Том 2. Зубы желтого. 1919 год

3. Эсэр и революционер

– Ну, господин губернатор, – и Шамов в упор на Яковлева.

– Ну-те… – волосатой длинной рукою по рыжей бороде, а глаза через золотую оправу очков: – ну-те…

– Ваша карта бита…

Тонкой Иисусовой улыбкой Яковлев смотрит через очки, ждет.

– …и нам нужно от вас только одного – вы должны немедленно сменить банду Красильникова от тюрьмы надежной охраной, которая могла бы гарантировать неприкосновенность политических заключенных Иркутского Централа в момент переворота… – Шамов остановился.

– И… – Яковлев вопросом.

– И… мы вам гарантируем свободный выезд из Иркутска…

– А сдача дел губернии…

– Э… какая там сдача… Теперь революция… Да и что вам сдавать? Грехи ваши… Для этого существует Ревтрибунал…

Яковлев ухмыльнулся… – зрачки глаз чуть-чуть сузились – насторожился.

– Ну, зачем же… так страшно… Ведь пока – я еще губернатор…

– Бросьте шутить… – мы не дипломаты… Вы могли Колчаку строить глазки… но мы люди простые… Я вижу – вы затягиваете время… Говорите прямо: да или нет.

– А гарантия моей неприкосновенности.

– Сразу бы и говорили, а то… – махнул рукою, подумал: «неисправимый эсэр»… Вслух: – Гарантия… В революционное время трудно давать гарантии… но все-таки… пока я здесь – вы можете спокойно выехать… Но предупреждаю – поторопитесь…

– Это – вся гарантия!

– Да – все…

– Хорошо, будет сделано… – Яковлев – встал. Сухой, длинный, сутулый.

Шамов – также.

Они смотрели друг на друга.

Враги, заключившие перемирие…

Яковлев это отлично понимал, недаром же он славился по всей Сибири своей тонкой любезностью и иезуитством. Всем богам служил – даже Колчака облапошил.

Шамов смотрел прямо и просто.