Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы

А простые трудяги — шахтеры и горноспасатели — 52 человека. «МК» — «Большое горе Кузбасса и России. Случайность? Нет, закономерность». «У нас газ метан убивает, во всем мире — эффективно используется». Президент опять, как и в прежние катастрофы (в мае 2010 года на шахте «Распадская»), говорил правильные слова об ответственности и бережливом отношении к людям. Но все это лишь сотрясение воздуха: метан взрывается, и люди гибнут… А какая-то поэтесса в «ЛГ» романтично пишет: «И налегают ангелы на весла…» Какие ангелы? Наши доморощенные людоеды-начальники…

Перебьем тему. В той же «Литературке» (24 ноября) в рубрике «Белорусский дневник» неожиданно натолкнулся еще на одного ровесника, члена «Клуба 1932». Давид Симонович родился 26 июня 1932 года в Наровле, райцентре на Гомельщине. В отличие от меня, байрониста и серебриста, чистый патриот. С 1946 года вел дневник и писал стихи на сливочном масле:

Я хочу поэтом стать в боевой стране
И хочу стихи писать в мирной тишине,
О труде, о родине, о ее сынах,
О дорогах пройденных, о счастливых днях.

Чистый продукт без примеси Серебряного века. И все же с Давидом меня сближает жажда знаний и просветительство, только я замахнулся на мировой уровень (мне подавай Кафку и Джойса), а он замкнулся на Витебщине, где жил долгие годы, и писал о Марке Шагале, о Репине и других знаменитостях, посетивших или живших в тех краях. Выпустил несколько книг, в том числе «Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы» (Минск, 2006). Умер Давид Симонович 9 мая 2014 года. Филолог, учитель, краевед…

Только распечатался, и опять тьма египетская. Отложил машинку в сторону. 13:15, вот уж третий день, как лежит снег, и мглистое серое небо.

9 декабря, 11:33, чуть посветлее, и даже пробиваются солнечные лучи. Хватаюсь за машинку. Скопилось много интересных вырезок, и не успеваю их переварить и встроить в книгу. Не утихает пандемия, и появляются все время какие-то новые штаммы, ужасающие цифры заболевших ковидом и смертей, демографический удар по России. И если бы только это! Инфляция, рост цен, экономика в пролете. Угроза войны. Левая пресса озвучивает планы нападения России на Украину и будет ли Америка защищать Украину? Словом, «в воздухе пахнет грозой…». Состоялся заочный разговор по дальней связи между Байденом и Путиным.

Хватит! Лучше об Александре Вертинском.

В ариетке «Прощальный ужин» Вертинский подвел итог:

Я знаю, даже кораблям
Необходима пристань.
Но не таким, как мы, не нам –
Бродягам и артистам…

Я с юных лет любил печальные и иронические ариетки Александра Николаевича и напевал их знакомым девочкам:

Пей, моя девочка, пей, моя милая,Это плохое вино.Оба мы нищие, оба унылые,Счастия нам не дано.Нас обманули, нас ложью опутали,Нас заставляли любить… (1917, Одесса)

Каждая ариетка Вертинского — это печальная сага о жизни, греза о счастье и о разбитых надеждах.

Все кругом печально,
И день так пуст и сер.
Грустит в углу ваш попугай Флобер,
Он говорит «Jamais» и плачет по-французски.

А наше с Андреем Тарковским стихотворение из ноября 1949 года (нам по 17 лет) — «Проходят дни густой лиловой тенью…» не из «Лилового негра» Вертинского?

Свое обожание к Вертинскому я отразил в книге «Серебряные трели судьбы». Звезды ретроэстрады Америки, Франции и России, и в ней главка «Чужие города Вертинского». Сегодня я вспоминаю о шальном российском Пьеро и возмущаюсь телесериалом «Вертинский» — вульгарной подделкой биографии Вертинского. Где печаль? Где артистизм? Где утонченность и грациозность чувств? Где раненая душа артиста? Где все это? Я посмотрел 4 отрывка и в гневе выключил «ящик». Пошло, бездарно. Не узнаю Авдотью Смирнову, Дуня сотворила какую-то дулю, пшенную солдатскую кашу и с изюмом. Изюм — это ресторанные сцены: шампанское, шутки, смех, голые руки и обнаженные спины манких женщин, и Вертинский — какой-то ловкач, проныра и авантюрист, какое извращение жизни Вертинского, какая гадость!.. Позвали бы меня, нет, сотворили сами это несъедобное варево. «Литературка» тоже выразила свое возмущение Дуниным «творением».

Вертинский был страдающим артистом уникального жанра.

«В вечерних ресторанах, / В парижских балаганах, / В дешевом электрическом раю, / Всю ночь ломаю руки / От ярости и муки / И людям что-то жалобно пою…» А в Рождество:

С потухшей елки тихо спрыгнул желтый Ангел –
И сказал: «Маэстро юный, Вы устали, Вы бледны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поете танго.
Даже в нашем добром небе были все удивлены»…

Создатели телесериала «Вертинский» не удивлены и лишены понимания, сочувствия и сострадания. Они рубят бабло и только, и это весьма прискорбно.

До Вертинского как-то был по ТВ документальный фильм об Эдите Утесовой, о ее несостоявшейся судьбе: и из Театра Вахтангова выперли, и из эстрады вытолкнули, а у нее был все-таки дар и нежное мягкое сопрано. Фильм сделан с любовью и с сопереживанием, а Вертинский Дуни Смирновой просто халтура, недаром Ал. Градский как-то сказал о телевизионных разбойниках и халтурщиках…

Ладно, на этом закончим. Чайник выкипел… И хочется подпеть Вертинскому:

Но дни бегут,Как уходит весной вода,Дни бегут,Унося за собой года.Время лечит людей,И от всех этих днейОстается тоска одна,И со мною всегда она… (1932 — год моего рождения, Вена)

На сегодня все. Выдохся и устал.

10 декабря. 13:50. Снег и морозец.

«А дни бегут…» Вот уже и 11-е. Из рецензий на сериал о Вертинском «Не в том свете», «Зачем и кому это нужно?». Фальсифицированный коммерческий сериал. А какой прекрасный фильм был сделан об Алле Демидовой! В октябре я хотел написать о нем, но закрутился и не написал. Есть в стране профессионалы, но больше жаждущих денег ремесленников. У каждого свой конек или фишка. К примеру, Александр Масляков: «Самым значительным в моей биографии остается КВН», у Анастасии Волочковой — шпагат, в ноябре ее попросили покинуть отель в Турции, где она после алкоголя к месту или не к месту демонстрировала свой шпагат, ну, а я одержим изданием книг, но это совсем не значит, что я лучше всех. «Нет, я не Байрон, я другой».

Кстати, о классиках. Сплошные юбилеи. 12 декабря — 200 лет Гюставу Флоберу. Потрясающая книга «Мадам Бовари» и человеческая черта «боваризм». А «Лексикон прописных истин»! По мнению критиков, Флобер открыл и закрыл XX век.

220 лет — Владимиру Далю. И опять же общее место: русская словесность не может существовать без использования богатейших ресурсов словаря Владимира Даля. А я не могу себе простить, что в середине своей жизни пожалел денег и не приобрел словарь Даля, хотя к далевским словечкам и речениям многократно обращался.

200 лет Николаю Алексеевичу Некрасову — родился 10 декабря 1821 года. «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» Н-да. Где граждане в современной России, где гражданское общество, где гражданские институты (и «Мемориал» грозятся закрыть). Вчера по «Эхо» Глеб Павловский с гневом сказал, что в РФ нет граждан, есть поселенцы. Безъязыкие холопы, в большинстве своем боящиеся слово свободное молвить. В книге «69 этюдов о русских писателях» (2008) я назвал эссе о Некрасове — «Вечный злободневный Некрасов» с его роковым вопросом: «Кому на Руси жить хорошо». Знаем, знаем, без всяких сомнений. Некрасов — с большим запалом морального беспокойства и упорно бьющий в одну точку.

Пожалуй, на этом и закончим. 11 декабря 2021 г., 12:39.

14 декабря, вторник, 12:30. Удивительно зимняя погода: навалило кучи снега, ближайшие дома в белом одеянии, у деревьев белые ветки. Дворники разгребают сугробы, другие отважные сбрасывают снег с крыш, к подъезду почти не пройти. Еле добрели до газетного киоска и до «Магнолии». Пришли и долго приходили в себя. Внешняя зимняя красота контрастирует с остатками сил, и тут хоть плачь. Нет, я не плачу, а мужественно достал «Олимпию» и продолжаю не то дневник, не то мемуарную книгу. И на чем остановились? А, да, на Некрасове, который декларировал на всю несчастную Россию: «Кто живет без печали и гнева, / Тот не любит отчизны своей».

А вот высшая элита ныне живет в роскоши и самодовольстве и пристраивает своих сыновей и прочих домочадцев на нефтяные, хлебные и прочие лакомые местечки. Интеллигенция и средний класс бурчат, недовольны, кто посмелее, эмигрирует, а так только критикует на «Эхо» и других оставшихся площадках. И все время кого-то из ряда инакомыслящих и недовольных выдергивают и сажают. Все в полной красе!..

А есть еще болото, топь, «глубинный народ», который кряхтит о постоянно растущих ценах, с трудом сводит концы с концами, выживает и уже ни на что не надеется, ну, а Некрасов, возвращаясь к нему, «его душа вмещала огромное горе и страдание людей» (Алексей Поликовский, «Новая» газета», 3 декабря).

А 11 ноября СМИ широко отмечали 200-летие Федора Михайловича Достоевского. Много было пафосных, громких, кровоточащих публикаций, и я пополнил досье на Достоевского (сам о нем писал не однажды), но вот один мемориум меня поставил в тупик. Это — сынок Дима Быков (по возрасту он годится мне в сыновья) — его текст в «Новой газете» от 8 ноября «Достоевское»:

«Прямо скажу, господа: уважаю, но, страшно признаться, я его не любил никогда. Ряд обсессий, шершавости слога, страсть к еврейству и злобный оскал… Он как будто не чувствовал Бога, которого-то всю жизнь и искал… Памфлетист в нем сильней, чем художник, что заметил еще и Толстой…»

И далее Быков выдает настоящий апперкот: «Достоевский, ты русская жопа! / Пахнет истиной каждый абзац. / И приятно, что любит Европа / Эту жопу со страхом лобзать…»

Дмитрий Львович, ну, это уже ниже всяких этических приличий. Пережим, перегрев и топтанье табу… и лихая концовка: «Мне приятней считаться евреем, потому что он нас не любил».

А в качестве эпиграфа, что ли, вынесены слова: «Наслаждаться подпольем, быть клопом, паразитом, блохой… Ты один нас действительно понял, потому что ты тоже плохой».

Плохой, хороший — это не та парадигма, в которой надо рассматривать Достоевского. Вот Станислав Белковский заявил, что Достоевский «метавселенен», его масштаб личности — космос. Писатель Платон Беседин («МК», 11 ноября) — «Достоевский. 200 лет одиночества».

«Он умирает и перерождается, чтобы получить истину на краю безысходности». И, пожалуй, хватит. Достоевский — бездонная тема. И это не ж… на золотом унитазе. Это о тех, кто управляет миллионами «тварей дрожащих».

Уф, устал от напряга и возмущения, нет, надо брать темы полегче, как это сделал Ал. Мельман в «МК» 8 декабря: «Вертинский и Дуня». И разнес режиссерку по кочкам. Чуть сам не написал это неприличное розовое округлое словечко на букву «ж». И тут же услышал грозный оклик внутреннего цензора: «Юрий Николаевич, не переходи красную линию…»

16 декабря, суббота. Шабат. Какой шабат, нет, шабаш, пандемия гуляет по миру, более миллиона людей умерли только в России. Новостей (и все неприятные) так много, что не знаю, фиксировать их или нет. Режим в последней стадии…

И надо выделить уникальное событие: 10 декабря в Осло состоялось вручение Нобелевской премии мира Дмитрию Муратову (главный редактор «Новой газеты») и филиппинской журналистке Марии Ресса. Они посвятили свою Нобелевскую премию мира всем погибшим и пострадавшим коллегам-журналистам. В номере «Новой» от 13-го снимок лауреатов и их слова: «Мы — антидот от тирании».