Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

Число зал — 1536, не считая подсобных помещений, более 100 га парков, число посетителей в год — 300 тыс. Ну, и всякие сад Дианы, грот Сосон, Двор принцев, часовня Троицы и т. д.

Вернулись к Опера, хотели пойти в Лафайетт, но дождь, и поехали на свою окраину, где выпили кофе, съели какие-то булочки, купили молочные изделия — йогурты. Сели на большую кровать и меланхолически смотрели в окно. Потом я сел к столу и написал:

Небесный вождь,
За что ты так?
Все дождь и дождь
И жизнь впросак…
А мы-то думали: Париж
Пригреет солнцем и любовью.
А тут дождина со всех крыш,
И хочется сказать всем «Кыш!»
С такою заграничной новью…
Нет лучше дома в Тетюшах,
В Мытищах или Кологриве.
У нас ведь ширь, у нас размах.
У нас ведь Ленин жил в Разливе!
У нас ведь Путин-журавель,
У нас готовятся ведь к Сочи.
А тут, в Париже, Я и Мель,
Дурак, простак и пустомель,
Но шибко умный! Да не очень…
А Ще смеется: ей смешно,
Что опростоволосились на пару.
Хайям сказал: так пей вино!
Судьбу не принимай за кару!

19 октября, пятница. День 6-й. Около Лувра, Тюильри, Конкорд.

Ноги болят, но все равно в путь. 5 часов вполне достойная норма для пенсионеров. Поехали к Опера, — автобус не довез, — языка не знаем, причина неясна. Пошли пешком. Вышли к Лувру, к Пирамиде, там какие-то русские немцы из Казахстана: «Не подскажете, что тут можно посмотреть?» Жаловались на Германию: только арбайтен, работа и работа, поговорить не с кем. Покрутились у Лувра, затем Риволи, аркады с магазинчиками. Купили мне рубашку — 35 евро и шарф — 23. Где-то у Пале-Руаль зашли в ресторан-кафе, выпили пива и съели одну пиццу «Маргариту» (не итальянская, хуже) на двоих. Ну, а около Лувра испытали приятное чувство: Лувр рядом. Спрашиваю Ще: хочешь зайти? Ще: нет, картины задавят. Ну, конечно, Мона Лиза, Эль Греко, Гойя… Действительно, как-то не хотелось, была лишь приятная возможность: рядом! А вот по Тюильри среди скульптур, цветов и фонтанчиков было приятно пройтись. Кстати, дворец Тюильри был сожжен французскими коммунарами.

Вышли на площадь Согласия (плас де ла Конкорд) и побрели дальше по приятным парижским улочкам и авеню. Нашли ресторан «Ле ройял» около фонтана на Плас Андре Мольро (Malraux) — взяли пиво, эвиан, Ще — лазанью, я — рыбу саймон, и вкусно поели. 42,70 евро, а рубашка-то хорошая — 35! И как жить в Париже?

Потом еще кофе добавили с бриошем, и на автобусе обратно в отель. По ТВ какая-то ерунда: мало каналов (специально для отеля?), много рекламы, шоу и разговоров. В 23 часа залегли.

20 октября, суббота, 7-й день. Торговый центр Лез-Аль, Центр Помпиду.

Последний день перед отлетом, и куда податься бедному крестьянину-пенсионеру? К готической церкви Сент-Эсташ, где рядом лежит голова-скульптура Анри де Миллера и к которой мы когда-то с Ще подходили, и рядом новый Форум-дез-Аль, торговый, вместо снесенного «Чрева Парижа», описанного Эмилем Золя и закрытого 27 февраля 1969 года, что стало черным днем для парижан. Короче, едем к «фисташкам». Добрались на автобусе-метро (целая эпопея с билетами в автомате), и — дождь. Зашли в церковь, зажгли баночку со свечой. Постояли. Громадный собор, и практически никого, сказывается, очевидно, идущее рядом грандиозное строительство. Да, до этого из метро попали в торговый центр Лез-Аль, грандиозный, но Ще там затошнило от обилия магазинов, и мы быстренько его покинули, правда, с трудностями, где выход, где «сортие»? А из него в Сент-Эсташ. А далее доблестно с зонтами двинулись в сторону Бабура, Центра Помпиду, и дошли. Господи, всё рядом! С криком радости Ще бросилась к скульптуре Зидана-Матерацци, бодающихся футболистов. А далее сели в баре-мороженом, — опять одни! — и умяли по баночке мороженого разнообразного и вкусного, и кофе. А бар называется «Аморино».

Далее Сена, но все книжные развалы закрыты на замочки на ящиках, к Консьержери и так далее, «вдыхая Парижа аромат», если перефразировать романс. В туристическом центре набрали буклетов. И снова Гарнье — постоянный гарнир к путешествию! И на басе в отель. Отдохнули, поспали, Ще стала собирать вещи. Прогулка по Джофруа Аббансу в поисках кофе и пирожных, но что есть навалом в центре, того на окраине почти нет — только необходимое и обыденное, но в разнообразных количествах и хорошего качества, часть лотков на улице и выбирай. Последний вечер в номере. По ТВ об Уитни Хьюстон (годовщина смерти) и свеженькая — Сильвия Кристель, 60 лет исполнилось в сентябре — бесподобная эротическая Эммануэль (я ее представил в книге «Плата за успех»). Соблазняла, будоражила, — и все, финиш секс, как сказала бы девушка из Сан-Ремо.

21 октября, воскресенье, 8-й день. Отлет.

Прощай, Париж. Париж наших грез. «Он часть истории, идея, сказка, бред» (Валерий Брюсов, 1903). Культурная Мекка. Как каждый мусульманин мечтает совершить паломничество (хадж) в Мекку для молитв и очищения, так и российские интеллигенты мечтают приобщиться к Парижу, подышать им, помолиться ему.

Проснулись в 5 утра, заснули снова и встали в 9. Физически разбитые, но с осознанием, что усталость пройдет, а Париж будет постоянно всплывать в памяти. Позавтракали без вкуса, и уже дорожный настрой. Опять дождит. Вышли в местные окрестности и натолкнулись в отдалении на бульвар Пьерре, — надо было погулять там, но уже поздно. В 12:15 спустились в холл с сумками. Короткое ожидание, и за нами приезжает авто, араб Александр лихо болтает по-русски (жил в Перми): доволен Парижем и жизнью, работы навалом, и только ленивые сидят на пособиях.

Аэропорт Шарля де Голля, отсек 2Е огромный, проход через «машину» — Ще разобралась, я нет. Кусок сыра в дьюти-фри, какая-то еда, и в самолет, тот же А-321 — «бонжур» и «мерси». В самолете Ще болтала с какой-то новосибирской принцессой, повзрослевшей Стасей: «А это романтично?» Прилетала повидаться в Париже с женихом из русских немцев. Дура дурой… Летели 3,10 с двумя заходами над Шереметьево, такси от «Миледи». И вот в 23:15 мы уже дома. После отеля наша квартира — хоромы, где можно свободно ходить и гулять.