Заговор букв

Тост 3

Об этом молодом человеке можно сказать еще кое-что, относящееся ныне к немногим: он блестяще образован. По уровню филологической культуры Вс. Зельченко не уступит деятелям Серебряного века. Культура эта чувствуется во всякой строке. Могут сказать: вот и слабое место – образы Зельченко вторичны; такие стихи – беспредметная игра в бисер, искусственные построения эрудита. Неправда, отвечу я. Беда, когда полуграмотный писака вставляет через одно словечки из энциклопедии, они для него и впрямь неорганичны. Но родина нашего поэта – культура. И родные ему образы он не просто тасует, складывая композиции из известных элементов, но выражает через них свои – и только свои – эмоции, и кто рискнет потребовать от него отрешения, отречения от родного языка? Зельченко не прячется в культуру от действительности: посмотрите, например, стихотворения «Безголовый», «Парад». В первом из них (по порядку, а не хронологически) мы читаем об одном персонаже:

Он про Джона Боттома не читал,
Про чухонских старух не слыхал.

Он (персонаж) не читал и не слыхал, но гражданский опыт самого Зельченко включает, не подменяясь им, и опыт Ходасевича и Анненского. Среди фейерверка аллюзий в «Параде» есть и такое:

Часто пишется Марс, а читается наоборот.

Тут не просто постмодернистская шуточка, тут позиция, и злость поэта не надуманна. Культура не отменяет эмоцию, но обогащает ее, делает утонченной. Пью – за культуру.