Проклятый

Конечно, с меня ещё тот музыкант, но я старался и пел от души. Наверное, по этому после моего выступления была тишина. Всё-таки не зря в молодости, прошел не большой дворовый курс игры на гитаре. Молодой парень подошел ко мне и попросил спеть ещё что-нибудь для папы и нас всех.

Я и пел, выплёскивая в этих песнях всю свою злобу, боль, страх и ещё кучу эмоций и их сочетаний. Даже не заметил, как уже стемнело и руки в крови на подушечках пальцев от струн. Встал и отдавая инструмент мальчику, когда разворачивался, увидел её.

Я никогда не смогу забыть эти глаза. Глаза фиалкового цвета смотрящие на меня и слеза текущая по прекрасному лицу. В тот момент для меня мир перевернулся. Мне стало абсолютно плевать, что обо мне подумают, что скажут. Я не решался сдвинуться с места чувствую, если сделаю хоть шаг всё исчезнет и я вновь потеряю эту возможность.

Как только передать, что чувствую? Она пришла послушать песни? А почему бы и нет — Последняя песня! Для неё! — проговорил я шепотом, чтобы только она смогла услышать или прочесть по губам. Но парень меня продублировал.

Песня Пламенева вот тебе моя кровь.

Я давно разучился любить.
Чувства не растоптать и сердце мне не разбить.
Но, когда по весне я столкнулся с тобой,
Твой отказ что-то сделал со мной.
Это гнев заставлял меня быть лучшим во всём.
Я хотел показать, как пылаю огнём,
Как меняется мир — а всё дело в тебе -
Как пробуждается монстр где-то прямо во мне!
Вот тебе моя кровь.
Видишь: её тебе я дарю?
Вот моя любовь,
Этот огонь мне помогает в бою!
Ты как в небе звезда,
Но заря уводит меня от тебя.
Ты не любишь меня!
И всё больше горю я от огня!
Что же я мог поделать с собой?
Я был тенью твоей и твоею судьбой.
Но твой разум во тьме и прошлом блуждал.
Ты не в силах понять, кем я стал.
Время шло и меняло меня на бегу:
В мире мало вещей, которых я не могу.
Если ты так глупа, чтоб меня не любить,
Я тебя и твой род в силах похоронить!
Вот тебе моя кровь.
Видишь: её тебе я дарю?
Вот моя любовь,
Этот огонь мне помогает в бою!
Ты как в небе звезда,
Но заря уводит меня от тебя.
Ты не любишь меня!
И всё больше горю я от огня!

После последнего моего аккорда эта прелестная богиня появилась возле моего почти, что выдохшегося тельца и взяв мою правую руку и толи поцеловав толи, слезав, каплю крови с моих пальцев, подарила мне свой поцелуй, который всё так же отдавал вкусом земляники и мяты. После чего мы услышали вновь тревогу. Все кто остался в живых и могли защищать город, помчались на стены и башни, для того, чтобы отдать свой долг этому городу, стране и Родине.

Забегая на стену я увидел как несколько бесов добивают воина, который даже умирая трубил в рог оповещая о нападении. Чуть по одаль меня висела верёвка и уже стояла лестница по которой забирался ещё один воин в черном доспехе. Выхватив свои кинжалы я перетёк сначала к лестнице и вонзив в глазницы кинжал, я проявился. Сбросив ударом ноги этого черного рыцаря вниз я перерубил верёвку крикнув, чтоб помогли сбросить лестницу вниз я побежал к уже убитому воину, который так и не выпустил из рук рог. Я чувствовал гнев, обиду, жалость и злость всю поглощающую злобу на всех этих уродов кто нападает на этот город. Миг и я появляюсь за спиной у одного из бесов, удар и мёртвая располовиненная тушка летит со стены на землю и так с каждым. Я так крутился ещё около получаса пока чуть не прирезал Роктара, который успел перехватить мой удар. Приобняв меня он сказал

— успокойся друг, уже всё хорошо, мы отбились. — с легкой, усталой улыбкой произнёс мой друг. Рядом с ним стояла вся в крови демонов и зомби Ния.

— А где Анарсель? — с тревогой в голосе спросил у Роктара с Нией.

— Она ранена брат, её унесли вниз. — ответила Ния.

— Ну хорошо, что жива. — как дежурство закончиться нужно сходить к ней — сказал я успокаиваясь. Нет таких ран, что не может залечить магиня жизни шестой ступени. Подумал я и был очень сильно не прав…

Утром, когда пошел к нашей новенькой и увидел её. У Анарсель не хватало левой кисти ну и так по мелочи сильные раны и порезы по всему телу и на лице, но это ерунда магией можно залечить, а вот кисть отрастить.

— Как ты, милая? — слегка побледнев спросил я хриплым голосом.

— Вот так дорогой, не усмотрела. Даже эльфы не всё видят. — с какой-то вымученной улыбкой произнесла эльфийка. Видно было, эта рана подкосила её очень сильно. Я уже давно понял, что такие лечебные зелья. Какие нам дали в дорогу две орчанки, мало где возьмёшь. Как на зло закончились во время нашего похода сюда и первого рейда в Пустоши.

— Милая, мы что-нибудь придумаем, мы вернём тебе руку. Ты поняла меня? — уже твердым и уверенным голосом сказал я смотря Анарсель прямо в глаза.

— Поняла…муж — кивнула мне со слезами на глазах эта прекрасная в своей ярости и так же прелестна в своей беззащитной нежности и хрупкости на данный момент эльфийка. Я не расслышал, что она там промямлила, а просто обнял бедняжку. Я знал лишь одно, женщин нужно жалеть, когда им плохо. Да просто за то, что они женщины их нужно жалеть. Вы попробуйте раз в месяц обливаться кровью, и возможно не один раз в своей жизни выпихивать через свой детородный орган живое существо. Это пздц как больно и сложно. По этому обнимаем их и кормим вкусняшками. Так и тут я по старой схеме поступил приобнял и так как вкусняшек не было с собой просто стал какие-то глупости шептать на ушко моему ушастое чудо. Стоп моему чуду?

— Ой Миша, до флиртуешься! — подтвердил мой АХ.

— Да ладно, я только после боя и из-за такого момента. — ответил мысленно своему брату по несчастью. Нет ну, а, что, если помирать вместе будем, тело одно же.

— Странный ты человек Михаил Владимирович. То ты в любви богам признаёшься, то изменяешь им же со смертной. Допрыгаешься, Мишка, ой допрыгаешься. — продолжил гнуть своё, мой АХ.

— Мне по твоему до самой смерти девственником нужно было проходить? Вот когда Сирана станет моей женой, вот тогда и пусть устраивает мне скандалы, а пока я свободный мужчина, браслета на руке нет. С кем хочу с тем и сплю. Да и вообще, если ты не знал мы мужчины полигамный народец любим всех и много, только противоположного пола субъектов. Хотя бывают и такие содомиты. — включил я демагога.

— Ага, слышал и видел и вообще по сути ничего против не имею. Если ты не знал, то у нас тут принято иметь как минимум трёх жен. Ну по крайней мере у аристократов. Чем больше род тем он сильнее, только как говориться хочешь больше женщин, будь добр смоги их защитить, золото они сами себе раздобудут. Тем более Анарсель можно сказать твоя жена, так, что никаких проблем не должно возникнуть. Это ты старый еврей смог облапошить бедную эльфийку и теперь она твоя жена, но в то же время ты ей не муж по документам. Как там у вас говориться гражданский брак. Что-то наподобие этого.

— Жесть какая-то. Короче не мешай сейчас нужно утешить Анарсель. — мысленно дал пенка своему АХу и продолжил обниматься с этой нимфой.

После долгого разговора с эльфой я вышел из палаты и наткнулся на часть крепостной стены, что этой ночью мы охраняли. Вся она и её окрестности была покрыта кровью нападающих и защитников. Рядом стоящие дома были сожжены при обстреле горючей смесью. Трупы мёртвых до сих пор оттаскивали от стен, чтоб её подготовить для следующего нападения.

— Интересно, много погибло в первый день?

— Около пяти тысяч только на нашем участке, сколько всего жертв неизвестно. Это самая кровавая и сложная волна, из всех мне известных — ответил мне один из северян с которым мы сражались плечом к плечу последний час боя. Точно вроде его зовут Дэрак. — наших осталось 732 человека— предупреждая мой вопрос заранее пояснил северянин.

— А всего северян сколько в городе? — решил я узнать сколько действительно суровых бойцов севера присутствие в городе.

— Всего 544 северянина жило в городе и ещё наша тысяча. Сейчас сколько осталось в живых не знаю, ведь большая часть из них были командирами, а их, ты сам видел в первую очередь убивают. — ответил мне боец.

Ещё лучше, эти суровые бойцы посчитали меня за своего, наверное, это хорошо. Вот, только мне было не до этого. Одного из моей группы сильно ранили. И мне нужно было срочно найти зелье регенерации.