Друзья моря. Книга вторая. Кирион.

— Согласен. Но все же не суди людей, ничего о них не зная. Когда мне не исполнилось и двенадцати, меня выбросили за борт корабля в открытом море. Я едва верил, что выплыву, но упрямо плыл к берегу, и меня все же спасли рыбаки. Дважды я побывал в тюрьме, хотя ни в чем не был виновен. Девушку, которую я любил, убили, а самого меня пытали. — Кирион расстегнул камзол и на мгновение распахнул рубашку. — Мы никогда не знаем, что пережил другой человек и что может скрываться даже под шелковой сорочкой.

— Может быть, вы и не такой… Но мне от этого не легче.

— Наверное, это не так важно, но обычно в знатных домах свои прачки. Они больше получают и работают в сносных условиях, хотя все равно их работу нельзя назвать легкой.

— Думаете, просто к вам попасть?.. Все места заняты на много лет вперед.

— Скажи… Если бы ты мог выбирать?.. Кем бы ты хотел стать?

— Что говорить, если меня ждет виселица, в лучшем случае — тюрьма и каторга?

— Но все же?

— Торговцем не хотел бы…

— А гвардейцем? — внезапно предложил Кирион.

— Смешно, милорд. Туда простолюдинов не берут.

— А если бы тебя взяли в школу гвардейцев?

Аэгнор усмехнулся и только махнул рукой. Блюститель ударил в гонг, и в комнату вернулись остальные.

— Отпустите его проститься с матерью.

— Милорд, он просто сбежит! — возразил капитан Карантир.

— Не сбежит. Послезавтра в это же время я жду его здесь.

— Милорд, это преступник, ограбивший и едва не убивший вашего сына!

— Капитан Карантир, я не собираюсь с вами спорить и что-то вам доказывать. Он свободен до послезавтра. Освободить.

Один из гвардейцев подошел и снял с рук Аэгнора цепь.

— Правильно делают в Хараде, что жгут клеймо прямо на лбу. Сразу видно… — в сердцах пробормотал капитан.

— Милорд, — вдруг расхрабрился Деруфин, — а можно мне сходить с сестренкой увидеться? Меньше чем через час буду здесь.

— Иди. Вернешься послезавтра.

— Милорд!!! Мы поймали преступников, а вы их отпускаете?!

— Не отпускаю. Послезавтра они вернутся.

— Милорд… Не верьте им!

— Капитан Карантир, вы подготовили имена гвардейцев, которые били задержанных?

— Нет, милорд.

— Почему?

Капитан молчал.

— Почему вы молчите? Может быть, в их числе были вы?! — Кирион резко повернулся к нему. — Отвечайте!!!

— Милорд, когда нужно остановить преступника…

— А вам не приходило в голову, что может сознаться невиновный? Да, сегодня это не тот случай. Но выбивание признаний — недопустимо!

— Лорд Кирион, это делается ради безопасности горожан!

— Скажите… Сколько вы платите прачке?

— Зимой — серебряный, летом — поменьше.

— Вы считаете, этого достаточно?

— Эта работа столько стоит. Если одна откажется стирать за эти деньги, всегда найдется другая.

— Вы смогли бы прожить на серебряный в день? С семьей.

— Я гвардеец. Я учился этому несколько лет. И прошел путь от рядового до капитана пусть Первого, но Яруса. Да, я не проживу на серебряный. Но я и не должен на него жить!

— Скажите мне… Этот мальчишка... Он меньше нуждается в пище, чем ваши дети? Или ему не бывает холодно? И ему не нужна теплая одежда? Хорошо, вы заслужили свое место и свое жалование. Ваши дети ни в чем не нуждаются. Но он не виноват, что родился сыном прачки.

— Если захотеть, всегда можно заработать честным образом… Грузчиком, например… Дрова колоть, да мало ли…

— Вы хотели бы, чтобы ваш сын работал грузчиком? В пятнадцать лет. Думаю, что нет. — Кирион помолчал. — Этими мальчишками займусь я. У вас, кажется, нет доказательств по другим ограблениям? Значит, я имею полное право простить их.

Блюститель поднялся и хотел идти. Внезапно перед ним предстал Деруфин.

— Я вернулся, милорд. Что ждать-то…

Кирион на мгновение задумался.

— Идем со мной.

Мальчик удивился, но кивнул. Блюститель отвязал коня, и они начали подниматься наверх. Какое-то время они шли молча, Кирион вел лошадь под уздцы.

— Красивый конь… Шкура бархатная… Можно погладить? — спросил Деруфин.

— Конечно.

— А у меня дома кот живет. Мачеха его невзлюбила: шерсть, мол, от него… Блохи. Велела прогнать. Так мы с мальчишками мышей наловили и каждый день ей выпускали по одной. То в кухне, то в спальне. — Физиономия мальчика расплылась в улыбке. — Теперь не гонит.

Кирион усмехнулся. К удивлению Деруфина, они поднялись в Шестой Ярус. Там Блюститель оставил коня.

— Идем.

— Куда, милорд? В Цитадель, что ли?..

— Да.

— Меня не пустят.

— Ты со мной.

Они прошли по тоннелю, ворота распахнулись, в лицо ударил дневной свет. Ошеломленный мальчик смотрел на Фонтанный двор.

— Ух ты! Так это тот самый фонтан? И дерево…

Они миновали площадь, прошли по улице и оказались перед Домом Блюстителей. Их встретили слуги.

— Проводите мальчика в приемную и покормите, — велел Кирион и пошел к сыну.

Тот не спал и, когда увидел отца, обрадовался.

— Вы пришли?

Кирион погладил его по голове.

— Фэамир, нам нужно поговорить. Его можно ненадолго оставить?

— Что случилось? — спросил Фэамир, когда они вышли из комнаты.

— Я встретился с этими мальчишками. Естественно, это оказались никакие не монстры…

— Понятно. А причем здесь я?

— Я хочу дать им возможность исправить свою жизнь. Один из мальчиков славный и неглупый… Не возьмешь в ученики?

— Думаешь, из него может получиться лекарь? Все же не каждый мальчишка решится грабить по вечерам.

— Думаю, что может. Если дело совсем не пойдет, подумаю над чем-нибудь еще. Пойдем, посмотришь на него.

Братья спустились в приемную. Деруфин за обе щеки уплетал обед. Увидев Кириона, он вскочил и поклонился.

— А можно мне часть для Ириссэ забрать? Сестренке.

— Конечно… Хочешь пойти учеником во Врачебные дома?

— Я? Никогда не думал об этом, милорд… Не знаю… Но, наверное, хотел бы. Лекарей все уважают.

— Это мастер Фэамир. — Кирион указал на брата. — Хотя он молод, он уже очень хороший лекарь. Если будешь слушаться и стараться, он готов попробовать взять тебя учеником.

— Здорово… — пробормотал мальчик, — но я же... это... совершил преступление...

— Ты еще совсем ребенок. Ты никого не убил… Не поздно вернуться на правильный путь. Или я чего-то не знаю про вашу банду? — Блюститель пристально взглянул на Деруфина.

— Что вы, милорд. Грабить — грабили, но убивать… Убивать грешно.

— Грабить тоже. Значит, ты согласен?

— Боюсь, папаша меня не отпустит.

— После вчерашнего у тебя нет выхода. Или тюрьма, или ученичество.

— А где я буду жить?

— Во Врачебных домах, — ответил Фэамир. — Приходи завтра к полудню к главному входу.

Деруфин помолчал.

— Простите, милорд… И вы, мастер Фэамир… Но можно сегодня? Не знаю, получится ли завтра. Вдруг папаша упрется или мачеха что учудит… А если я уже буду принят в ученики...

— Хорошо, идем, — сказал Фэамир. — Кирион, посиди пока с Эрейнионом.

Через час он вернулся.

— Все нормально? — спросил старший брат.

— Слушай… Ты уверен, что из него выйдет лекарь? И прямо сейчас я не могу им заниматься. Я же с Эрейнионом. Я договорился с сиделками, чтобы пока он помогал им. Он ничего не устроит?

— Не думаю. Именно он попросил вожака отдать Эрейниону кулон.

На следующий день Кирион пригласил художника.

— Нужно нарисовать портрет девушки.

— Леди Амариэ?..

— Нет. Трудность в том, что она умерла… Рисовать придется по описанию… И… — Кирион взял со стола лист. — Это мой рисунок. И тоже по памяти.

Попрощавшись с художником, Кирион пошел к сыну. Тот спал. Отец сел на край постели и смотрел на мальчика. Он отчетливо вспомнил вчерашний вечер.

Накануне, выходя из дворца, он столкнулся с младшим братом.

— Эрейнион пропал! — выдохнул тот.

— Как? Когда?!

Спустя примерно час ему сообщили, что в Первом Ярусе нашли мальчика лет двенадцати. Кирион вскочил на коня и помчался туда. Хотя он не позволял сыну одному ходить в нижний город, он почему-то не сомневался, что это Эрейнион. Скоро они с братом были в Доме Гвардии Первого Яруса…

Кирион вздохнул и покачал головой, глядя на украшенное синяками лицо сына. Даже сейчас оно было сосредоточенным и грустным. «Он кажется таким уязвимым…» — Кирион осторожно убрал ребенку прядь со лба. Тот почувствовал прикосновение и открыл глаза.

— Отец? — Эрейнион улыбнулся.

«Как же я люблю его…» — Кирион улыбнулся в ответ и погладил сына по голове.

— Малыш… Скажи, почему ты ушел в Нижний Ярус?

— Простите, отец. Больше подобного не повторится.

— Я же говорил, что не сержусь на тебя.

Эрейнион не ответил.

— Ты искал дядю Фэамира…

— Да.

— В тот день что-нибудь случилось еще?

— В тот день?.. Ничего.

— Тётя Линдиссэ сказала, что ты приходил к ней и спрашивал об изменении в порядке наследования…

— Я хотел узнать, правда ли это. И теперь знаю, что правда.

— Ты расстроился из-за этого?

— Простите.

— Пойми… Титулы не приносят ни счастья, ни…

— Но Король сделал вместо меня вашим наследником своего внука. Значит, он считает это важным…

— Да, малыш. Он так считает, и так считают многие, но для меня и для моего отца самым важным было другое. Достоинство, справедливость, любимые люди. Когда мне было семь лет и я считался наследником Итилиена, у старшего сына принца Фарамира родился внебрачный ребенок. Король не желал о нем даже слышать, и именно мой отец уговорил Элессара признать его незаконнорожденного племянника, потому что считал это справедливым, хотя мы при этом теряли права на княжество. Именно тогда отец купил для меня поместье в Пелагрире, которое мы все так любим. Преждевременная смерть отца была для меня ни с чем не сравнимым горем. Чтобы хоть как-то справиться с ним, я ушел на корабль простым матросом и вернулся только через два года ради матери и Деда. И потом, когда я потерял твою маму, все, чего я хотел, — это отказаться от титула, завести свой корабль и уйти с тобой в море, чтобы жить там вдали от Короля, его Совета и всей этой суеты.

— И у вас не получилось?..

— К сожалению, нет. Фэамир наотрез отказался становиться наследником вместо меня... Как видишь, для него это тоже не главное, а больше всего меня останавливало то, что этим я бы очень огорчил Дедушку, для которого после смерти отца я значил очень много.

— Как жаль, что Дедушка тоже умер. — Эрейнион всхлипнул.

— Да малыш, мне очень его не хватает, но у тебя есть я, и я очень тебя люблю. Ведь я женился на леди Эльвинг только потому, что Король пообещал мне узаконить тебя. Он даже позволил мне самому написать акт о признании тебя моим сыном и наследником.

— Получается, он обманул вас…

— Ну, сам он так не считает. Ты ведь остаешься моим законным сыном. Но права старшего он отдал своему внуку. Я ничего не смог сделать, как ни пытался — он просто провел это решение через Совет. Я был страшно зол на него и расстроен и решил ничего не говорить тебе, пока ты не подрастешь. Прости, я должен был сам рассказать тебе, но какой-то негодяй сделал это вместо меня. Бедный мой мальчик… — Кирион обнял плачущего ребенка и прижал к груди. — Мы вместе, малыш, это главное, и я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Пожалуйста, не сердись на меня и не огорчайся так.