Том 2. Зубы желтого. 1919 год

3. И царствию его не будет конца

В тот же день во все концы прыгает по проводам телеграмма:

«Сего числа я, снизойдя к мольбам народа русского, решился принять… и т. д. и т. д.

Государь император всея великия и малыя… и проч. Леонид I.

Дано в Гродеково, числа… и т. д.

С подлинным верно Министр Двора Князь Голицын».

На перроне харбинского вокзала толпится народ. Впереди выстроилась длинная лента харбинской организации бой-скаутов.

Шипя и пыхтя, лихо подкатывает экспресс.

Хорват, в сопровождении министра двора и небольшой свиты, выходит на перрон.

Скауты отдают салют.

– Русские люди (хотя нет… не подходит). Дети, (нет, не то). Дети русских людей. Я хочу вам сказать… Вы моя опора. Урра!

– Всегда готовы. – Урра! – отвечают скауты и трясут палками.

Их величество отбыли во дворец.

Хорват сидит в кабинете и ждет. Ждет с минуты на минуту, когда посыплются на него со всех сторон верноподданнические телеграммы.

Его признают иностранцы… Восток… Сибирь… Да… Главное, Сибирь… Колчак.

Колчака он, впрочем, оставит командующим и военным министром… Пусть.

Хорват не ошибся… Первая телеграмма пришла от Колчака…

Шифром…

Вот она:

«Бросьте валять дурака. Вы вносите смуту. Немедленно пошлите опровержение идиотским слухам».

Вот.

А другая в таком же духе… И шифром… Только поделикатнее… От французов из правления Русско-Азиатского банка.

Смысл ясен: такой поступок не подходит для управляющего дорогой. Пусть генерал Хорват об этом подумает и известит банк.

Увы.

И невольно клонится седая борода над третьей телеграммой…

И тоже шифром…

«Если его превосходительство задумает оставить почему-либо Манчжурскую дорогу, то не захочет ли он предупредить об этом заранее Китайское правительство.

Если его превосходительство согласится устроить передачу управления дороги генералу Бао, то Пекинское правительство дарует его превосходительству почетное мандаринство, поместье в Чань-Чуне и пожизненную пенсию.

О размерах, как и о всем прочем, можно сговориться в Пекине».

Вот.

Император.