Друзья моря. Книга вторая. Кирион.

— Стой, — скомандовали ему.

Они стояли в небольшой комнате в конце коридора. Происходящее начало казаться Эрейниону кошмарным сном. Исчезновение брата, теперь нелепый арест и тюрьма… Стражники открыли камеру, он вошел и сел на кровать. Двери снова заперли, и Эрейнион остался один. «Небо, какая глупость!.. Жаль, я не взял с собой Деруфина… Он хотя бы предупредил бы отца, а так отец теперь будет волноваться еще и из-за меня. — Он нервно усмехнулся. — Все же что за добрый человек подделал мой почерк и написал письмо?..»

Спустя несколько часов за ним пришли.

— Следуйте за нами, — бросил один из тюремщиков.

— Куда мы идем? — спустя минуту спросил Эрейнион.

— На допрос.

— Кто будет допрашивать?

— Увидите.

Скоро они оказались в большой сумрачной комнате. Эрейнион узнал коменданта тюрьмы и, к некоторому облегчению, капитана Цитадели. Он вежливо им поклонился.

— Господин капитан, скажу честно, я весьма удивлен своим арестом. У моего отца сейчас и так непростое время…

— Вашего отца известили о случившемся, — холодно ответил капитан.

— Что ж, он хотя бы не будет волноваться еще и из-за моего исчезновения… — вздохнул Эрейнион. — Позвольте спросить, почему вы не сказали мне, что собираетесь арестовать меня, когда мы виделись в Цитадели?

— Лорд Эрейнион, вопросы буду задавать я. Где ваш младший брат, принц Дэнетор?

— К сожалению, не знаю, господин капитан. Я сам провел минувшую ночь, пытаясь его найти.

— Это ничего не значит. Вы могли искать его для отвода глаз, чтобы вас не заподозрили.

Эрейнион усмехнулся и покачал головой.

— Судя по перехваченному письму, вы хотели восстановить справедливость в вашем понимании и стать принцем Итилиенским, — продолжил капитан.

— Я не собирался ничего восстанавливать и не писал на эту тему никаких писем. Письмо подложное.

— Подложное… Но несколько хорошо знающих вас людей подтвердили, что это ваш почерк.

— Это говорит лишь о том, что подделка выполнена качественно. Господин капитан, правильно ли я понял, что меня арестовали только на основании этой бумажки?

— Нет. Не только. Вы — сын умбарки и внук князя Гнаружина. А умбарцы известны своим вероломством.

— Это предубеждение. Среди умбарцев есть множество достойных людей.

— Ну, и не будем забывать, что до рождения единокровного брата вы были наследником целого княжества.

— Я всегда относился к своему младшему брату как к родному, и именно так нас воспитывал лорд Кирион, наш отец. У нас один отец, и потому мы — братья.

— Скажу честно, у вас незапятнанная репутация, если не считать истории вашего рождения, и мне хотелось бы вам верить. Но, учитывая наличие компрометирующего письма, имеющийся у вас мотив и тот факт, что ваш младший брат еще и наследник Короля, я не могу освободить вас.

— Очень жаль, так как я невиновен, и, думаю, это скоро выяснится.

— Итак, лорд Эрейнион, вы утверждаете, что непричастны к исчезновению принца Дэнетора?

— Да. Даю слово.

— Что ж, так это или нет, будет решать Король на суде. Уведите его.

— Господин капитан...

Тот взглянул на Эрейниона.

— Если брат найдется… Пожалуйста, пусть мне сообщат.

Капитан испытующе смотрел на юношу.

— Хорошо.

— Благодарю, господин капитан. — Эрейнион поклонился, и его увели.

— Что вы думаете? — спросил Комендант, когда двери за арестованным закрылись.

— Мне хотелось бы ему верить… Но все говорит против него. У него есть причины желать смерти младшему брату. И письмо прозрачно намекает на это.

— То есть, вы уверены?

— Улики говорят против него. Его поведение и репутация — за. Я все же склоняюсь к тому, что он виновен, но не стал бы однозначно утверждать.

— Господин капитан, если он в самом деле причастен к исчезновению брата… То у нас не так много времени.

— Что вы имеете в виду?

— К сожалению, мы не можем исключать и того, что принц Дэнетор мертв. Но если он жив, нужно срочно помочь ему.

— ?

— Скорее всего, за его исчезновением стоит лорд Эрейнион. Понятно, что он сделал это не своими руками, но он наверняка знает исполнителей. Нужно надавить на него, чтобы он рассказал кто это.

— Он настаивает на своей невиновности…

— Я перечитал Уложение 1696 года. В случае если речь идет о серьезном преступлении против королевской семьи или государственной измене, то у подозреваемых нет никакого иммунитета, вне зависимости от положения.

— Вы намекаете... на пытки?

— Совершенно верно.

— Я все же против. Это старший сын Блюстителя.

— Когда речь идет о жизни наследника престола, пусть и второй очереди, даже у Блюстителя нет защиты от пыток.

— Я не хочу идти на это без санкции Короля.

— Господин капитан, Король вернется не раньше завтрашнего вечера… Дорога же каждая минута.

— Покажите мне Уложение.

Комендант тюрьмы с поклоном протянул старинную книгу.

— Там закладка.

— Благодарю.

Комендант ждал.

— И все же я бы не стал идти на крайние меры без одобрения Государя, — с сомнением в голосе произнес капитан Цитадели.

— Вы предлагаете потерять целые сутки?

— Что будет, если лорд Эрейнион не сознается, а потом выяснится, что он невиновен? Нет, я не рискну взять на себя такую ответственность.

— Потом может быть поздно!

— Я вам уже ответил. — Капитан Цитадели сухо кивнул и направился к выходу.

Эрейниона привели в камеру, он немного перекусил и лег. Почти двое суток без сна вкупе с переживаниями утомили его, и он уснул. Ему казалось, что проспал он совсем недолго, когда его начали трясти за плечо. “Какого балрога?!” — Спросонья он ничего не понимал и не сразу вспомнил, где он.

— Лорд Эрейнион, поднимайтесь.

— Который час? — Судя по черневшему окну, была глубокая ночь.

— Примерно два часа пополуночи.

— Тогда в чем дело? Или в тюрьме пожар?

— Вы арестованы и должны подчиняться. Иначе мы имеем право применить к вам силу. Встаньте.

Эрейнион поднялся.

— Следуйте за нами.

— Куда?..

— На допрос.

— Среди ночи?!

— Да.

Они оставили камеру и снова медленно пошли по коридору. “Что за ерунда?!” — размышлял Эрейнион.

— Пришли, — послышался голос одного из тюремщиков.

Двери перед арестованным распахнулись, и они оказались в странном зале. «Что это?.. Неужели пыточная?! Но я же лорд, они не имеют права пытать меня!..» — Эрейниона прошиб холодный пот.

— Лорд Эрейнион. — Его встретил комендант тюрьмы.

— Почему вы не даете мне спать?

— Потому, что вы не ответили на вопросы.

— Так надо было сразу их задать.

— Мы задавали. Вы не ответили. Где ваш брат?

— Не имею понятия.

— Подумайте хорошенько.

— Господин комендант, у меня хорошая память и нет проблем с головой. Если я сказал «не знаю», то я и в самом деле не знаю и, к сожалению, ничем не могу помочь.

— Лорд Эрейнион. Я слышал, что хоть вы и не являетесь наследником принца Кириона, очень хорошо образованы и наверняка знаете Уложение 1696 года. Действующее, кстати, и сейчас.

— Нам обязательно говорить об Уложении 1696 года в два часа пополуночи?

— Лорд Эрейнион. Пропал внук Короля, который также, к несчастью, является вашим братом. Все улики говорят о том, что это дело ваших рук. Не буквально, но по сути. Как вы понимаете, наш долг — спасти его.

— Господин комендант, я люблю своего брата и больше вас хочу, чтобы он благополучно нашелся. Но я не знаю, где он и что с ним.

— Тогда нам придется заставить вас.

— Как можно заставить человека рассказать то, что ему не известно?

— Мы в пыточной.

— Я вижу. Если человека мучить, разве это изменит прошлое?

— Проверим.

— Вы пожалеете об этом.

— Не нужно нам угрожать. Положение у вас весьма незавидное.

— Возможно. Но я говорю не о том, что вы будете наказаны кем-то из вышестоящих людей, а о том, что у любого нормального человека, пытавшего невиновного, заговорит совесть. Я — невиновен. Я предупреждаю вас об этом. Я понимаю, что сейчас нахожусь в вашей власти. И все же прошу вас одуматься.

— Лорд Эрейнион, нам понятно, почему вы настаиваете на своей невиновности. Ведь иначе вас ждет смерть от руки палача. Поверьте, нам совсем не хочется пытать вас. Если вы добровольно расскажете, что случилось и где ваш брат, и если он пока еще не очень пострадал, у вас есть надежда на снисхождение.

— Я лучше умру на эшафоте, чем оговорю себя.

— Тогда нам ничего не остается… Брандир, приступайте.

К Эрейниону приблизились подручные палача и сорвали одежду, после чего взяли железной хваткой за запястья, подволокли к деревянной раме, с которой свисали цепи, и приковали.

— Начинать? — спросил палач.

У него даже проснулось нечто вроде сочувствия к бесстрашному юноше, державшемуся с таким достоинством, хотя он не сомневался, что через пару часов это достоинство будет попрано и уничтожено.

— Если лорду Эрейниону нечего сказать… — произнес Комендант.

— Ничего, кроме того, что я уже сказал вам.

— Начинай.

Палач взял ремень из грубой кожи и ударил Эрейниона по спине.

Тот поморщился.

— Вы ничуть не лучше харадцев или умбарцев, — открыв глаза, произнес он. — Даже хуже. Они мучили моего отца за то, что он реально совершил. Вы же пытаете невиновного по своей прихоти.

Комендант сделал знак палачу, и последовал следующий удар.

— Ты преступник, а мы пытаемся спасти твою жертву.

— Нет, преступление совершаете вы.

Ремень снова опустился ему на спину. Потом снова. Мокрый от холодного пота Эрейнион дрожал. После сорока ударов палач остановился и взглянул на Коменданта.

— Не передумал? — спросил тот у распятого на раме обнаженного человека.

— Я не буду говорить с вами.

— А ты дерзкий… Придется воспитывать. — Палач наотмашь ударил его лицу. — Что теперь? — спросил он. — Железо?

Комендант немного подумал и махнул рукой.

— Красивый парень… Из знатной семьи. Думаешь, мне приятно заниматься этим? Сознался бы — и дело с концом, — заметил палач.

Тот не ответил. Палач взял багрово-красную кочергу, поднес к руке Эрейниона и прижал к внутреннему сгибу локтя. По щекам юноши потекли слезы, но он по-прежнему не проронил ни звука.

— Подумай хорошенько… — взяв его за подбородок, произнес палач.

— Пошел к балрогу.

Тот в ярости снова ударил его.

— Думаешь, мы не сможем заставить тебя молить о пощаде?!

— Брандир!.. — Комендант начал нервничать.

Эрейнион не ответил, и палач сжег кожу на другой руке.

— Не передумал? — Он взял третью кочергу.

Слезы градом катились из глаз юноши, но он сдержался и в этот раз. Палач отнял кочергу от груди узника и взглянул на коменданта. Тот уже явно был не рад, что решился на пытки.

— Продолжай.

После очередного ожога голова Эрейниона безжизненно поникла. Палач выплеснул на него ковш холодной воды, но тот не шелохнулся. Он попробовал нащупать пульс. К нему приблизился испуганный комендант.

— Жив?!

— Жив. Привести в чувство и продолжить?

— Пожалуй… Пожалуй нет. На сегодня достаточно.

(C) 2021 murzwin