Том 2. Зубы желтого. 1919 год

5. Факелы

– …Сообщи Нао, что приказание его исполню: отряд будет на шестое солнце в Белой Церкви – там его можно захватить ночью в плен или перебить весь.

– А как тебе дать сигнал… – басистый тихий голос из тьмы.

– Ракетой. Я буду поджидать… Я встречу и проведу.

– Дело!.. – бас крякнул.

Ухо от переборки отклеилось. Беззвучно, ощупью тень в окно, а там в тайгу…

– Ну-у… чо-чо… – выехал с постоялого двора за отрядом Цой. А тайгой, впереди него, догонял отряд младший Ким.

Высоко в утреннее тихое небо черными столбами из тайги смоляной дым. – Лётом идет корейский отряд на пожарище.

Вот уже и совсем близко – сквозь лес видны белые фанзы-уруги… Доносятся крики и выстрелы.

Бегом, раскинувшись широким полукругом, подходит корейский отряд. Остановились, залегли и…

Таррр-ах… – разнобойным залпом в кучу синих повязок.

Но одноглазый Лифу не растерялся, – быстро в цепь рассыпает отряд, и ответным огнем заговорила тайга.

А старые сосны еще сильнее задымились – и страшный вой из тайги вместе с дымом в тишь и синеву неба…

– Куарры… туы… – взвыл старший Ким и бросился к соснам, прямо на хунхузов. За ним весь отряд.

Зубами, прикладами дрались корейцы, – как пантеры…

Не выдержал старый хунхуз.

– Спасай опиум… – крикнул он по-китайски своему Сын-Хун-Ли. И хунхузский отряд, отстреливаясь, скатился с пригорка к речке, а там через тракт в тайгу…

Ким не преследовал их. – Отряд бросился спасать деревню и горящих людей.

Жжжжжиии… шшшии… – шипит тело гарью и мясом паленым со смоляных сосен на Кима… Он к крайнему дереву.

– Братка мой… – стоном с горящего дерева…

Сняли всех. Только старый Тиу умер раньше всех, а другие умирали.

На улице, в фанзах стонали и тихо плакали кореянки девушки, всхлипывали, изнасилованные хунхузами.

Маленькая Лие держала младшего Кима за руку и не могла поднять глаз – она молчала.

Младший Ким все понял.

Так!

– Ты что смеешься, собака… – прикладом по голове еще.

Цой свалился с телеги, но быстро вскочил и…

Тахх. – В упор в младшего Кима.

– А-а-а… – Ким пошатнулся, но сдержался… К нему бросился партизан, а старый Ким уже связывал Цоя.

– Готово… – привязать его к сосне… – скомандовал партизанам.

– Ничего, братку. Пуля прошла под ключицу… Ничего… – и он помог Кима уложить на телегу.

Тут же с белыми закушенными губами уже стояла маленькая Лие – невеста младшего Кима. Впрыгнула на телегу и к раненому Киму. Маленькой ладонью на жесткую щетинистую голову Кима, а глазами впилась в рану…

– Что с ним делать? – подошел Ким к телеге.

– Он японский шпион, брат… Я знаю… Я слышал – он сговорился с русским попом… нас предать…

– Где… когда… – Ким насторожился, наклонившись к младшему Киму.

Но в это время верховой въехал в деревню и прямо к нему.

– Лю… ты вернулся. Что привез…

– Вот… от Ихо-Сана Пэ-и послал тебе пакет…

Начальнику корейского партизанского отряда, старшему брату Киму.

…Немедленно ликвидировать явку на Никольск к Цой. Цой – предатель. У нас есть точные проверенные сведения: – посланный морем второй отряд схвачен японцами в Посьете по доносу Цой. Нами было послано вам сообщение об этом в начале июня и, вероятно, донесение перехвачено. Цой имеет в Никольске связь с японским военным атташе.

К исполнению:

1. – Уничтожить явку в Никольске.

2. – Уничтожить предателя Цоя.

3. – Явку установить в урочище Полтавка.

4. – Посылаем морем третью партию в двадцать пять человек в середине июля. Высадка будет в бухте Чень-Ювай.

5. – Передать благодарность нашему брату Штерну.

Корейский Ревком, г. Сеул.

– Ты прав, братка. – И он еще ближе наклонился к младшему Киму. – Цой предатель: вот пишет старый Ихо-Сан. Надо скорей идти к Белой… А потом в Анучино.

Оставив небольшую заставу, на утро отряд спускался в долину.

На пригорке одиноко горела сосна, а на ней Цой. Визг его долго раздавался по лесу… А дым тихо уходил черными клубами в небо.

Корейские партизаны шли и оглядывались.

– Ну, мала-мала молись… собака.

Отец Павел белками глаз повел по сторонам. Стал на колени. Не выдержал – грубо изругался…

Чак!.. – в упор выстрелили два партизана из винтовок попу в голову. Череп сорвало: на траву – слизью мозга и крови…

И все.

– Товарищ Штерн… докладывает об экспедиции начальник корейского партизанского отряда, старший Ким. А сбоку от пояса у него блестит серебряная цепь, снятая с поповского креста: он ее прицепил к кольту, взятому у убитого хунхуза.

– Хороший шнур!.. – кто-то в штабе шутит.

А в это время маленькая Лие в анучинском лазарете ухаживает за младшим Кимом.

Доктор Малевский посмотрел и сказал:

– Не опасно!..

Глазенки маленькой Лие запели.