Цветы Айдэна

— Нейман?!

— Тебя шокируют мои слова? Но это правда! Кто мы с тобой? Посмотри на нас, мы кто угодно, но только не терианки.

— Что ты говоришь, мы из териан, это не подлежит сомнению!

— К сожалению, наличие голубой крови не делает тебя терианкой. Знаешь, что я пережила на Тере, когда думала, что теперь смогу расслабиться и отпустить прошлое? Я каждый день видела королеву Дарейнис, и меня смущало то, как она молодеет с каждым часом. Отдых и безопасность меняли ее на глазах, возвращая ей истинную терианскую молодость. Уже через пару недель я видела перед собой совсем другую женщину.

— Да, мама очень изменилась.

— Очень? Это мягко сказано. Она выглядит практически нашей ровесницей. Смотреть на нее и думать о том, что она моя мать, для меня было как-то странно. Мы не привыкли, что наши родители остаются юными почти до глубокой старости. А потом начали возвращаться териане, укрывавшиеся прежде в надежно защищенном городе в горах. Когда в Королевском Городе стала возрождаться жизнь, звучать детский смех, раздаваться шум ремонтных работ, все так радовались. Все, но почему-то не я…

— Что случилось?

— Я в те дни осознала, что готова была стать последней из териан, но даже не догадывалась, какая по существу между нами пропасть. Нет, меня никто не хотел обидеть или оскорбить. И даже не потому, что я дочь королевы Дарейнис. Просто териане сами не знали, что я такое на самом деле. Выросшая среди пришельцев, пусть я и носила национальную одежду и не расставалась с терианским стилетом, я не была одной из них. Как-то одна многочисленная семья из рода Флаэс, вернувшаяся в Аулент, встретила нас возле своего дома. Я была с королевой Дарейнис и Элиэнтой. Они все так радовались встрече, некоторые плакали от счастья, и только одна я словно с Луны свалилась. Я ничего не понимала, потому, что они говорили на терианском языке, который был для меня чужим. Непринужденная радостная болтовня делала всех такими близкими и родными, я же только начинала учить язык, а он такой сложный, сама знаешь. И вот ко мне подбежала маленькая девочка, она держала в руке цветок и что-то весело начала мне рассказывать, глядя на меня своими счастливыми глазками. А я стояла, как статуя, и отчаянно пыталась понять ее. Элиэнта заметила это и пришла мне на помощь, она достаточно тактично перевела внимание девочки на себя. Я же так и стояла молча, даже когда королева Дарейнис с неловкой улыбкой объяснила удивленным моим поведением людям: «Извините, она не знает терианского». Да, она не хотела меня обидеть, все делалось, чтобы я могла адаптироваться в обществе своих кровных родственников. Но это оказалось выше моих сил. Даже повышенное внимание ко мне, забота и круглосуточная опека не могли сгладить того впечатления, что я среди них чужая. Мое сердце болело и рвалось на части. Там, у могил погибших Эриндо, я и то чувствовала себя более своей, чем среди живых териан. Иллюзии насчет беззаботного будущего рушились одна за другой. Да, я оказалась не готова к новой жизни, и у меня уже не было старой, куда бы я могла сбежать, как это сделала ты.

— Нейман, прости, я даже не знала, как ты живешь.

Глаза Нейман, наполненные болью, заставили Стеллу взглянуть на её душу. Что она там увидела? Человека на краю пропасти под названием «отчаяние». Нейман стояла у этой бездны и создавалось ощущение, что она, совершенно обессиленная, вот-вот туда сорвется и у нее даже нет сил сделать спасительный шаг назад. Кто-то другой должен был удержать ее от падения, или подтолкнуть вперед и все этим закончить раз и навсегда.

— Ты не виновата, Стелла. Даже ты не смогла бы мне помочь. Кто мы с тобой? Волки, воспитанные среди домашних собак. Как ни крути, но мы не можем теперь просто так ужиться ни среди своей родной стаи, ни среди приемной. Разве ты не чувствуешь того же? Обманывать себя просто глупо. Ты все еще воспринимаешь себя как землянка из семьи Риа, а я, воспитанная альдерусской семьей, так и осталась Эриндо, стоящей у всех поперек пути. Мы кто угодно, только не Флаэс. Признай это.

Стелла слушала Нейман и понимала, что та говорит правду, не пытаясь бежать от неё. Как бы ни заставляла их жизнь принять новую реальность, воспитание давало себя знать и очень отличало их от тех, кто по кровному родству считал их своими.

— Я не могу жить, когда на меня смотрят с жалостью, — призналась Нейман. — Даже маленькие дети в недоумении от такой терианской принцессы, как я. Для них я как какое-то недоразумение и непонятное явление, это стало последней каплей. Не знаю, что было бы дальше, но в тот день мне позвонила Изабелла. Она сказала, что хочет встретиться со мной на Земле, где совсем недавно умер ее отец. Я без раздумий устремилась к ней, даже не попрощавшись ни с кем. Тера словно горела у меня под ногами, я бежала прочь от самой себя. А потом она пригласила меня на Альдерус, и я снова, не задумываясь, согласилась. Там, на Альдерусе я была своей. Это была моя стихия, понятный мне мир, знакомый язык и обычаи. Я все еще помнила и уважала этот воинственный и угрюмый народ, так почтительно относившийся ко мне, и короля, который считал меня своей племянницей. Это была хорошая возможность сменить обстановку, успокоиться, разобраться в себе и всё обдумать.

— А потом на Изабеллу совершили покушение, и ты осталась защищать её?

— Да. Это мой долг.

— Нейман, ты не можешь всю жизнь жить только ради Изабеллы!

— А ради кого мне жить?

— Ты ведь знакома уже с законами Теры.

— Вот ты о чем, — с горечью произнесла Нейман. — Да, по закону, я должна, как и все Флаэс, заботиться о правителе Теры и оберегать его.

— Тогда почему ты возле альдерусской принцессы?

— Стелла, тебе напомнить другой закон? — Нейман в упор посмотрела на сестру. — По закону на трон, после смерти короля должен взойти его наследник, а не вдова. Ты знаешь об этом. Тебе это ни о чем не говорит?

Стелла почувствовала себя загнанной в угол. Нейман умела говорить правду прямо и не стараясь смягчить её.

— Да, это ты, именно ты, сейчас должна носить корону терианских королей. Флаэсы, собравшись, требовали именно этого, но вынуждены были пойти на некоторые изменения, потому что ты, как и я, не вела себя как истинная терианка. Ты так быстро сбежала с Теры, что производила впечатление перепуганного человека. Тебя едва смогли вернуть силой на один день, чтобы ты вскрыла завещание. Тогда все взоры обратились на меня. Не знаю почему, но терианам очень хотелось видеть на троне ту, что так похожа на погибшего короля Альта. Узнав об этом, я решила держаться подальше от Теры до поры до времени. Идеальной кандидатурой на трон являлась Элиэнта, но она слишком мягкая, чтобы справиться с внешней политикой. К тому же, по закону наследником нашего отца может стать либо ты, либо твой ребенок. Власть к одной их твоих сестер перейдет лишь в случае, если ты умрешь преждевременно, или же ты сама откажешься от власти. Только эта причина послужила поводом, чтобы на трон вернулась Дарейнис Флаэс, как регент и твоя временная наместница.

— Значит, если я откажусь официально от прав на трон, то ты будешь следующей кандидатурой? — спросила Стелла.

— Да, и меня это вовсе не радует.

«Почему ее все так хотят видеть коронованной, что териане, что альдерусцы?» — спросила себя сверхисследовательница.

— И как долго ты собираешься прятаться от териан?

— Я не прячусь, — гордо возразила Нейман. — Я просто сопровождаю Изабеллу. Она моя семья, я не могу отречься от нее.

— Но на Тере твой дом, ты ведь так любила эту планету. Разве тебе не хочется вернуться туда?

Нейман с неописуемой болью взглянула на Стеллу и глухим голосом спросила:

— Вернуться? А для чего?

Видя, что сестра не может ответить на этот вопрос, она продолжила:

— Еще совсем недавно я полагала, что никто и ничто не в силах оторвать меня от Теры. Я выросла там, и там похоронена моя семья. Думала, боль уйдет, и настоящее залечит раны, заняв место прошлого, и подарит безмятежное будущее. Я одного не учла: моя память сильнее меня. Ты знаешь, почему Эсфирь никогда не возвращалась на могилы своей убитой семьи?

— Нет, — призналась Стелла.

— Я тоже раньше даже не задумывалась об этом. Позже, после ее гибели я узнала, что за несколько дней до своей смерти ее заметили около заброшенного дома, где она жила раньше. Почему она ни разу не навещала могилы тех, за кого она так ожесточенно мстила? Я нашла ответ на этот вопрос только на Альдерусе, осознав, что она просто не хотела видеть то, что доставляло боль ее сердцу. Если бы ты жила в очень любимом тебе доме и его неожиданно сожгли бы дотла, тебе захотелось бы каждый день видеть руины? Ты бы стала приходить к пепелищу каждый день, чтобы видеть это вновь и вновь, разве это не приносило бы тебе страданий? Сейчас, находясь так далеко от Теры и поместья, где похоронены Эриндо и Ноэми, я признаюсь себе, что мне стало легче. Пришло обманчивое, но такое необходимое мне чувство, что события недавнего прошлого это только страшный сон, и ничего этого не было. Я знаю, что это самообман, но сердце и разум отказываются смиряться с уже свершившимся фактом. Сейчас мне кажется, что я опять в путешествии и, вернувшись на Теру, застану маму, сестер и брата живыми, как и прежде. Это заблуждение, ложь, но оно приносит мне временный покой. Вернуться на Теру — значит опять погрузиться в боль еще свежих воспоминаний, опять оказаться лицом к лицу с разрушенным счастьем. А мне хочется хоть немного забыться, поэтому вернуться сейчас выше моих сил.

— Ты правильно поступила. Но почему именно Альдерус?

— А куда мне было деваться? Меня никто нигде не ждет. Я не могла дальше жить в том напряжении, мне надо было куда-то сбежать, и предложение Изабеллы стало как нельзя кстати.

— У тебя еще есть я.

— Ты? Стелла, ты сама бежишь от терианской родни, тебя и дома-то застать невозможно. Спряталась за спину Группы Риска, и отгородилась от всех. Впрочем, возможно, ты поступила правильно. Мы с тобой теперь везде чужие.

— Не говори так. Ты же знаешь, что нас любят, просто мы должны привыкнуть к новой жизни. Помнишь, ты сама мне сказала, что найти семью это не так страшно, как потерять ее.

— Вот я и пытаюсь сохранить свою семью. Изабелла сейчас для меня важнее всех.

— Я понимаю, о чем ты тревожишься, но разве ты не видишь, как альдерусцы к тебе относятся?

Нейман пожала равнодушно плечами:

— И что? Они всегда были такими. Мне нет дела до них.

— Ты их злишь.

— Меня это не волнует. Моя цель — беречь Изабеллу, пока не закончится расследование, и не выяснятся все детали и причины покушения на нее.

— Для этого у нее есть телохранители, стражи, войска.

— Они бесполезны.

— Почему ты уверена, что ты лучше их в этом деле?

— Потому что они уже показали себя как никудышная охрана.

— Нейман, это случилось всего один раз.

— А где гарантия, что они не оплошают снова? А у Изабеллы только одна жизнь!

— Ты все преувеличиваешь. Попробуй хоть немного расслабиться, переключиться на другое.

— Стелла, ты здесь для того, чтобы отослать меня куда-нибудь подальше от Изабеллы? — напрямик спросила Нейман.

— Пойми, так будет лучше. Даже Изабелла сейчас переживает из-за тебя. Почему бы тебе и, правда, просто не пожить где-нибудь в другом месте?