Сферы влияния

Сферы влияния. Глава тридцать восьмая

Тихо потрескивал огонь в камине. Гермиона сидела в кресле, укрывшись пледом, и сжимала в руках чашку с чаем. Ее колотила дрожь.

— Вам это так неприятно? — спросил Майкрофт задумчиво, словно мог что-то изменить.

Гермиона сделала глоток и покачала головой:

— Это шок. Майкрофт, вы ведь… — она отставила чашку и опустила голову. Волосы растрепались и начали лезть в глаза. — Вы ведь знаете, что я никогда не хотела заниматься политикой. Это… вам подходит. Не мне. Я ученый, а не…

Скрипнул стул, Майкрофт поднялся, а Гермиона устыдилась своей несдержанности. Неужели она не могла найти иного места, где устроить истерику, нежели рабочий кабинет Холмса? Причем не дома, а на Уайт-холл. И она, пожалуй, ожидала от него отповеди на этот счет.

Несколько шагов — он приблизился к креслу, остановился. Зашуршала ткань.

Гермиона приподняла голову и увидела, что Майкрофт присел возле кресла, так что его лицо оказалось на одном уровне с ее.

— Боже правый, иногда ваше сходство с Шерлоком просто пугает, — произнес он, — Слава Богу, что вы менее… не сдержаны, чем он.

— Шерлок сейчас пошел бы за наркотиками, я подозреваю, — сказала Гермиона глухо, понимая, что говорить этого не стоит.

— Он вел себя точно так же, когда узнал, что поступил в Кембридж, хотя не подавал туда документов.

— Разве так бывает? — спросила Гермиона.

— Для гениев всегда бывают исключения.

Она вздохнула:

— Я не гений.

— Нет, — просто согласился Майкрофт, — ко всеобщему благу. Но, думаю, в вашем случае репутация сыграла не меньшую роль, — он поднялся, но не отошел.

— Мне кажется, это идея Невилла. С него бы сталось… Но зачем? Что я могу?

Майкрофт молчал почти минуту, прежде чем ответить:

— Думаю, вы можете отказаться.

Это было заманчиво, Мерлин, как же заманчиво! И Гермиона едва не сделала этого прямо там, в зале заседаний. И она могла отказаться сейчас — если бы не короткий разговор с Невиллом, который сказал: «Я не стану Министром, меня ждет Хогвартс. Это не мое».

«Но и не мое тоже!» — захотелось обиженно закричать Гермионе. Вот только кресло Министра — не мячик для жонглирования. Невилл отказался. Откажется она — его предложат кому-то еще, и, как знать, будет ли этот кто-то из их… партии. Она выразилась бы иначе, если бы нашла подходящее слово.

Став Министром, она сможет сама заняться политикой по защите магглорожденных детей — мистер Кто будет рад этому. Она проследит, чтобы возвращение Шерлока Холмса прошло гладко. Она сумеет взять под контроль отношения с магглами — благо, хорошо знает само воплощение Британского правительства.

Это было привлекательно.

Но, став Министром, она будет вынуждена как минимум семь лет своей жизни — а то и дольше — потратить на то, что внушало ей здоровое отвращение. То, от чего она бегала добрых пятнадцать лет, настигло ее.

Но кто, если не она? Гарри? Больной, нуждающийся в лечении и не принимающий его Гарри уничтожит страну быстрее, чем кто-либо поймет, что происходит. Это будет крах. Джинни — прекрасный аврор, отличная глава Аврората, разве она сможет играть в полунамеки, угадывать скрытые смыслы и искать компромиссы? Прямолинейная, твердая Джинни устроит в магической Британии военную диктатуру.

— Если я откажусь, то кто… — она снова уронила голову и вдруг почувствовала…

Едва ощутимо, почти невесомо Майкрофт провел ладонью по ее волосам, а потом отошел обратно к столу.

Гермиона улыбнулась — ей стало немного легче.

За следующий месяц ее посетил, пожалуй, весь состав Визенгамота, кроме самых радикальных консерваторов. С ней пили чай, говорили о погоде и о результатах весенней квиддичной Лиги, но каждый визитер подразумевал: «Я проверяю вас, мисс Грейнджер», — и каждый приходил к выводу: «Пожалуй, меня вы устраиваете».

Вероятно, устраивала она именно в отсутствии альтернатив. После двух громких отставок подряд должность Министра не казалась такой уж привлекательной, а Гермиона не высказывала резких суждений и не грозилась полной сменой режима.

За неделю до выборов к ней пришла Джинни — какая-то неуверенная, нервная.

— Рада, что они выберут тебя, — сказала она, шмыгая носом.

— Еще не факт. Я — только один из кандидатов, и…

— Не мели чушь, — оборвала ее подруга, — даже Луна сквозь своих мозгошмыгов заметила, что ты будешь отличным Министром.

После недолгой болтовни ни о чем Гермиона осторожно спросила:

— Ты в порядке?

Джинни помотала головой, отчего огненно-рыжие пряди рассыпались, и сказала:

— Ни к мордреду я не в порядке! Я… — Гермиона оказалась в ее объятиях, — я скучаю по нему.

Гермиона обняла ее в ответ и сказала:

— Ему тоже плохо. Я заглядывала в его сознание — там что-то жуткое… Но нельзя лечить человека насильно, а сам он не хочет лечиться.

— Может, просто оглушить его? — спросила Джинни, непонятно, серьезно или нет. — Ответственность возьму на себя. А ты… ты же менталист, ты сможешь.

— Я не смогу, если он будет против. Он должен будет помочь. Да и все равно, я не возьмусь. Нельзя заниматься друзьями и родственниками. Менталист должен быть посторонним человеком, не имеющим к пациенту никаких особых чувств.

Джинни потерла сухие воспаленные глаза и сказала:

— Я ведь даже поговорить с ним не могу.

Гермиона дорого дала бы, чтобы помочь ей. Но что она могла?

Гарри изображал бешеное жизнелюбие, но поверхностная проверка не выявила ничего, похожего на наркотики или алкоголь. И он был одним из первых, кто жал ей руку, когда большинством голосов Визенгамота она была выбрана на пост Министра Магии Британии.

Потом был Невилл, Джинни, Септимус Ридж и многие другие. От рукопожатий болели пальцы, от волнения и предчувствия чего-то плохого слезились глаза и болела голова.

Поэтому, когда она оказалась в своем новом кабинете, она тяжело выдохнула, упала в большое кожаное кресло — и вздрогнула, потому что в дверь постучали.

Секретарь — бывший секретарь Невилла — сообщил:

— Госпожа министр, к вам глава Отдела Тайн, — и впустил в кабинет мистера Кто. Он улыбался.

— Здравствуйте, мистер Кто, — кивнула она, внутренне напрягаясь.

Мистер Кто всплеснул руками:

— Дорогая мисс Ата! Как я рад! Великолепное назначение, просто великолепное!

— Вы пришли, чтобы обсудить программу…

— Что вы, Мерлин с вами! — он помотал головой. — Как можно в такой день отвлекать вас такой ерундой. Я пришел поздравить вас, а еще, — он подмигнул, — уточнить, не возражаете ли вы, если я продолжу возглавлять Отдел тайн. У нас, знаете ли, там идут исследования, если вдруг вы решите меня уволить, придется уничтожить половину.

Она понятия не имела, шутит он или серьезен, но ответила:

— Ваша должность остается за вами, мистер Кто, это даже не обсуждается. Отдел Тайн не справится без вашей «Тардис» и ее владельца.

— Премного благодарен, — он поклонился. — Что ж, оставлю вас наслаждаться триумфом. Хотя я достаточно знаю вас, мисс Грейнджер, чтобы подозревать, что корона сильно давит вам на уши и немало раздражает.

— Да, камень на шее был бы легче, — ответила Гермиона и спросила, не надеясь услышать правду: — Мистер Кто, как ваше настоящее имя?

Улыбка сделалась еще шире:

— У меня его давно нет, мисс Грейнджер. Но если вам так хочется, у вас есть все, чтобы разгадать нехитрый ребус. Правда, подозреваю, вам будет, чем заняться, и без такой глупости.

Он вышел, а Гермиона провела пальцем по пустому чистому столу, проводив его долгим взглядом.

Полукровка или магглорожденный, гениальный ученый, немного сумасшедший, хорошо и давно знает Малфоев, возможно, имеет черные с проседью волосы и желтую кожу (если у нее не было галлюцинаций), и у него нет имени… Да нет, быть такого не может!

Майкрофт пригласил ее на ужин. В дорогой, превосходно оформленный ресторан, причем оставил всю охрану внизу. В его глазах светилась незлая насмешка — кажется, он ждал, что в последний момент она откажется от должности, и его откровенно забавляло то, что, спустя столько лет, они снова сидят друг напротив друга как политические партнеры.

— Я думаю, — произнесла она, смакуя вино, — что Шерлоку пора вернуться домой.

Майкрофт соединил перед собой руки шпилем.

— Признаться, в Лондоне достаточно тревожная обстановка, и я был бы рад, если бы он снова взял на себя неприятную обязанность освобождать город от излишне активных криминальных элементов. Полиция совершенно потеряла хватку в его отсутствие.

Это расшифровывалось, вне всяких сомнений, как: «Я буду рад, если он вернется».

— Вы ведь знаете, где он?

— Сейчас в Польше, но, по моим данным, скоро направится в Сербию. Его дело почти закончено.

— Мы можем отправиться в любой момент, порт-ключ доставит до места, — сказала Гермиона, но Майкрофт покачал головой:

— Я предпочел бы, чтобы сначала он закончил дело барона Мапертиуса. Грандиозная схема, огромные связи — и совершенный иммунитет против любых преследований. Было бы глупо останавливать Шерлока, когда он уже почти подобрался к нему. К тому же… — он отпил вина, — будет лучше, если он вернется в Британию уже оправданным в глазах общественности, иначе, боюсь, у него возникнут проблемы с этими его… частными расследованиями.

Гермиона тихо рассмеялась:

— Неужели вы признаетесь, что заботитесь о нем?

— Признаюсь? — он картинно поднял брови. — Я никогда это не скрывал, равно как и то, что считаю его импульсивным, эмоциональным и… — задумчивая пауза, — немного глуповатым.

— Вы… — произнесла Гермиона задумчиво, — часто говорите, что мы с ним похожи. Меня вы тоже считаете… глуповатой?

Майкрофт улыбнулся:

— К вам, Гермиона, неприменимы обычные стандарты. И, в отличие от Шерлока, вам простительна некоторая… эмоциональная вовлеченность и невнимательность. Вы ведь не носите фамилию Холмс.

«Слава Мерлину», — невольно подумала Гермиона, а потом была вовлечена в медленную, долгую, многогранную игру пальцев, от которой постепенно все посторонние мысли покинули сознание, а вся жизнь сосредоточилась на оголенных нервах ладоней и запястий.