Цветы Айдэна

— И быстро они бегают? — спросил Рэм, будто ему уже сейчас предстояло начать соревнования в беге с айдэнскими «санитарами».

— Не быстро, но, как говорится в пословице: «тише едешь — дальше будешь». Дарсы живут как раз по такому принципу. Если растение сытое, то оно и с места не сдвинется. Если нашло много еды, тоже может оставаться на одном месте несколько дней.

— А чем они питаются конкретно?

— Всем, что можно назвать падалью и отходами. Умершие растения, трупы насекомых и зверей — все это они поедают через корни. Их корни уникальны. Это и ноги растений, и их зубы, и желудок, органы осязания. На первый взгляд, кажется, что дарсы неподвижны, но на самом деле они движутся и достаточно быстро. Их корни — словно лапы пауков, они чувствуют воду, пищу и устремляются к ним. За час растение может передвинуться на метр. А особо прыткие и сильные, способны покрыть расстояние в два раза больше. Видите, в вольере кое-где находятся закопанные в землю ведра с водой. К одному из таких «водопоев» и тянется сейчас растение. Мы постоянно раскидываем тут им подкормку в виде сорняков и отходов из нашей столовой. Но никогда не кладем все это возле растений, чтобы они не обленились и продолжали двигаться. А вольер нужен для того, чтобы дарсы не сбежали и не повредили окружающие посадки. Мы хотели держать их на цепи, но решили, что это слишком жестоко.

— И дарсы тоже хищники? — Рэм внимательно присматривался к безобидным с виду растениям.

— По своей сути нет, дарсы достаточно инертны. Они санитары и не агрессивны. Но, как я уже говорил, в совокупности с другими растениями, даже безобидные цветы могут стать убийцами. Я не просто так показал вам винпур. Если газовая атака винпура уложит живое существо, а потом его найдет дарс, то он сможет уничтожить и слона. Ведь в бессознательном состоянии все одинаково беспомощны и уязвимы. А дарсы не различают живое и трупы, для них все одинаково. Особо голодные дарсы могут сожрать даже простую траву. И они очень много пьют воды. А если воды поблизости нет в достаточном количестве, они начинают еще больше есть, особенно упавшие фрукты, в которых много сока. От дарсов лучше держаться подальше, и не ночевать поблизости от них, а то можно проснуться без какой-либо конечности.

— Милые цветы, — вздохнул зэрграверянин.

— Идемте, покажу вам еще кое-что.

Дальше их путь лежал мимо посадок айдэнских кактусов, чьи колючки, цветы и просто близость могли стать причиной разных неприятностей. Валтер коротко дал характеристику каждому растению, мимо которых они проходили. Но ни на чем особо он не заострял внимания, пока не дошел до очередной оранжереи. Здесь он остановился, даже не подойдя вплотную, и как-то по-особенному посмотрел на растения за этим стеклом. Он о чем-то подумал, посмотрел по сторонам, будто пытаясь найти подходящую вещь. Подойдя к одному из деревьев, он поднял упавшую под тяжестью плодов ветку. Они представляли собой что-то круглое молочно-белого цвета, размером с яблоко, но со скорлупой твердой, как камень. Стряхнув с ветки лишние плоды, он вернулся к оранжерее и признался:

— Я даже дверь туда открывать не хочу.

— Почему? — удивился Рэм и посмотрел на хмурое лицо Валтера.

Зэрграверянин невольно подумал, что еще таким серьезным он сегодня молодого ботаника не видел, даже когда тот рассказывал о капшоре, который подверг его опасности в раннем детстве.

Валтер ничего не ответил Рэму, но повернулся к Стелле и задал ей вопрос:

— Тебе название миодон о чем-то говорит?

Терианка посмотрела на него со странным выражением лица, свидетельствующим, что она усердно роется в памяти и среди массы знаний пытается найти нужное. После некоторой заминки она с неуверенностью произнесла:

— Миодоны, это же вроде айдэнские пауки? Или я что-то путаю, и это растения?

— Нет, ты ответила правильно, миодоны — это местный вид пауков. А ты знаешь, где они живут?

— Где живут? — опять последовала короткая растерянность терианки. — На Айдэне, конечно.

— Это и так ясно, они же айдэнские, — невесело усмехнулся Валтер. — Я спрашивал о месте их обитания конкретно. Миодонов считают очень трудолюбивыми и мирными. В Цензираде даже есть уже поговорка: трудолюбивый, как миодон. У этих пауков по дюжине лап и они сами по себе абсолютно безобидны. Для успешного существования и размножения им нужна кровь, вот только они не хищники и не умеют охотиться сами. Поэтому бегают часто на большие расстояния, но им и падаль не всегда перепадает: их опережают дарсы. По этой причине миодоны не могут достать себе пропитания вдоволь и часто проигрывают в этой борьбе растениям.

— Это ты к чему клонишь? — Рэм посмотрел в сторону оранжереи с недобрым предчувствием.

Судя по лицу Валтера, тот подводил разговор к чему-то очень серьезному.

Лифурни, прежде чем сдвинуться с места, опять взглянул на Стеллу, но как-то по-особенному, и словно предостерег:

— Это зрелище не для слабонервных.

Поняв его намек, Рэм сказал:

— Она работает в Группе Риска, а значит…

— Это ничего не значит на Айдэне, — перебил его Валтер. — Тут все иначе. Ваши знания, оружие, подготовка, как психологическая, так и физическая — все не имеет значения, когда вы окажетесь перед лицом истинного Айдэна. Я не стану вам показывать всего, дам лишь намек, выводы сделаете сами.

С этими словами Валтер двинулся вперед к оранжерее, очень высокой. Рэм, Стелла и Тибо пошли за ним.

— Стойте здесь и внимательно смотрите. Не вздумайте заходить внутрь, — предостерег Валтер, подойдя к двери.

— А оранжерея эта из бронированного стекла, — тихо заметил Рэм, оценив опытным взглядом строение.

- Что же там находится? — так же тихо спросила Стелла, она пока не видела никаких поводов для беспокойства.

Валтер положил ветку и минуту потратил на то, чтобы открыть целых три замка на двери. Похоже, чтобы ни находилось внутри, его охраняли особенно тщательно. Сквозь прочное и прозрачное стекло Стелла и Рэм видели заросли лиан, стоявших стеной в центре оранжереи, куда вела тропинка. Там находились несколько видов деревьев и разные растения. На первый взгляд казалось, что тут просто собраны представители обычной флоры. Некоторые из них терианка без труда узнала по особенным цветам, и это несколько удивило ее, ведь они числились в базе данных МИИ как совершенно безобидные. Тропинка проходила сквозь нечто, напоминающее образованную растениями арку, достигавшую в высоту два человеческих роста и достаточно широкую, чтобы в ряд прошло человека три. Что было дальше за этой стеной лиан и деревьев рассмотреть отсюда не представлялось возможным. Рэм и Стелла решили, что именно там и притаилось то, ради чего сюда привел их Валтер.

Между тем ботаник открыл дверь и, подобрав снова ветку, зашел в оранжерею. Очень осторожно он двинулся по тропинке вглубь. Ветка была достаточно тяжелой, да еще и с плодами, может, поэтому казалось, что его руки немного дрожат. Не доходя до арки шагов десять, Валтер вдруг остановился и со всей силы швырнул ветку вперед.

Замершие в ожидании чего-то невероятного, Рэм и Стелла увидели, что ветка полетела, но не упала, а словно повисла в воздухе, достигнув этого прохода в виде арки.

Валтер быстро вернулся назад и вышел из оранжереи.

Ветка тем временем, все так же вися в воздухе, вдруг с треском разлетелась на щепки, и они упали вниз. Плоды дерева, тоже висевшие там, вдруг покрылись чем-то густо-розовым и тягучим. Это был их сок, который стал вытекать из трескавшейся скорлупы и капать на землю. Один за другим плоды, словно рассеченные чем-то невероятно острым стали рассыпаться на куски и падать. Даже твердая скорлупа не выдержала этого невидимого прикосновения.

— Это что такое? — спросил Рэм.

— Паутина? — не верила своим глазам Стелла, в ужасе глядя на то, что произошло с обычной веткой. — То, куда угодила эта ветка, это паутина?

Валтер отрицательно покачал головой:

— Это не то, о чем вы думаете. Да, миодоны живут именно там, но не они расчленили за несколько секунд ветку, а потом разломали даже твердую скорлупу этих плодов. Это сделал сорб.

— Сорб? Это что такое? — Стелла начинала нервничать, она поняла, что стала свидетельницей чего-то неведомого даже ей.

— Думаю, это самое жуткое растение на Айдэне. По крайней мере, из тех, о которых мы знаем. Вы даже не увидите сорба с расстояния. Он атакует вас тогда, когда вы даже не ждете этого.

— Так это было растение, а не пауки? — догадался Рэм. — Сорб — это растение?

— Не просто растение, а хищник, — сказал Валтер. — Он появился на территории Цензирада пять лет назад незаметно даже для нас. Вырос буквально за считанные дни на одной из тропинок парка. В том месте почему-то не часто гуляли отдыхающие, может, потому что слишком тенистой оказалась аллея, и мы даже не каждый день подметали там дорожки. Как сорб оказался в поселке мы не знаем, но, скорее всего, его семена принесли с собой миодоны, которые странствуют по Айдэну. На безобидных пауков мы и внимания не обратили, они ведь даже не вредят растениям… И вот, в то злополучное утро, поселок огласили жуткие крики. Один турист на рассвете решил сделать пробежку и забежал на эту аллею. Его нечеловеческие вопли могли свести с ума, мы даже предположить не могли, что случилось, пока не увидели его. Несчастный будто оказался в невидимой паутине, он весь был в крови, даже лицо. Когда мы прибежали, кисть его левой руки уже почти полностью была отрезана.

— Ты хочешь сказать, что это сделало растение? — ужаснулась Стелла, даже ей было не по себе, когда она слушала рассказ Валтера.

— Да, это было неведомое нам в то время растение. Мы с трудом освободили его жертву из каких-то пут, которые были тоньше паутины и острее лезвия. Даже самые острые ножи не могли разрезать эту сеть. Мужчина выжил, но лишился руки и потерял много крови. Если бы мы не подоспели вовремя, сорб его бы просто расчленил.

— Ужас какой… — Стелла побледнела, почувствовав тошноту.

— Я же говорил, что это не для слабонервных. Демонстрация с веткой, это лишь намек на то, что способно сделать это хищное растение со своей жертвой. Мы после этого стали постоянно обходить Цензирад и исследовать его на наличие вот таких сюрпризов, которые вторгаются в поселок без нашего ведома и всегда незаметно. Но сорб до сих пор остается самым ужасным, с чем нам довелось столкнуться. Это растение эпифитное, оно не имеет корней, только мелкое, подобное горошине, основное тело, из которого произрастают усики достигающие длины десятков метров. Они-то и являются угрозой всему живому, образовывая сеть. Это растение плотоядное и устраивает засады подобно пауку. Его усики, которые тоньше паутины, практически невозможно рассмотреть, только роса по утрам дает возможность заметить их присутствие на растениях. Обычно сорбы оплетают места поперек тропинок, устраивая ловушки в основном насекомым, но и фесперы тоже стают их жертвами. Пока живое существо или какой-либо предмет не угодил в ловушку, паутина остается тонкой и мягкой, но стоит дернуть за нее, как она тут же твердеет и становится за считанные минуты тверже стали и острее любого лезвия, разрезая на части все, что в нее попадет. Разумеется, тот, кто угодил в подобную западню, начнет дергаться, чтобы освободиться, и растение тут же реагирует. Эти усики словно множество ножей разрезают свою добычу и потом питаются ею. Спастись самостоятельно от сорба невозможно. Уж если угодил в такую ловушку, нужно стоять, не двигаясь, и звать на помощь. Чем сильнее вырываться, тем скорее наступит смерть.