Сферы влияния
Читать книгу "Сферы влияния"
Глава сорок третья
Три года спустя
Гермиона не отводила взгляда от собственных рук, а точнее — от тонкого ободка на безымянном пальце правой руки. Три года золото насмешливо блестело, оставаясь неумолимо-холодным, и, в общем-то, это было хорошо. Она привыкла к холоду и находила в нем источник спокойствия.
Три года назад мистер Кто подписал с Майкрофтом длинный запутанный «Билль о сотрудничестве», который получил статус официального приложения к Статуту о секретности. Гермиона не участвовала в процессе. Передав контакты с маггловским миром главе Отдела тайн и другим невыразимцам, она сосредоточилась на других делах. Занималась чем угодно, кроме магглов и их забот. Ей было известно, что документ составлялся в течение двух месяцев, и в его редактировании принимали участие члены Визенгамота и Парламента.
Когда всё было готово, Гермиона встретилась с премьер-министром в его резиденции на Даунинг-стрит, 10. Её сопровождал секретарь и два аврора. С премьер-министром был только Майкрофт, и Гермиона предпочла сделать вид, что не заметила его.
— Что ж, — заметил премьер, когда документ был подписан и скреплён клятвой, — я рад, мадам Грейнджер, что хотя бы мои последователи будут избавлены от того шока, который испытал я, когда прошлый министр выскочил из моего камина. Сколько нервов мы с вами сбережём будущим поколениям! — и он рассмеялся. Гермиона постаралась поддержать его смех, хотя ей было совсем невесело.
Перед тем, как аппарировать прочь, она не выдержала и бросила на Майкрофта взгляд. Майкрофт ответил ей слабой полуулыбкой.
Вечером того же дня Гермиона надела кольцо, с которого так и не убрала Протеевы чары. Она сделала это сразу после того, как закрыла свой дом чарами ненаносимости и «Фиделиусом», завязанным на саму себя. Тайна её дома оказалась запертой в сердце, а туда Майкрофту Холмсу пути больше не было.
Не то, чтобы Гермиона его осуждала. Она не была уверена в том, что не поступила бы так же, окажись на его месте. Вернее, нет: та девочка-гриффиндорка, которая когда-то впуталась в слишком трудную для неё игру ради спасения незнакомого ей человека, никогда бы на это не пошла. Но сейчас она понимала: в политике нет места… сантиментам. Любопытно: ни от кого в мире она никогда не слышала этого слова, его употреблял в двадцать первом веке, кажется, один только Майкрофт, и в его устах оно обретало особый смысл, наливалось соками его презрения, пропитывалось отвращением.
Гермиона коснулась пальцами кольца. Оно оставалось молчаливо-холодным так долго, что можно было поверить, что оно остыло навсегда. Но теперь оно жгло кожу, а на ободке пылало единственное слово: «Шерринфорд».
И что ей делать в Шерринфорде? Это было место, где волшебникам не имело смысла находиться — тонкие приборы, сложные исследования, разработки, идущие вразрез с самой сутью магии и такие хрупкие перед её мощью.
Она решительно перевернула кольцо, чтобы не видеть надписи — если Майкрофт считает, что может по-прежнему влиять на неё, исподволь управлять её действиями, то он ошибается. Их отношения закончены.
А кольцо всё жгло, и золотистые буквы бросали блики на государственные бумаги. Гермиона сжала руку в кулак, чтобы не видеть даже бликов, но и тогда лёгкое жжение и едва различимый отсвет сквозь пальцы привлекал её внимание, заставляя думать о себе. О Майкрофте Холмсе. О Шерринфорде.
Она выпустила перо из пальцев и скрипнула зубами, и в этот момент сквозь дверь просочился бесформенный Патронус.
— Могу я просить вас об аудиенции, мисс Ата? — спросил тусклый голос, и Гермиона ответила согласием, даже при том, что не хотела сейчас видеть никого, даже старого союзника.
Мистер Кто зашёл почти сразу, по сложившейся привычке похвалил потолок и сказал лёгким тоном:
— Очень странную активность засекли мои птички, и я решил, что вы захотите узнать об этом в числе первых, мисс Ата.
Гермиона наклонила голову, и мистер Кто продолжил:
— Это выглядит как появление мощного обскура. Но… не совсем. Когда появляется обычный обскур, его сила бушует долгое время. А это была короткая вспышка. Если бы мы не следили за всеми подобными явлениями, мы бы её пропустили.
Опустив взгляд, Гермиона снова прочитала надпись на кольце: «Шерринфорд». Она могла сейчас аппарировать на военную базу Майкрофта. Вот только ей там нечего было делать.
— Но вы не пропустили, — произнесла Гермиона. — Где именно вы обнаружили вспышку?
— В Суссексе, на побережье. Тихое местечко.
Гермиона встала и спросила, точно зная, какой получит ответ:
— И вы желаете туда прогуляться в моей компании?
— Не могу устоять, — подмигнул мистер Кто.
Гермиона привычным движением набросила личину мисс Аты, сказала секретарю, чтобы её не беспокоили, и спустя несколько минут они с мистером Кто и ещё троими невыразимцами стояли на тёмном пустом побережье, на ледяном ветру.
Как было заведено в Отделе тайн, они обошлись без представлений — всем было достаточно личин. Мистер Кто, закутавшись в мантию поплотнее, объявил:
— Нам севернее. Если мы ничего не найдём, то все поблагодарим мистера Бэггинса за чудесную вечернюю прогулку.
Против воли Гермиона фыркнула — похоже, мистер Кто набирал к себе в команду таких же сумасшедших, как и он сам. Но она не возражала.
Минут пять они шли по мокрому песку в тишине. Впереди чернели деревья, но вскоре за ними показался дом. Или, точнее, как оказалось, остов дома — остались внешние и часть внутренних стен, некоторые перекрытия, но более ничего.
— Гоменум ревелио, — послышалось рядом, и три тусклых бледных огонька устремились прочь.
— Нам к дому, — сказал мистер Бэггинс.
— В таком случае, — произнёс мистер Кто тихо и серьёзно, — мы с вами и мисс Атой проверим дом, а Рапунцель и мистер Дарси заглянут на третий огонёк.
Гермиона не знала, что именно их ждёт, но волнения не ощущала. Тёмный дом, побережье — ничто её не пугало.
Ведомые мистером Бэггинсом, который то и дело сверялся с наручными часами, они пошли в дом. Прямо в холле под лестницей стоял телевизор, на котором застыло изображение темноволосой бледной женщины в белой рубахе.
Взмахом палочки мистер Кто окутал их пологом тишины — по лёгкому гудению в ушах Гермиона опознала заклятье «Оглохни», которое когда-то Гарри вычитал в учебнике Принца-полукровки.
— Подождите, мистер Бэггинс, — сказал он, — ваше кольцо никуда не денется. Давайте посмотрим, что у нас тут за орки…
Сосредоточившись, он сделал палочкой сложный пас, потом кивнул, получив какую-то информацию, и уверенно направился по лестнице наверх. Гермиона не опускала палочку, вслушиваясь в звуки старого сгоревшего дома и пытаясь ощутить его обитателей.
Она с изумлением поняла, кого встретит, ещё до того, как мистер Кто толкнул закрытую дверь.
На полу сидели, обнявшись, двое — Шерлок Холмс и женщина с тёмными волосами, которую они видели на экране телевизора.
— Дайте мне, — тихо сказала Гермиона, и невыразимцы не стали останавливать её. Она подошла и опустилась на колени рядом с Шерлоком и незнакомой женщиной. Таким младшего Холмса она никогда не видела. Его ментальный барьер оставался непроницаем, но на лице было написано всё — боль, страх, отчаяние.
— Шерлок, — прошептала Гермиона тихо. Он вздрогнул, моргнул, а потом облегчённо выдохнул:
— Это ты… Мой друг где-то в колодце, вода прибывает, — его голос звучал хрипло и надорвано, а пальцы посинели, так крепко он стискивал женщину в объятиях.
— Его найдут. Твоего друга найдут, — пообещала Гермиона, и тут женщина открыла глаза.
Гермиона не была уверена, как она выдержала этот удар, потому что он был сокрушительным. На мгновение она думала, что закричит. С худого измождённого неведомой болезнью лица на Гермиону смотрели крайне знакомые голубые глаза. И всё встало на свои места, как по щелчку. Холмсы были аномалиями. Все. Шерлок с его непробиваемой ментальной защитой, Майкрофт, который восстановил воспоминания без магии и, кажется, почти научился читать мысли, оставаясь при этом стопроцентным магглом, и наконец, третий ребёнок в семье. Обскур, который дожил до взрослого возраста. Сестра, которую похоронили, как утверждал Майкрофт.
— Эвр, — произнесла Гермиона мягко, словно говорила с ребёнком, — теперь всё будет хорошо.
Кто-то из невыразимцев забрал Шерлока, хотя тот пытался удержать сестру в объятиях. До слуха Гермионы донёсся невнятный голос, который сообщил, что из колодца вытащили живого человека. Что-то прибавили про полицию. Гермиона почти не осознавала этого, потому что продолжала смотреть Эвр Холмс в глаза. Ей должно было быть около тридцати пяти, но, где бы она ни жила все эти годы, это не была счастливая и радостная жизнь. Бледная кожа как будто никогда не видела солнца. Длинные нечёсанные волосы могли бы быть очень красивыми, если бы не ломались на концах.
— Вы наконец пришли. Поздно, — сказала Эвр бесчувственным ровным голосом. — Я всё ждала. Сними это. Маску.
Гермиона подчинилась, не заботясь о репутации в глазах невыразимцев, и мягко коснулась сознания Эвр. Та дёрнулась как от боли, но Гермиона успела уловить знакомое ощущение, привкус обскури.
— Значит, это ты, — продолжила Эвр, и в окклюментный щит Гермионы толкнулось что-то жёсткое и грубое. — Странно, что ты здесь, а не ищешь свою принцессу. Впрочем, ему полезно посидеть там, куда он засунул меня.
Спрашивать, о ком речь, не было смысла. И точно так же не было смысла пытаться узнать больше.
— Не делай так, Эвр, — попросила Гермиона тихо. — Ты читала мысли людей, да? Всё это время?
— Я не могу прочесть твои! — рыкнула Эвр, и Гермиона почувствовала, как в комнате стал сгущаться воздух. Обскур пытался вырваться из тела, но Эвр держала его в узде, контролировала.
— Ты не сможешь, — ответила Гермиона, протянула руку и коснулась холодной руки Эвр. — До этого ты читала мысли магглов, это люди, которые не владеют магией.
— Я знаю. Он давал мне документы. Я смеялась. Он так завидовал вам всем. И даже мне. Это невыносимо для него — быть обычным. Он же самый умный.
— Он говорил о тебе. Когда он тебя описывал, то сказал, что они с Шерлоком оба идиоты в сравнении с тобой.
Эвр не повелась на лесть.
— А потом он добавил, что я мертва. О, я знаю его лучше тебя. Видела бы ты его лицо сегодня, когда он стоял под дулом пистолета, — вскинув голову, Эвр зло засмеялась, но Гермиона не пыталась перебить её. Она держала её за руку и говорила, задавала вопросы, слушала, и постепенно сознание Эвр открывалось.
Точного момента Гермиона не уловила, но она словно прошла сквозь плотную стену воды, и вокруг всё поменялось.
Это в реальности существовала комната, где Эвр сидела на полу в длинной бело-серой рубахе. В её сознании комнаты не было. Сознание Эвр находилось в самолёте. Маленькая девочка с волнистыми тёмными волосами и знакомыми голубыми глазами стояла в проходе шатающегося самолёта. На сидениях было множество людей, но все они спали. Здесь был и Майкрофт — взрослый, но моложе, чем сейчас, и Шерлок, только ребёнок. Тусклый свет мигал. И девочка со слезами на глазах пыталась растолкать хоть кого-нибудь.