Том 2. Зубы желтого. 1919 год

6. Первая победа Ефима

– Здорово, товарищ Штерн!

– Ефим, ты?

– Я.

– Где же ты пропадал?

– Не мог раньше известить. Был занят. Помнишь эту историю с похищением документа.

– Ну, ну. Вы похитили документ, но у тебя половину перехватили.

– Да, перехватили. Но не надолго…

Ефим делает торжественную паузу. Потом:

– Теперь документ у нас. Тайна белогвардейцев целиком…

– Целиком? Вот это здорово. – Штерн трясет Ефима за плечи. – Ну, и молодчина же ты.

Ефим не скрывает восторга.

– Теперь белогвардейцам крышка. Документ ведь… Ты понимаешь.

– Ну, мы-то не сумеем этот документ использовать вполне. Вот, если бы послать его в Москву… А тут нашими силами многое не сделаешь.

– Все равно. Мы их поинтригуем и выудим, что нам надо.

– Как же тебе удалось добыть похищенную японцами часть, – спрашивает Штерн.

Ефим садится рядом с ним и начинает рассказывать:

– Несколько дней после ареста Ольги я получил пакет. В пакете было – записка и женский палец…

– Что? – Штерн, точно от какого-то толчка, порывисто устремляется на Ефима. – Ты говоришь, палец? Палец… – он не договаривает фразу.

На ровном лбу темной линией вздулась нервно пульсирующая жила.

– Я знаю, – спокойно продолжает Ефим. – Ты подумал, что это палец Ольги. Я и сам так думал, когда получил пакет. Я испугался не меньше твоего. Только это оказался палец трупа.

Штерн со вздохом облегчения опускается на стул.

– В записке, – продолжает Ефим, – мне предлагали явиться в какой-то чайный домик и передать японцам имеющуюся у меня часть документа. Иначе – «жизнь известной вам женщины в опасности» – так предупреждалось в записке.

– Что ж ты сделал?

– Я в тот же день собрался и сделал вид, будто уезжаю из Харбина. На самом же деле я стал наблюдать за чайным домиком.

– Ну, и…

– В указанное в записке время я заметил между прочими посетителями одного человека, физиономия которого показалась мне знакомой. Я припомнил: это был человек, которого я случайно видел во Владивостоке на радио-станции. Он тогда разговаривал шифром с Изомэ. Не оставалось сомнений, что он и есть тот, который добивается документа.

– Ты, конечно, его выследил?

– Мало того. Я поселился в том же доме, где живет он, и к его телефонному проводу прикрепил свой. Таким образом, мне стали известны все переговоры Изомэ с маской.

– Это интересно.

– Для меня это было в особенности. Маска убедительно говорила, что вторая часть документа у него почти на руках. Но самое интересное это то, что он требовал освобождения Ольги.

– Странно. Что ему от нее надо? Ведь он же знал, что она не имеет документа?

– Да, это странно. Во всяком случае, я использовал слышанный разговор. Я. написал Изомэ секретное письмо и предложил ему вторую часть документа на таких же условиях, как маска, но немедленно.

– Прекрасно. Но ведь Изомэ мог не поверить письму неизвестного ему человека.

– Разумеется, я учел это обстоятельство.

– Как же ты выпутался?

– Помог случай. Я встретил в Харбине полковника Солодовникова. Он меня, конечно, не узнал, зато я его путешествие в чемодане прекрасно помню.

– Ну, и…

– Не составило большого труда сорганизовать на него нападение. Затем, под страхом смерти, он от своего имени устроил банкет, пригласил Изомэ и представил меня как графа Дютруа.

– Великолепно. Ты прямо русский Рокамболь.

– Ха-ха-ха-ха! – заливается Ефим. Ему весело. Шутка сказать! Он перехитрил японского дипломата.

– Утащил у него документ прямо из-под носа, – смеется Ефим и пространно продолжает рассказывать, как он устроил Изомэ ловушку и удрал от него.

– Здорово, Ефим, здорово. Только ты не увлекайся. Давай лучше поглядим, что же это за документ, которым так упорно все интересуются.

Ефим торжественно вытаскивает из кармана обе половины голубого конверта.