Югеал

— Лэс, там Эсфирь! — задыхаясь от беспрерывного фехтования стилетом, только и смогла выкрикнуть сверхисследовательница.

И тут же кто-то из жрецов на антаре, решив преградить путь отступающим, сбросил с антара на мост некий предмет.

Прогремел взрыв, вызванный мощной взрывчаткой. Мост рухнул, увлекая в огненный поток Эсфирь и всех её противников.

Грохот взрыва и обрушившегося каменного строения заставил всех посмотреть на пламенную реку.

— Эсфирь! — истошно закричала Стелла, едва не получив удар тизарским мечом в спину, который отвёл на этот раз Аонкрет.

От моста не осталось ничего, но Артур уже успел завладеть одним из тизарских пистолетов и стрелял вверх, упреждая новую беду, так как жрецы, явно решили покончить со всеми одним махом, не жалея ни врагов, ни своих воинов, сражавшихся вперемежку. Подбитый антар рухнул где-то неподалёку.

Оцепенев, Стелла смотрела на огненный поток, в котором несколько дней назад сама едва не погибла. Думала ли она когда-то, что Эсфирь дважды умрёт на её глазах?

Догадавшись, что сверхисследовательница сейчас ни на что не обратит внимание, даже если её будут убивать, Артур и Рэм одновременно кинулись к ней. Но тизарцы и сами были в растерянности, понимая, что их сослуживцы погибли от руки кого-то из своих же. Это подорвало их воинственный дух и окончательно заставило проиграть пришельцам. Некоторые пытались ещё сопротивляться, другие кинулись врассыпную, желая спасти свои жизни.

Все понимали, что единственный путь к отступлению теперь уничтожен. Попасть на территорию резиденции короля можно было теперь только по воздуху, а это значит, что предстоит, возможно, ещё не одно сражение за то, чтобы вырваться из этой ловушки.

Стелла стояла не дыша, будто оцепенев. Она уже не видела вокруг себя утихающего боя, а смотрела исключительно на пылающий поток. И вдруг, не прошло и полминуты с того времени, как рухнул мост, как огненная река неожиданно стала гаснуть. Пламя просто будто просочилось под землю, в считанные секунды исчезнув вовсе.

Вокруг стало очень темно, хотя ещё чувствовался некий жар, исходивший из опустевшего русла.

Устранив последних жреческих воинов, пришельцы обернулись к реке.

— Что происходит? — спросил Артур.

— Неслыханно, — произнёс потрясённый Аонкрет. — Разве такое возможно? Как река могла исчезнуть?

— Может, потому, что Улкар уже уничтожен? — предположил Рэм, зная, что огненная река была плодом аномалий и колдовства, черпая энергию от зловещего камня.

Реуг и Станда первыми кинулись вперёд и исчезли в том месте, где лежали обломки моста. Тайжеров поглотила тьма. После яркого света пламени люди плохо видели в ночи.

— Возможно, удастся перейти через высохшее русло, — выразил надежду Рэм.

Все двинулись к месту, где ещё несколько минут назад пылала лава. Артур и Рэм включили фонарики в своих часах, чтобы лучше видеть путь.

Как только все приблизились к границе пламенного потока, то заметили, как неподалеку пробежали бесшумно две больших чёрных тени. Они скрылись в направлении города.

— Это Реуг и Станда, — сказал Тибо, учуявший тайжеров. — Видимо, они ищут Эсфирь.

— Если они бегают там живые, то и мы сможем пройти, — решил Артур.

Землянин чувствовал опять вину за то, что не смог уберечь Эсфирь, ведь это он, по сути, заставил её покинуть Дилуэй. Находясь там, пусть и в качестве узницы, она оставалась в безопасности. А что теперь он скажет её родным?

Взгляд Стеллы был направлен к рухнувшему мосту, однако ей не позволили туда приблизиться. Нужно было торопиться.

— Нет! — воспротивилась сверхисследовательница. — Даже если за мной в погоню ринется весь Тизар, я отыщу её.

Она побежала к руинам. Под её ногами чувствовалась сквозь обувь тёплая, но сухая и твёрдая земля.

«Если я вышла живой из этого ада, то и Эсфирь должна уцелеть!» — с такой мыслью она достигла остатков моста. В темноте ничего нельзя было разобрать, но подбежавшие Артур и Рэм решили ей помочь. Оба понимали, что пока не будут найдены останки Эсфири, Стелла отсюда не уйдёт.

Уже через пару минут, обойдя место катастрофы, Группа Риска отыскала несколько фрагментов скелетов. Но это могли быть только тизарцы.

В небе показались снова летящие огни. Это были антары.

Рэм первым заметил их, и обратился к Артуру:

— Нужно уходить. Ещё немного, и за нами вновь организуют погоню.

Почти силой Стеллу увели прочь от места трагедии. Все поспешили скрыться в тёмных улицах Тизара, ставшего в эту ночь безлюдным, так как жители, видя нечто странное на территории королевской резиденции, опасались выходить из домов.

С тяжёлым сердцем Лэс-Тера последовала за всеми. Да, она не ожидала, что всё будет именно так. И то, что Эсфирь опять подверглась такой участи, легло камнем и на её совесть. Никто не догадывался, что творилось в её душе.

Длинная югеальская ночь прочно вошла в свои права, но ещё не достигла полуночи, когда беглецы выбрались из Тизара. Артур помнил, где оставил тайжеров и направился туда. Рэм волновался о Зутане, но даже не подозревал, что отыщет его в компании зверей из Снежной Долины.

Аонкрет, Касаг и её служанка не без страха смотрели как на своих невольных спасителей, так и на целую стаю тайжеров.

Израненные, обессилевшие и голодные, все были рады отдыху. Никто не стал возражать, когда Группа Риска предложила расположиться вблизи Тизара и, насколько это возможно, восстановить силы. Больше всего людям и собаке хотелось пить. О еде никто не мог думать, слишком переволновались за последние часы. Рэм делал перевязки и обрабатывал раны уже практически засыпавшим спутникам. После этого все устроились на ночь, кто где мог.

Пиама, без ума от радости вновь видеть Стеллу, вместе со своими детёнышами пристроилась около неё, чем вызвала ревность Тибо. Зутан и Колвикон охраняли сон Рэма и Артура, с которыми успели сдружиться и теперь выражали неподдельную преданность. Дард и Хоярэ без особого доверия расположились неподалеку от тизарцев и Изабеллы, коих не знали. Лэс-Тера была единственной, кто легла на мягкую нежно-голубую траву в отдалении от всех и попросила к ней не приближаться. Но никто лишних вопросов ей и не задавал: ведь при ней находились остатки Улкара, всё ещё пытавшиеся жить своей жизнью.

Люди быстро провалились в такой необходимый для них сон. И только тайжеры, дремавшие вполглаза, слышали, как почти беззвучно и долго рыдала Стелла…

Том в эту ночь спать не мог. Он завершил работу, от которой зависел в немалой степени успех возвращения в ОПМП. В очередной раз призвав и вновь отослав назад уникальный югеальский корабль, руктаорец ощутил под ногами колебание земли.

Это было уже третье за ночь землетрясение. В Дель-Дау люди встревожились странными толчками.

Отыскав Нейман, Том хотел убедиться, что она в порядке. Терианка не спала, о чём-то размышляя. Она находилась в архиве и по её лицу было заметно, что надежда постепенно в ней тает.

Увидев Тома, она подняла голову и негромко спросила, сохраняя завидное спокойствие:

— Есть какие-нибудь новости?

Руктаорец понимал, о ком она спрашивает, но ничем порадовать не мог. Только удручённо покачал головой. Его и самого с каждым часом всё сильнее тревожило отсутствие новостей от Артура и Рэма.

— Почему ты не спишь? — обратился он к терианке.

— Если мы не сбились со счёта времени, то сейчас наступает день, когда Альдерус может атаковать Теру, а быть может, уже развязал войну, — почти безжизненным шепотом отозвалась Нейман, чьи мысли носились немыслимо далеко от Югеала.

— Я закончил сборку корабля, — сообщил Том, надеясь, что это хоть в какой-то степени порадует Нейман. — Он исправен и готов к полёту.

Она посмотрела на руктаорца задумчивым взглядом, и сказала:

— А какой в этом смысл, если все погибли? Сколько дней мы не получали ни одного сигнала ни от Артура, ни от Рэма. Думаю, я не смогу покинуть Югеал, если судьба этих двоих, а также моих сестёр останется неизвестной.

— И что ты предлагаешь? Отправиться на их поиски в неизвестность? Даже если мы и захотим этого, то думаешь, преуспеем?

— Я понимаю, рассчитывать на успех почти бессмысленно…

Том кивнул:

— Правильно. Если уж так сложится судьба, что никто не вернётся, я вынужден буду покинуть Югеал, чтобы спасти хотя бы тебя.

Том ушёл, оставив терианку в одиночестве. Она опять потупила невидящий взор в какие-то древние мало понятные ей документы. Нейман казалось, что уже ничего к лучшему не изменится. И она не понимала, почему именно в эту ночь у неё так отчаянно болит сердце…