Тайны Дивнозёрья

Волшебство — это я (2)

От неожиданности Тайка потеряла дар речи. У нее в голове не укладывалось, как такое вообще может быть. Кто эта старуха? Какой-то местный дух? Или, может, сама судьба?

— Я звон весенней капели и гром летних гроз, — ответила ворожея, хоть Тайка так и не осмелилась задать свой вопрос вслух. — Я — шорох опадающих листьев и крик журавлей, скрип снега под ногами и морозные узоры на окнах. Я — старая судьбопряха, а вы все — мои дети. Ну, так кто же я?

Стоило Тайке припомнить сказки, и отгадка сама прыгнула на язык.

— Быть может, Мать сыра земля?

Старуха улыбнулась, щуря ясные, совсем не старческие глаза, и в этот миг за окном автобуса выглянуло солнце:

— Не совсем. Но можно и так сказать. На заре времен был заключен один уговор: пока есть ведьма-хранительница, будет и волшебство в Дивнозёрье.

— То есть мне теперь оттуда ни ногой? — помрачнела Тайка.

Одно дело оставаться дома, потому что сама этого хочешь, и совсем другое — не иметь возможности уехать даже на денек-другой, потому что без тебя все пойдет прахом.

— Мне нужно не чтобы ты к месту прибитая сидела, а чтобы дело было сделано. В обычные дни и твоя Аленка справилась бы: все-таки чему-то ты ее обучила. Но в Марин день, когда сама княжна из Навьего царства навредить нам решила… девчонка одна не выстоит — а спросят с тебя.

— Ясно… — Тайка потерла переносицу. — То есть у нас форс-мажор? В смысле, непредвиденные обстоятельства?

Ворожея кивнула. Наконец-то они друг друга поняли.

— Помнишь, я говорила: в навью седмицу добрая нечисть ложится спать, а злая, наоборот, просыпается. Чары Доброгневы пробудили и тех, кто давным-давно был в землице схоронен, — все услышали зов княжны. Сегодня ночью они встанут — и пойдут к вязовым дуплам, чтобы присоединиться к навьей армии. И всех, кого по дороге встретят, заберут с собой.

Тайка ахнула и сама себе закрыла руками рот. Понятно, что после такого грандиозного провала Матушка сыра земля не смогла бы остаться в Дивнозёрье. Наверняка ни одна из былых ведьм-хранительниц не допускала подобной беды. Но, с другой стороны, ни одна из них и не переходила дорожку навьей княжне…

— Я сделаю все, что в моих силах.

Тайка до боли закусила губу. Сказать-то легко, но что можно противопоставить полчищам упырей и прочих злыдней? С одним Иванычем она еще как-то справлялась, а тут ее ждала целая армия таких «иванычей». Ох, хорошо, что они с Аленкой под Осенины обережный круг наколдовать успели!

— Не тушуйся, ведьма, чем смогу — помогу. Разверни платок, который я тебе дала. Только осторожно.

Тайка сделала, как велела старуха, и среди складок ткани обнаружила сине-фиолетовый цветок с лепестками, похожими на расходящиеся звездные лучи.

— Руками не трогай, — предупредила ведунья. — Это безвременник, он ядовит как для людей, так и для нечисти. Используй его только в самом крайнем случае — брось в костер, чтобы отравить врагов, но позаботься, чтобы твои друзья дымом не надышались.

— Спасибо!

Тайка осторожно завернула ядовитый цветок обратно в платок и спрятала его в кошелек.

Автобус вдруг ощутимо тряхнуло — колесо нашло выбоину на дороге. Тайка чуть не свалилась с кресла, клацнула зубами — и проснулась.

За окном вовсю светило солнце. О дожде напоминали только мутные разводы на стекле, в форточку врывался свежий ветер и полоскал занавески… Выходит, это был сон?

Тайка огляделась: редкие пассажиры дремали, подняв воротники курток. Пушок посапывал на полке, обняв крыльями сумку с тортом, — судя по блаженному выражению морды, ему снилось что-то хорошее. Марфа с прежним детским восторгом глазела на проносящиеся мимо поля, а вот Лис, сидящий на кресле прямо перед Тайкой, обернулся и глянул на нее встревоженно:

— Что-то не так, ведьма?

— Ерунда, — она отмахнулась. — Приснилось всякое.

Но чародей не отставал:

— Расскажи мне.

Внимательно выслушав Тайку, он посоветовал:

— А ты проверь на всякий случай. Вдруг сон в руку?

Она скептически фыркнула, но все же полезла в сумку, достала кошелек, расстегнула молнию и обомлела — платок с цветком был там.

— Не такая уж, значит, ерунда, — улыбнулся Кощеевич, а Тайка где-то на грани слышимости различила сухой старушечий смех, и в памяти сами всплыли слова: «Волшебство — это я», — похоже, не на ветер сказанные.

***

Когда автобус подрулил к конечной остановке, Тайка почти сразу же разглядела в окно Яромира и с облегчением выдохнула: уф, живой. Может, ему просто леший не рассказал, что телефон надо заряжать?

Она выскочила из дверей первой, и дивий воин, завидев ее, просветлел лицом.

— Добро пожаловать домой, дивья царевна. — Он перехватил сумку левой рукой, и Пушок — предатель пернатый — перепорхнул к нему на плечо, чтобы быть поближе к вожделенному торту.

— Как ты узнал, что я приеду на этом автобусе? — удивилась Тайка.

— А я не знал. Просто решил — пойду, прогуляюсь до остановки. А тут как раз ты.

— И я тоже как раз тут, — Кощеевич спрыгнул с подножки.

— Вот уж без кого запросто могли бы и обойтись, — фыркнул Яромир.

— Не говори «гоп». Вон ведьма подтвердит, какой я полезный. Колдуна обезвредил, маму уговорил, чтобы отпустила, еще и узнал много интересного.

Лис, казалось, источал лучи добродушия, а вот дивий воин его радости совсем не разделял.

— Еще и бегаешь быстро. От Змея Горыныча улепетывал — аж пятки сверкали. Кстати… — он поставил сумку на землю, полез за пазуху и достал Кладенец, который уже успел превратиться обратно в подвеску. — Держи, дивья царевна, свой клинок. Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.

Тайка благодарно погладила меч и надела кулон на шею:

— Сделал-таки из Змея рагу?

Яромир коротко кивнул. Даже хвастаться подвигом не стал — не то что некоторые.