Том 2. Зубы желтого. 1919 год

1. Пора, ваше превосходительство

Ветер свищет в ушах и треплет седую бороду.

Вот один волос вырвался из бороды и, крутясь, падает на мостовую далеко позади автомобиля.

Мелькают мимо дома… собор… площадь. Круто повернув, автомобиль стрелою несется вниз прямо к вокзалу.

Плотная туша откинулась на спинку сиденья.

А там… повыше бороды… под глянцем черепа млеют сладкие мысли. По жирному животу мурашками пробегает дрожь предчувствия.

Старческое сердце при каждом толчке ударяется в бортовой кармашек. Замирая, чувствует сердце, как шуршит в кармашке белый листок.

Это телеграмма. А в ней:

«Проездом в Читу остановлюсь у вас дня на два.

Встречайте седьмого.

Баронесса Штарк-Глинская».

«Трф-тррр-фршш-туррр…»

Обогнув сквер, машина останавливается у подъезда вокзала.

Взвод железнодорожной охраны берет на караул. Комендант станции бросается к автомобилю и открывает дверцу.

Генерал Хорват вылезает и медленно проходит через здание на перрон.

Вдали клубится дымок экспресса.

Она необычайно оживлена. Она все время смеется и обжигает лукавыми искрами серых глаз.

Генерал Хорват тает. Вот-вот поплывет из мундира и растечется по полу большим жирным пятном. Только сверху будет плавать белая, холодная борода.

Старый Голицын, хихикая, ерзает на стуле и тщетно пытается украдкой прикрыть проблематичным пучком, торчащим спереди, красноречивую лысину.

Даже у Гондатти во всем теле заныли какие-то провода. Тихонько брякая ложечкой, он бросает на баронессу из-под очков какие-то вороватые взгляды.

Они сидят в столовой генерала Хорвата и пьют кофе.

– Нет, это удивительно, баронесса, – пищит Голицын, – я говорю вам это, не льстя, а констатирую факт: вы с каждым днем хорошеете.

– Я ей это сразу сказал! – вставляет Хорват.

Баронесса смеется…

– Довольно любезностей, господа… Поговоримте о чем-нибудь более серьезном.

– О-о! – усмехается Гондатти, – баронесса все еще неутомимый политический деятель.

– Что вы? Теперь, когда Колчак стал у власти, нам…

При упоминании Колчака, лицо Хорвата становится кислым.

– Я вижу, – смеется баронесса, – вы чем-то недовольны. Успокойтесь… Я могу сообщить вам новость: союзники не намерены признать Колчака.

– Что вы?

Лицо Хорвата проясняется.

– И совершенно справедливо… – подскакивает на месте Голицын. – Колчак выскочка… не аристократ. Он не может управлять Россией. Народ его не признает.

– Да! – подтверждает Хорват, – мне не нравится, что он возится с демократами. Он погубит все дело борьбы с большевиками. Власть должна быть крепкая, авторитетная. Необходим…

– Царь! – вставляет Гондатти.

– Да. За царем народ пойдет. Союзники царя признают.

– Прелестно! Вы правы, ваше превосходительство, – суетится Голицын, – стоит сейчас появиться монарху, и большевикам капут. Но кто? Кто? Колчак?! Фи-фи!!!

– Так в чем же дело? – сверкая прищуренными глазками, говорит баронесса – Кто же может занять трон, как не вы, Леонид Дмитриевич. Вы единственный кандидат. По-моему, вы должны короноваться… И с Колчаком будет покончено. Я уверена.

– Прелестно, прелестно… Справедливо. Пора, пора, ваше превосходительство… О, ваше превосходительство!

Голицын заламывает руки и смотрит на Хорвата, как на икону.

Гондатти, пытливо взглянув на баронессу и усмехаясь краешком губ, спокойно произносит:

– Я с вами согласен. Вы правы.

Все молча устремили взоры в лицо Хорвата.

Ждут.

Князь Голицын: красный от волнения… Он уже видит себя министром финансов.

Баронесса: …почему бы и нет. Если что-нибудь из этого выйдет, она свое получит… Хорват в ее руках. Если же Хорват провалится, это на руку Семенову… Опять она не в проигрыше.

Гондатти: …этот старый дурак несомненно слетит с поста после такой выходки. Тогда кто же будет управляющим дорогой, как не он, Гондатти. Великолепно.

Хорват задумался. В мыслях: вот оно, вот… Корона… Трон… У ног вся Россия… Вся Россия.

Поднявшись с места, генерал Хорват твердо произносит:

– Да!

Почтительно встают…

– Надеюсь, что не оставите нас вашими милостями…

– О, баронесса!

Хорват впивается в мягкую ручку.