильная и здоровая, она теперь превратилась в покалеченное, но свободное существо. Что ж, всё в этом мире имеет свою цену…

Перевязывая руку, она заметила, что кровь стекает по её золотому платью, не оставляя следов. Это оказалось весьма удобно, так как не придётся смывать кровь с одежды после каждой стычки с врагом.

Оценив по достоинству практические качества ткани и признав, что это поистине королевский подарок, Эсфирь припомнила, что это был не единственный знак признательности от правящей семьи Тизара. Уж не понятно, из каких соображений они так задабривали безжалостную узницу Дилуэя, но время от времени ей сюда приносили не только еду и новую одежду. Раньше Эсфирь этому не придавала значения, но сейчас обернувшись по сторонам, будто ища что-то забытое, она упёрлась взглядом в полутёмный угол, в котором стоял старый сундук из голубовато-белой югеальской древесины, потрескавшейся от времени.

Покачиваясь от головокружения, вызванного большой потерей крови, терианка подошла к сундуку. Она уже и не помнила, когда последний раз в него заглядывала и по какому поводу, но сейчас с особым интересом открыла скрипнувшую на петлях крышку и осмотрела содержимое. Тут имелась пара красивых, сшитых по-териански сандалий, украшенных чёрным тизарским жемчугом; роскошное, нежное как паутинка серебристое покрывало на голову, в которое можно было завернуться полностью; несколько предметов изящной посуды; симпатичные, но бесполезные украшения из чёрного жемчуга; немыслимо дорогая шкатулка из цельного бриллианта, зеркало в красивой рамке и терианский стилет. Последний предмет лежал на самом дне. Как только сверкнул в полумраке один из камней на его ножнах, Эсфирь слегка вздрогнула и на миг оцепенела. И тут же, без всякого интереса выкинула один за другим прямо на пол все остальные вещи, пока не достала оружие. Едва прикоснувшись к нему, она оцепенела второй раз за последнюю минуту.

Почти с трепетом и непонятным волнением, вызвавшим бешенное сердцебиение, Эсфирь взяла его в руки. В уме у неё носилась только одна мысль: «Как давно это оружие находится тут, и почему я на него раньше не обращала внимания?»

Терианка и правда не смогла, как ни пыталась припомнить, когда и при каких обстоятельствах оно попало в её подземные владения. Но ведь вещь явно была бесценная во многих отношениях. Едва коснувшись ножен, она тут же почувствовала хозяина этого стилета. Он находился очень далеко, потому что клинок был не югеальского происхождения, он с Теры! Эсфирь внимательно осмотрела этот стилет. Древний и невероятно красивый, он был выкован из терианского розового золота. Его ножны и рукоять блистали от разного размера драгоценных камней. Она не разбиралась в них, но розовые, белые и нежно-персикового оттенка, они сверкали, как бриллианты.

— Откуда тут такая роскошь, и почему её отдали мне? Зачем? — задавалась вопросами Эсфирь, совершенно не понимая мотивов тизарских монархов.

Её сбросили в эту темницу в почти нищенской одежде, с самым простым стилетом, сделанным в Тизаре по образцу югеальского оружия. А потом вдруг посыпались такие подарки? С чего бы это?

Ни на один из этих вопросов Эсфирь не могла ответить. Она только понимала, что первое время прожила тут действительно на гране помешательства от безысходности, гнева и бессильной ярости. Поэтому адекватно даже вспомнить всё не могла. Откуда ей было знать, что не только её с Теры на Югеал перетащили серебристые тизарские шары, но и некоторые другие предметы. Эсфирь хорошо помнила только то, что одну из этих вещей в сундук сунула сама: случайно наткнувшись на древний тайник в лабиринте под Дилуэем, она обнаружила там шкатулку из цельного бриллианта, и зачем-то перенесла сюда, но быстро про неё забыла.

Впрочем, долго думать не входило в её привычку. Да и время было не подходящее: Эсфирь спешно собиралась в дорогу.

Зная, что ей нужны силы, она на ходу, бросая в сумку вещи первой необходимости, мимоходом ела немного зачерствевшую лепешку, укоряя мысленно своих тюремщиков, что пора бы уже и свежей еды ей принести. Сильно обременять поклажей терианка себя не собиралась. Однако, в пути запасная обувь могла пригодиться, а потому она взяла одну из пар сандалий. После этого она прикрепила к поясу рядом со своим мрачным стилетом тот, который достала из сундука. Оба теперь она поместила с правого бока, чтобы было удобнее брать левой рукой. Разумеется, с кинжалом тоже расставаться не стала. Все остальные богатые дары тизарцев она проигнорировала.

Эсфирь накинула на себя длинный чёрный плащ, а браслет-сторож положила на стол. Все эти сборы её утомили, но она и не помыслила даже об отдыхе. Правой руки весьма не хватало, но и с одной левой она могла сделать достаточно много.

«Ничего, рука вырастет», — успокоила себя Эсфирь.

Будучи терианкой, она не сомневалась, что потерянная конечность постепенно регенерируется.

Зная, что время дорого, Эсфирь немедленно направилась к выходу из лабиринта. У неё ещё кружилась голова после большой потери крови, но всё же на ногах она стояла вполне уверенно, чтобы отправится в путь.

Покинув Дилуэй, Эсфирь ощутила прежнюю свободу, какую она имела на Тере. Вокруг снова были враги, но ей уже никто не смел приказывать. Голос крови звал Эсфирь в Тизар, и она предчувствовала, что ей, возможно, вновь придётся выполнить кровавую миссию, чтобы помочь Стелле и остальным. В терианке опять проснулся азарт, придавший ей сил. Стремление перехитрить врага, и борьба за жизнь, всегда привлекали Эсфирь, и она, привыкшая убивать, была не прочь испытать всё это вновь.

Эсфирь позвала тайжеров. Реуг и Станда, прибежав на её зов, вели себя встревожено. Они чувствовали опять запах крови, но он исходил от самой девушки. Раненая, она погладила животных, словно успокаивая их и давая понять, что с ней всё в порядке. Как ни странно, но только эти два лесных тайжера тут проявляли к ней дружелюбие и по-своему беспокоились о ней.

— Я ухожу, хочу попрощаться с вами, — прошептала Эсфирь и дала им немного лакомства, которое приберегла из своих последних припасов.

Звери тоскливо смотрели на неё, без всякой радости приняв из её руки пищу.

Не растягивая прощание на долго, Эсфирь двинулась в сторону Тизара. Но ещё до того, как она достигла первых зарослей, её внимание привлекло строение около Дилуэя. Оно отличалось мрачностью. Полускрытый за деревьями, этот дом почему-то насторожил Эсфирь и заставил остановиться. Полная тишина, царившая в этих местах, казалась какой-то удручающей и безжизненной, полная безысходности. Но раньше страж Дилуэя этого не замечала. Её доставили сюда ночью и сразу запихнули в подземелье. А после, очень редко поднимаясь на поверхность, Эсфирь не имела привычки бродить вокруг. Даже в сам Дилуэй наверху никогда не заходила. Это здание она видела всегда издали, но никогда к нему не подходила.

«А что, если там засели тизарские воины? — подумала Эсфирь. — За мной ведь должен кто-то приглядывать на тот случай, если я вздумаю сбежать».

Такая версия казалась вполне логичной, однако, раненая, она не имела желания лезть на рожон и прямо на старте рваться в бой. Браслет лежал пока в подземелье, а значит, есть возможность обмануть врага на начальном этапе, выиграть время и уйти отсюда незамеченной, пока её побег не откроется. Да и каждая стычка с врагом, это потенциальная угроза гибели, а Эсфирь сейчас смерти не искала: были более важные дела.

Рассудив, что лучше уйти тихо и незамеченной, терианка развернулась в сторону леса. Реуг и Станда последовали за ней. Но бывшая узница не успела сделать и двадцати шагов, как позади неё в небе что-то оглушительно громыхнуло. При ясном небе это было очень подозрительно, но Эсфирь не первый день жила на Югеале и про аномалии слышала. Она не обратила бы на это внимание, если бы Реуг и Станда как-то странно не закричали.

Эсфирь обернулась.

Тайжеры, распушив хвосты, шипели и рычали, глядя в воздух, а там, прямо над серым таинственным строением, клубилось что-то фиолетово-багряное. Мутное облако росло и ширилось, искрясь молниями и сотрясая окрестности громом. Из него словно вываливались многочисленные щупальца.

Терианка не издала ни звука. Она просто стояла, чуть склонив голову вперёд, и исподлобья, сузив глаза, словно исследовала это непонятное явление. Однако поведение тайжеров её настораживало.

Тёмное облако тяжело сползло с крыши здания и, не касаясь земли, двинулось прямо на Эсфирь.