Том 2. Зубы желтого. 1919 год

3. Чувство и расчет

– Я хочу уехать, баронесса!.. – капризным тоном говорит Либкнехт, лаская руку баронессы.

Они сидят за утренним чаем на веранде квартиры баронессы.

Внизу бухта, наверху – солнцем залитая лазоревая чаша небес. По краям сопки. На пепельно-синей глади бухты суда и джонки – издали маленькие, точно приклеенные к воде…

– Вы недовольны! говорит ласково баронесса. – Скажите, что вы хотели бы…

– Мне надоело бездействовать…

– А!

Чуть заметная ирония на губах Либкнехта:

– Вы все работаете, особенно вы, баронесса. А я, как трутень, только любуюсь вашей работой…

– Зато есть, кто любуется вами, – отвечает лукаво баронесса. – Разве это мало?

– Баронесса!.. – Либкнехт с поддельной порывистостью сжимает ее руку. – Я вам многим обязан… Я так счастлив, но…

– Ну, что но… Говорите. Может быть, я смогу вам помочь.

– О, баронесса! Вы всегда ко мне так щедры. Но я не хочу больше пользоваться вашей добротой. Я хочу сам принимать деятельное участие в работе, хочу оправдать ваше расположение ко мне.

– Либкнехт – милый мой мальчик! Я вам дам работу. О! Я вас сделаю великим человеком. Вы мне верите, Либкнехт?

Она смотрит ему прямо в глаза.

Либкнехт выдерживает ее взгляд. Опять жмет ее руку.

– Верю, баронесса! Верю!

– Сегодня же, – не без волнения в голосе произносит баронесса, – вы поедете со мною в одно место. Я познакомлю вас с полковником Эвецким… Баронесса Штарк забудет свое будущее, если она не исполнит своего обещания.

Либкнехт наклоняется к ее руке. Когда он поднимает голову, губы его встречаются с… губами баронессы.

…Поцелуй долгий, истомой слабящий, как знойное солнце в летний полдень…

В одном из фешенебельных ресторанов Владивостока, в ночь на 13 июня, особо тщательным вниманием пользуется кабинет под номером 2.

То и дело, ловко жонглируя подносами, подбрасываемыми на пяти пальцах, бесшумно скользят в дверь кабинета официанты. Сам метр частенько прохаживается по коридору и наводит справки у официантов:

– Все ли в порядке?

В кабинете, пользующемся таким исключительным вниманием, баронесса Глинская, полковник Эвецкий и… Либкнехт.

– Это надежнейший человек, – рекомендует она Либкнехта.

И когда Либкнехт на минуту удаляется в общее зало и стриженый затылок полковника находится под уровнем подбородка баронессы, последняя говорит:

– Назначьте его чем-нибудь поответственнее. Он очень способный…

И вспоминает…

…А затылок полковника все еще на том же уровне. И только где-то снизу шепотом голос из чем-то прикрытого рта: – Вслшаюс!