Том 2. Зубы желтого. 1919 год

4. От страха не уйдешь

Во Владивостоке перед вокзалом стоит служебный поезд. Четыре вагона международного общества, из них один салон, блестят и сверкают заркальными стеклами.

На перроне группами расхаживают офицеры японского штаба. Между ними несколько русских.

Вот открывается дверь вокзала.

Весь перрон вытягивается и берет под козырек.

Генерал О-ой, генерал Розанов и полковник Таро быстро проходят и садятся в поезд. За ними штаб.

Поезд трогается.

Впереди броневик и сзади тоже.

О-ой, плотно пообедав, изволит почивать.

В одежде и желтых сапогах лежит он на простыне, покрывающей кожу дивана. Только мундир расстегнут и видна под рубашкой желтая грудь дубленой кожи.

Голова генерала покоится на подушке. Обтянулись скулы. Сквозь открытые сухие губы светится белый хищный ряд.

Таро на цыпочках выходит из купе О-ойя и направляется к Розанову.

Розанов, мрачный, ходит по купе, заложив руки за спину.

На столе толстая бутылка Монополь-Сека.

– Помилуйте, господин Таро… они бьют из-за угла. Я, разумеется, не боюсь, но… гм… гм…

– Я понимаю, ваше превосходительство, – говорит Таро, наливая себе бокал – я тоже получил записку. Вся наша разведка поставлена на ноги, но результатов никаких.

– Гм… Два дня тому назад погиб мой личный адъютант Палевский. Мне тоже грозят. Чорт знает, что такое. Главное – не знаешь, откуда ожидать удара. У них и яд, и кинжал, и револьвер… и… и…

– Да, да, ваше превосходительство! Главному кассиру Чосен-банка, прежде чем его ограбить, подсыпали яд в шампанское. Он очень любил шампанское.

При этом воспоминании Таро подозрительно оглядывает свой бокал.

– Гм… гм… Не беспокойтесь… Это у меня давно закуплено.

Таро нерешительно подносит бокал к губам.

– И кто они такие – продолжает Розанов – понять не могу. Тут, собственно, одно из двух: или это политические под маской уголовных, или это уголовные под маской политических.

– Ч… хам… хам… ам…

Таро смотрит изумленно. Он хотел спросить: «что такое», но во время поперхнулся шампанским.

– Да! – бубнит генерал, не замечая удивленной физиономии Таро. – Тут еще опять партизаны зашевелились. Не знаю, насколько это серьезно.

– Что ж… убедимся. Наша поездка к чему-нибудь да должна привести. Не для одной прогулки едем.

Замолкают.

Генерал Розанов, насупившись, подходит к окну. Таро тоже.

Смотрят.

Вот поезд въезжает на кривую, и впереди открывается глубокая выемка. Она приближается… приближается.