Форма реальности. Скрытая геометрия стратегии, информации, общества, биологии и всего остального

Глава 14. Как математика разрушила демократию, но все еще может ее спасти

Вечер 6 ноября 2018 года стал радостным для многострадальных демократов штата Висконсин. Наконец-то губернатор-республиканец Скотт Уокер, дважды прошедший через общие выборы и кампанию отзыва, принесший в штат за восемь лет пребывания у власти в Мэдисоне[571] поляризацию в стиле Вашингтона и какое-то время даже рассматривавшийся своей партией как кандидат на президентские выборы 2016 года, был повержен. Он проиграл употребляющему просторечия Тони Иверсу, поклоннику карточной игры юкер, бывшему школьному учителю не первой молодости, чьей наивысшей предыдущей должностью был пост инспектора учебных заведений штата. На самом деле в тот вечер демократы заняли должности по всему штату. Их кандидат в сенат Тэмми Болдуин была переизбрана с отрывом в 11 пунктов – самый большой отрыв кандидата в масштабах штата с 2010 года для обеих партий. Они заняли посты прокурора штата и казначея штата, которые ранее принадлежали республиканцам. Все это происходило на фоне национальной волны продемократических настроений, которая привела к победе партии в Палате представителей США, где демократы получили на 41 место больше.

Тем не менее у демократов Висконсина не все было так гладко. В Ассамблее (нижней палате законодательного собрания штата) республиканцы потеряли всего одно место, сохранив большинство 63–36. В сенате штата Республиканская партия фактически приобрела одно место.

Почему на выборах в законодательные органы в 2018 году, когда повсюду наступали демократы, в Висконсине ситуация практически не отличалась от 2016 года, когда сенатор-республиканец Рон Джонсон был переизбран, а на президентских выборах впервые за десятилетия в штате победил кандидат от республиканцев? Можно поискать политическое объяснение: может быть, избиратели Висконсина считают республиканцев лучшими законодателями, хотя и предпочитают демократов? Но если бы дело обстояло именно так, то можно было бы ожидать, что в штате будет группа избирательных округов для выборов в Ассамблею, которая голосует за представителя от республиканцев, одновременно поддерживая Иверса в качестве губернатора. Но если отобразить на графике долю голосов, полученную Скоттом Уокером в каждом избирательном округе, и долю голосов, которую набрал республиканский кандидат в Ассамблею, то картина будет выглядеть так[572].

Скотт Уокер выступил в избирательных округах практически так же, как и местный кандидат-республиканец в законодательное собрание. Только два округа[573] (в обоих действующие представители – республиканцы) голосовали за Иверса, но при этом за республиканскую партию в Ассамблее. Уокер потерял пост губернатора, набрав при этом больше голосов в 63 из 99 избирательных округов. Большинство избирателей Висконсина в 2018 году выбрали демократов, но большинство округов выбрали республиканцев.

Это может показаться забавной случайностью; однако это не случайность, и смеяться тут можно, только схватившись руками за голову. Округа в Висконсине являются республиканскими, потому что их границы были проведены республиканцами: их специально проектировали для достижения такого результата. Вот график, показывающий процент голосов за Уокера в каждом избирательном округе, где я упорядочил округа по мере увеличения их «республиканскости».

Наблюдается явная асимметрия. Обратите внимание на доминирование округов, где Уокер лишь слегка превысил 50 % голосов. В 38 из 99 округов он набрал от 50 до 60 %. Его противник Тони Иверс получил от 50 до 60 % всего в 11 округах. Небольшое преимущество Тони Иверса в масштабах штата – это сочетание уверенной победы примерно в трети округов и поражения (почти везде незначительного) в остальных местах.

Этот график можно воспринимать по-разному. Вы можете сказать, что сила демократов в Висконсине сосредоточена в небольшом политически активном регионе, который на самом деле не отражает политики штата. Естественно, именно такова точка зрения республиканской партии Висконсина, один из лидеров которой, Робин Вос, после выборов заметил: «Если убрать из формулы выборов Мэдисон и Милуоки[574], то у нас было бы явное большинство»[575]. С точки зрения демократов, логичнее заметить, что есть восемнадцать округов, где Скотт Уокер получил меньше трети голосов, и только пять, где аналогичные результаты были у Иверса. Иными словами (все с той же точки зрения), республиканцев мало в областях, составляющих пятую часть штата, в то время как существенное количество демократов есть почти везде, включая округа с большинством у республиканцев. У 78 % висконсинцев, голосовавших за Скотта Уокера, представитель в Ассамблее штата – республиканец, и только у 48 % голосовавших за Иверса – демократ.

В обеих версиях такая асимметрия построенной кривой рассматривается как своеобразная характерная черта политической географии Висконсина. Но это не так. По сути, эта кривая была создана в 2011 году в незаметном помещении одной юридической фирмы Мэдисона группой помощников и консультантов, работающих на республиканских законодателей. Этот проект – часть национальных усилий[576] Республиканской партии по преобразованию результатов выборов 2010 года в благоприятные границы округов. Важна цифра 0 в конце числа 2010: именно в годы, которые делятся на 10, Соединенные Штаты проводят перепись, которая предоставляет новую официальную статистику населения, поскольку вследствие естественных потоков мигрирующих людей одни избирательные округа становятся больше других. Это означает необходимость создавать новые округа, и приверженцы той или иной партии борются за право делать это самим. В предыдущие годы переписей сохранялся баланс: каждая партия контролировала либо законодательное собрание Висконсина, либо пост губернатора, поэтому закон о новой карте округов должен был удовлетворять обе стороны. На практике это означало, что ни одну из карт нельзя было принять в виде закона, так что этой работой занимались суды. В 2010 году ситуация изменилась: у республиканцев было большинство в обеих палатах, и свежеиспеченный губернатор-республиканец Скотт Уокер вознамерился устанавливать правила на следующие десять лет выборов еще до того, как повесил новые шторы в кабинете. Что могло удержать партию от извлечения максимальной политической выгоды? Разве что чувство приличия.

Но эта история не о триумфе норм приличия.