Сферы влияния
Читать книгу "Сферы влияния"
Границы дозволенного. Глава четырнадцатая
— Ты сегодня слишком счастливая. Где усталый вид? Где груз ответственности? — голос Джима выдернул Гермиону из размышлений — действительно, весьма приятных, — она вздрогнула и улыбнулась:
— А вот ничего нет. Ни усталого вида, ни груза, ни-че-го.
— Интересно, что произошло? — Джим в какой-то почти птичьей манере наклонил голову на бок и сделал большие глаза: — Наступил конец света?
Гермиона фыркнула и, не сдержавшись, сообщила:
— Я выхожу замуж. Летом.
Джим присвистнул:
— Вот это я понимаю, счастливый конец сказки.
— Кстати о конце, — она постаралась стереть с лица улыбку и настроиться на рабочий лад. — Когда ты покажешь мне черновик?
— Скоро, — ответил Джим с улыбкой. — Совсем скоро. Мне нужно закончить кое-что прежде… Не хочу портить тебе сюрприз.
— Это работа, а не сюрприз. Моя тоже, — напомнила она, но Джим только пожал плечами:
— Не переживай, я все равно не опубликую и слова без твоего разрешения, мамочка.
Гермиона едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него наполовину обгрызенным яблоком. Как ни странно, Джим оказался в числе очень немногих друзей и знакомых, которые знали о будущей свадьбе. Вместе с Роном они решили подождать с торжественным объявлением до те пор, пока не пройдет свадьба Гарри и Джинни. Иначе от них будут ждать, что они захотят праздновать в один день. Гермиона была бы не против, но Рон не хотел этого категорически — как он сказал, ему хотелось, чтобы этот день принадлежал только им двоим и больше никому.
Так что и от семьи Уизли и от широкой общественности помолвку решили сохранить в тайне — знали Гарри и Джинни, Луна (которая поняла все сама), а вот теперь, неожиданно, Джим.
Гермиона не успела задуматься о том, как вышло, что немного сумасшедший паренек-маггл оказался в числе близких ей людей за какие-нибудь пару-тройку месяцев, как он сказал непривычно серьезно:
— Поздравляю, Гермиона. Надеюсь, свадьба будет незабываемой.
Черновик романа он показал ей на следующей неделе — в простых, но емких предложениях оживали их с Гарри и Роном приключения первого курса Хогвартса, и это было захватывающе. Джим сказал, что назовет работу «Мальчик, который выжил».
— Почему не просто «Гарри Поттер»? — спросила Гермиона, когда закончила читать.
— Скучно. Кто захочет читать про человека с таким банальным именем?
Гермиона фыркнула:
— Кто бы говорил о банальности, — не то, чтобы она считала имя Гарри оригинальным, но за друга было немного обидно.
— Да, я тоже не понимаю, почему меня назвали просто Джимом, — ответил он, приняв очень важный и самодовольный вид. — Лучше бы выбрали Эдуарда. Или, еще лучше, Ричарда. Весьма по-королевски.
— Джеймс — тоже королевское имя. Кроме того, не считая Львиного сердца, короли-Ричарды оканчивали не слишком хорошо, — заметила Гермиона. — Даже не знаю, кто хуже — Ричард Второй, которого убили в Тауэре, или…
— Ричард Третий, которого через три года после коронации закололи в бою и зарыли в общей могиле, — закончил за нее Джим. — Ладно, ты меня отговорила от идеи немедленно превратиться в Ричарда Брука. Но имя Гарри от этого необычней не станет.
Гермиона вернула ему черновик текста и пожала плечами. В конце концов, он — автор, так что выбирать название ему.
На самом деле, книга заботила ее куда меньше того, что происходило в маггловской политике — она не могла не думать о том, что, пока они все играют в дележ власти и контроля, совершенно случайно оказавшийся в эпицентре этой истории Шерлок Холмс сходит с ума, сидя в четырех стенах.
Выпустить его на свободу было не в ее силах, но она понимала, что должна сделать для него хотя бы что-нибудь. Решение подсказал ей Гарри, причем совершенно случайно — упомянув как-то во время встречи, что по-прежнему раз в неделю встречается с Дереком, целителем Смелвудом, и тот выправляет ему мозги.
Она ведь обещала Майкрофту, что найдет специалистов, которые уменьшат тягу его брата к наркотикам — почему бы не сделать этого сейчас? Как бы ни повернулось дело, она не собиралась позволять Кингсли поить Шерлока зельями, одурманивающими разум. А значит, не важно, когда именно целитель начнет с ним работать.
Гермиона не любила откладывать исполнение задуманного надолго, потому встретилась со Смеллвудом так скоро, как это было возможно. Целитель выслушал ее внимательно, снова без колебаний дав клятву о неразглашении, и блеснул глазами.
— Непробиваемая защита? — пробормотал он. — У маггла? Это будет очень интересная работа…
— Целитель Смелвуд, — Гермиона кашлянула, — не забывайте, что он — пациент, а не подопытный.
— На самом деле, это почти всегда — одно и то же, — заметил Смелвуд, но, увидев на лице Гермионы сомнение, успокоил ее: — Я не причиню ему вреда, вы можете не сомневаться.
Если учесть, что он давал магическую клятву спасать жизни, его словам можно было верить смело.
Они отправились к Шерлоку в тот же день — Кингсли дал разрешение на лечение, хотя и неохотно.
Шерлок обнаружился там же, где и в прошлый раз — в гостиной, в кресле, в окружении груды книг на пяти языках и как минимум на двадцать различных тем. Не приходилось сомневаться в том, что те книги, которые лежали ровными высокими стопками, ему только недавно принесли. Те, которые были свалены кучей возле кресла, он прочел и посчитал полезными или интересными; а все бесполезное валялось у дальней стены сзади — похоже, он просто закидывал их за спину.
— Доктор, больше пятнадцати лет стажа, не клиника и тем более не неотложка — частная практика. Мой ответ — нет, — вместо приветствия, не поднимая головы от книги, скороговоркой выплюнул Шерлок, когда Гермиона и Смелвуд вошли в комнату.
— Здравствуйте, мистер Холмс, — произнесла Гермиона.
— Повторяю — нет, — сказал он раздраженно. — Предупреждая следующие пять вопросов, которые вы хотите задать: цель вашего визита легко угадывается по рукаву вашей мантии, меня не интересует сеанс психотерапии, название книги, которую я читаю, вам ничего не скажет, потому что вы не сможете даже понять его, а…
— Заткнитесь, — неожиданно для себя резко сказала Гермиона. Как ни странно, Шерлок послушался и приподнял голову от тома с большим удивлением.
— А разве профессиональная этика не предписывает обращаться со мной вежливо? — поинтересовался он.
Гермиона сжала губы — она понимала, что у Шерлока есть все основания злиться и психовать, но позволять ему себя оскорблять не собиралась.
— Мистер Холмс, все, что я обязана сделать — это не выпускать вас наружу. А Женевскую конвенцию в магическом мире никто не знает.
— «Окклюмеция, собирательные теории и практики», — сообщил Шерлок.
— В восьмой главе серьезная технологическая ошибка, — отозвалась Гермиона. — В описании медитативной техники «Океан» пропущено описание того, насколько важна аудиальная составляющая, из-за чего новички, занимающиеся по этой книге, часто допускают ошибки.
Книга громко захлопнулась. Отложив ее на подлокотник, Шерлок ловким движением поднялся из кресла, взлохматил волосы, смахнул с черных брюк пылинку, провел пальцем по пуговицам рубашки и спросил:
— Как вы собираетесь уговаривать меня? — а потом, не дождавшись ответа, скользнул взглядом по Смелвуду и добавил: — Интересно. Почему вы думаете, что я соглашусь на роль подопытной крысы?
Гермиона не успела ничего сказать, Смелвуд мягко улыбнулся и сказал:
— Вам здесь слишком скучно. А я буду приходить к вам как минимум дважды в день, и, поверьте, я не худший собеседник из возможных.
— Собеседники меня не интересуют, — Шерлок нервно дернул плечом, — меня интересует выход отсюда. И сигарета. И кофе.
— Я надеюсь, что скоро вы будете свободны, — произнесла Гермиона.
Шерлок прищурился и сказал в пустоту:
— Майкрофт не спешит.
— Он делает то, что в его силах.
— Разумеется, — Шерлок кивнул с каким-то странным выражением лица, а потом обратился к Смелвуду: — начнем прямо сейчас?
Гермиона осторожно вышла из комнаты, заперев магические двери, и дала указание одному из авроров на страже проверять ситуацию в комнате не реже раза в десять минут, а позже выпустить Смелвуда — тот, как закончит, пошлет ей патронуса.
Было бы логично отправиться к себе в кабинет и поработать, но почему-то Гермиона нервничала и предпочла выйти в Лондон и расположилась в маленькой пекарне, расположенной почти напротив входа в Министерство и зажатой с двух сторон маггловскими магазинами элитной одежды. Разумеется, для магглов пекарни с вывеской «Белый колпак» не существовало вовсе. Это было недешевое место, куда предпочитали ходить министерские служащие и аристократы в перерывах между рабочими встречами — ее владелец, пожилой волшебник, создал на небольшом пространстве нечто большее, чем просто кафе — он создал своеобразный клуб, где никто никому никогда не мешал, где не было никаких шансов встретиться с неприятными или назойливыми людьми, где можно было обсудить в безопасности любые секреты. И где, в конце концов, подавали лучший кофе в магическом Лондоне.
Гермиона нечасто бывала в пекарне — сначала ее отпугивали цены, потом — слишком высокая репутация. Но, однажды встретившись здесь с Нарциссой Малфой, Гермиона влюбилась и в атмосферу, и в выпечку, и в кофе. Поэтому время от времени заглядывала.
Едва она села за столик, владелец безо всяких вопросов поставил перед ней небольшую чашечку капучино и ее любимый миндальный бисквит, после чего взмахом палочки создал вокруг нее едва различимую завесу, мгновенно отгородившую ее от остального мира и прочих посетителей. Она разложила на столике отчеты, которые давно надо было сдать, и погрузилась в цифры и факты, небольшими глотками отпивая горячий кофе из неостывающей чашки.
Ее прервали полчаса спустя — почти беззвучно рядом возник домовой эльф и шепотом сообщил, что молодую мисс хотят видеть. Гермиона глянула на часы. Слишком быстро. Неужели Смелвуд не сумел уговорить Шерлока начать лечение?
— Пригласи, пожалуйста, — ответила Гермиона эльфу, а спустя несколько мгновений под магическую завесу вплыла Нарцисса.
Гермиона скрипнула зубами — нужно было спросить эльфа, кто именно хочет ее видеть!
— Нарцисса, — Гермиона изобразила счастливую улыбку. — Приятный сюрприз.
Женщина тоже ответила улыбкой и приветствиями и даже коснулась щеки Гермионы неощутимым поцелуем.
— Поразительная удача — встретить вас здесь, Гермиона, — Нарцисса, дождавшись приглашения, присела на стул напротив, перед ней моментально возник высокий бокал глинтвейна.
Гермиона сложила бумаги и убрала их в сумочку, заверяя нежданную собеседницу в том, что та ее ни от чего важного не отвлекла, а потом, как и всегда, почувствовала, что ее способности играть в словесные игры иссякли, и спросила:
— Вы хотели со мной о чем-то поговорить?
Нарцисса чуть поджала губы, намекая на то, что такой быстрый переход к теме беседы показался ей грубым, но ответила:
— Я бы выразилась иначе: хотела посоветоваться. Видите ли, Гермиона, вчера заседанием малого суда Визенгамота было решено досрочно оправдать моего сына и освободить из-под домашнего ареста, а также полностью восстановить в правах.