Югеал

— И кровожадна, как Эсфирь? — с невесёлым сарказмом завершила фразу Стелла.

— Я не говорил этого.

— Но подумал — точно. Эсфирь так и осталась для всех вас загадкой жестокости.

— В крайности впадать не надо, — смягчившись, ответил Артур, — но и голову терять не следует, иначе тебя убьют прежде, чем ты возьмёшься за оружие.

— Как убили бедняжку Эсфирь.

— В нашей работе, если ты хоть на миг усомнишься в своей правоте или подумаешь, что поступаешь жестоко, то тебе не жить в этом мире.

— Эсфирь не была милосердной, её не одолевали сомнения и угрызения совести, однако не дожила и до шестнадцати лет. Такова жизнь, Артур.

— Стелла, к чему ты на каждом слове вспоминаешь Эсфирь?

— Да так, — нахмурилась уставшая терианка, — просто настроение у меня ужасное. Сама не знаю, что на меня нашло. В такие минуты я всегда вспоминаю Эсфирь. Она прожила самую страшную, тяжёлую и короткую жизнь из всех моих сестёр, ну, если не считать Элладу и Ноэми…

— Это, безусловно так, но чем тревожить память умерших, не лучше ли осознать свои ошибки? — спросил Артур, глядя, как Стелла принялась за осмотр ран тайжеров и Тибо, так как люди в этой стычке с тизарцами не пострадали. — Наша работа связана с риском и опасностями, но это не значит, что из сострадания к преступникам и убийцам мы должны позволять убивать себя каждому встречному. В такие минуты лучше подумай о тех, кого они терроризируют, кто потенциально может погибнуть от их руки. В неожиданной и опасной ситуации нет времени на философию. Запомни, если ты медлишь, это только на руку врагу, который перед тем, как выстрелить, не будет рассматривать свой поступок со стороны общественной морали, гуманности, закона и христианских заповедей. Я не учу тебя убивать всякого правонарушителя. Но в экстремальных условиях и ситуациях противника можно победить, лишь опережая его действия. От того, чей выстрел будет первым, кто останется хладнокровен и уверен — зависит твоя жизнь или жизнь твоего врага. Если, допустим, ты несёшь в руках бомбу и при этом боишься, и думаешь, что ты можешь её вот-вот уронить и она взорвётся, то это действительно может произойти. Это случится от того, что подсознательно ты настроена на худшее и уже сдалась, ты уронишь взрывчатку и она уничтожит тебя. Но если ты спокойна и уверена, то не будешь ощущать паники и растерянности, а значит, твои руки не будут дрожать и не уронят опасный предмет. Так и в нашей работе: если ты подсознательно, где-то в глубине души допустишь мысль, что тебя убьют, то ты почти наверняка погибнешь, так как в решающий момент сработает именно эта мысль о смерти, с которой ты уже смирилась заранее. Тебя скуют страх и неуверенность, покорность судьбе. Сама о том не подозревая, ты дашь убить себя, не защищаясь. Поддавшись замешательству и панике, ты потеряешь жизнь. Почему на учениях у тебя всё идеально, а когда дело доходит до реальных событий, ты вдруг будто всё начисто забываешь? Поэтому, повторяю — прежде всего, собранность и рассудительность. Мы живем ещё далеко не в совершенном мире и часто, особенно при нашей профессии, нам приходится действовать стремительно, чтобы выжить самим и спасти других. Стреляя в человека, который первым напал на тебя и собирался убить, ты не совершаешь такого уж страшного преступления, как убийство безоружного, да и не обязательно его поражать насмерть. Ты просто защищаешься, и так на твоём месте поступил бы любой другой. Неужели в тебе ни капли инстинкта к самосохранению?

Сверхисследовательница молча выслушала нравоучение, успев основательно осмотреть Тибо и Дарда.

— Не знаю, — неуверенно пожала плечами Стелла, подходя к Хоярэ. — Во всяком случае я никогда не смогу стрелять в человека, если он смотрит мне в глаза. Ты скажешь, что это значит, что мой противник сильнее меня морально. И что из того? Возможно, я действительно излишне мнительна в некоторых ситуациях. Но ты, Артур, всегда стреляешь с большого расстояния и не знаешь, чего стоит смотреть в глаза пусть и отпетого негодяя, которого ты собираешься лишить жизни. Трудно убить врага, не испытывая к нему личной ненависти.

— Этого и не требуется. Достаточно парализовать или ранить противника. Только иногда места компромиссам нет и тогда приходится идти на радикальные меры. Но ведь, уничтожив одного злодея, мы вернём спокойствие многим мирным людям. Возможно, спасём много других жизней. А цена, заплаченная за это, того стоит.

— Артур, ты забываешь, что сейчас у меня было не паралитическое оружие, — напомнила Стелла.

— Всё равно, ты должна выстрелить первой, пусть и не на смертельное поражение. Правила хорошего тона, которые ты усвоила с детства, предписывают во многих случаях пропускать тебя вперёд, но если кто-то решил пропустить тебя вперёд себя на тот свет, то это уже плохой этикет. В таких ситуациях есть только ты и твой враг, и лишь один останется победителем. Пойми, я не всегда буду рядом и успею встать на защиту прежде, чем убьют тебя. Ты уже не ребёнок, и не должна в бою рассчитывать на кого-то. Я не раз тебе об этом говорил, но ты продолжаешь совершать одну и ту же ошибку! Стелла, у тебя есть родные и дочь, пускай и приёмная. Помни о них и знай, что если ты ещё хоть раз допустишь подобный промах, то я тебя сразу же выгоню из своей команды. Мне не нужны самоубийцы и философы.

Дослушав тираду командира, Стелла тихо промолвила:

— Не сердись, я знаю, что поступила глупо. Но можешь больше не беспокоиться, я хочу дожить до своего двадцатилетия.

Артура это обещание не очень-то успокоило, так как до дня рождения Стеллы оставалось меньше земного месяца.

А терианка в очередной раз попыталась скрыть свою тайную рану в душе, которую стало прятать гораздо сложнее с тех пор, как рядом неожиданно появились два телепата. Но как она могла признаться Артуру в том, что жизнь и смерть любого человека, встречающегося на её пути, влияет на историю? Её одолевали миллионы сомнений. Что если, даже ликвидировав какого-то незначительного тизарского патрульного, она безнадёжно испортит будущее тому же Артуру? Единственная встреча с Сариатом Тогуром не лучшим образом повлияла на решительность Стеллы. Теперь, каждый раз, когда речь заходила о жизни и смерти, она едва в ступор не впадала, пытаясь сделать правильный выбор в конкретной ситуации. И от этого постоянно попадала в переделки, ставила под угрозу собственную жизнь, допускала ошибки, продолжая бояться признаться даже коллегам о своих тайных терзаниях.

— Кроме всего прочего, ты должна усвоить ещё одно, — произнёс Артур, давая Тибо воды, и отпустив тайжеров к ручью.

— Что именно?

— Не надевай впредь белой одежды, когда намечается бой. Сейчас в темноте враг прекрасно видел тебя, благодаря цвету твоего костюма. Ты была отличной мишенью даже в сумерках.

— Я знаю. Но сейчас у меня нет другой одежды, кроме мехового платья, и тоже белого.

— Уже рассвет, — заметил Тибо.

— Да, новый день не заставит себя ждать, — Артур посмотрел в сторону горизонта, где поднималось солнце. — Сегодня нам нужно будет уйти как можно дальше отсюда, ведь мы уничтожили тизарский патруль.

— Они первыми напали, а значит, сами виноваты, — сделал вывод Тибо. — Никто их не просил лезть к нам.

Оказав необходимую медпомощь тайжерам и собаке, Артур и Стелла осмотрели странный летательный аппарат тизарцев, но оказалось, что это всего лишь деревянный круг, оббитый чем-то напоминающим кожу и имеющий самые примитивные механизмы.

— Что за странный транспорт? — удивился Артур. — И почему кажется немного знакомым?

Стеллу пробрала дрожь, когда она кое-что вспомнила, и тихо сказала:

— Антар…

— Что? — не расслышал Артур.

— Разве это не напоминает антары, которые мы видели там, в Лемурии?

— И правда. Только он какой-то совсем примитивный, и круглый.

На лице терианки вновь отразился затаённый гнев. Да, без сомнений, там, в далёком прошлом, когда Зэн говорил, что смастерил антары по образцу тех, на которых он летал в детстве на Тере, он имел в виду именно такие штуки. Значит, технологии создания этих машин проникнут с Югеала в ОПМП. И это доказывает, что пришельцы однажды всё-таки вернутся домой. Или вернуться не все? И когда это случится? И снова логическая цепочка размышлений на эту тему замкнулась на Сариате Тогуре. Ведь он всё знает уже сейчас! Так почему же не поможет им? В очередной раз у Стеллы если и возникло желание кого-нибудь порешить, так это именно Сариата Тогура.

— Что у тебя с лицом? — встревожился Артур, взглянув на терианку. — Болит что-то?

— Нет, ничего, — она поспешно стряхнула с себя воспоминания, и ещё быстрее отгородила свои мысли от командира и собаки. — Просто задумалась.

— И мысли, похоже, были не радостными, — констатировал землянин, продолжая осматривать предмет, напоминавший антар. — Странно, он не работает. Как же они на нём летели?

Стелла сделала пару шагов вперёд и увидела, как сапфиры едва уловимо вспыхнули на ней. Будь сейчас солнечный день, она бы даже не заметила этого, но в рассветных сумерках это отчётливо можно было рассмотреть.

— Похоже, это связано с аномалиями, — предположила она. — Если не ошибаюсь, среди тизарцев находился кто-то из касты колдунов. Вероятно, они не сильно доверяют своей технике и, когда она неожиданно выходит из строя, её передвижение поддерживают вовсе не законы физики.

— Думаю, ты права. А жаль. Мы бы могли воспользоваться этой тарелкой.

Артур поднял один из пистолетов тизарцев и сказал:

— А у них даже огнестрельное оружие есть, хотя в Дель-Дау такого не изготавливают. Странные вообще тут люди живут: умеют мастерить уникальные космические корабли, но даже пороха не изобрели. Это я про твоих сородичей говорю.

— Я предполагаю, это связано с тем, что югеальцев нельзя убить выстрелом — регенерация и выживаемость у них слишком высокая. Что касается тизарцев, то они создавали оружие под себя, то есть в соответствии с тем, что способно поразить насмерть людей красной крови. И даже в этом наши цивилизации развиваются синхронно.

— Снова вернулась к своей теории о пространственно-временном взрыве? — нахмурившись, Артур посмотрел на задумчивую сверхисследовательницу.

— А что если, действительно да…

— Хватит, у нас нет времени на сказки. Нужно решить насущные проблемы, прежде, чем заниматься глобальными, — оборвал её землянин, и протянул трофейный пистолет. — И тебе не плохо бы было обзавестись хоть таким оружием. С одним стилетом ты далеко не уйдёшь.

— Нет, я даже прикасаться больше к нему не хочу, — отказалась сверхисследовательница. — К тому же, это будет похоже на мародёрство.

— Но мы же не грабим этих несчастных. Просто воспользуемся этим оружием. Да и вообще, если смотреть правде в глаза, это из-за них мы оказались на Югеале. Ты так не думаешь? Именно тизарцы, притащили нас сюда. Вот теперь пусть и отвечают за последствия.

— Всё равно, я не возьму пистолет. Он весьма тяжёл и будет только лишней обузой. Да и где запас патронов к нему брать?

— Не плохо было бы обыскать этих тизарцев, — предложил Тибо, обнюхивая летательный аппарат. — Вдруг найдём что-то важное.