Том 2. Зубы желтого. 1919 год

2. Поезд Гайды

Серое бритое лицо, грубо очерченный нос, губы, подбородок; английский пробор, чуть прищуренные глаза смотрят на собеседника, говорят – да, и не верят ему, и думают – нет…

Это – Гайда.

– Да! Консульский корпус согласен?

– Мы ведем переговоры… – Якушев начинает доказывать необходимость ускорить выступление. Все эсэры его поддерживают.

Им уже мнится, как они будут делить портфели в будущем эсэровском «народном» правительстве. Некоторые из них заранее облизываются.

– …Ну, а с чехами я сам договорюсь… – Пауза. – Что думают меньшевики… – поворот головы в сторону Бинасика.

– Мы… – Бинасик выпрямляется. Гордо: – мы находим преждевременным выступление… против Розанова. Союзническая политика еще неизвестна. Японцы… еще более… загадочны… – Пауза. Торжественно: – Но… мы не протестуем… Мы только предупреждаем здесь… В остальном – в случае победы, мы согласны разделить и власть и ее бремя… и ответственность… – Пауза. – Но сейчас мы не берем ответственности…

Гайда ехидно закусывает нижнюю губу: «Сволочи, – думает, – чужими руками жар загребать».

Вторым от Гайды, в оперативной части штаба, сидит и Бурков. Он очень похудел, снял погоны, и белая прядь волос ложится у него на левый висок. Грустная улыбка на его тонких губах: он думает…

«Если Гайда авантюрист, то вы-то, господа меньшевики, – просто трусы…».

Балашев, русский, тоже офицер гайдовского штаба, народник, бросивший Колчака и карьеру, – морщится: ему, как военному, вся эта канитель «ряды» и неприятна, и глупа. Он отвернулся к широкому окну салон-вагона, смотрит и думает: «Как только будем здесь драться, неудобно уж очень… А потом… – какова позиция большевиков?.. Ведь от них, собственно, все будет зависеть – реальная сила…»

Солодовников в это время – первый справа от Гайды, он же и начальник гайдовского штаба, – наклонился к уху Гайды, что-то говорит.

Тот кивает головой.

– Вы!.. Товарищ Кушков?

– … Перевороту не мешаем… – Кушков остро смотрит на Гайду, чуть улыбается. – Даже больше… – средствами связи и передвижения через рабочие организации Розанову ответим всеобщей забастовкой, вам – даем право ими пользоваться… – Остановился.

Гайда насторожился.

– За это мы требуем вооружения рабочих на случай провала восстания… и для защиты рабочих районов… В правительство не входим. Рабочие организуются в дружины охраны – активного участия в восстании не принимают…

– И глупо… – Балашев буркнул про себя. Встает и уходит в соседний вагон в свое купэ. Он знает: большевики высказались – остальные, сколько бы они ни говорили, ничего не значат…

– Это все? – Гайда к Кушкову.

– Все!..

И все чувствуют, что один только Кушков, высказавшийся от Ревкома большевиков, имеет за своими плечами организованную силу пролетарских масс и авторитет…

Буцков, грустный, встает также из-за стола.

Солодовников опять что-то на ухо Гайде.

– Хорошо!.. Мы принимаем ваше предложение… – Гайда встает.

Политическое совещание о перевороте кончено.

Кончено – на глазах у целого города.