Смерть Мао Цзэдуна

Отношение к участникам «культурной революции»

Вопрос об отношении к участникам «культурной революции», к поведению различных руководящих работников в ходе «культурной революции», естественно, также вызывал острые споры. В то время многие задавали вопрос: «Кто даже пальцем не пошевелил, когда в ходе великой культурной революции стали избивать людей?» Подобная постановка вопроса представляла угрозу положению тех руководителей, которые сохраняли свое положение в ходе «культурной революции», не выступая против действий «штаба» Мао Цзэдуна. Речь шла о-тех, кто, сохранив свои посты, пережил «культурную революцию», ничем не доказав своей оппозиции Мао Цзэдуну и его «штабу». Эти люди забеспокоились и утверждали, что такая постановка вопроса «означает попытку изменить направленность борьбы, внести путаницу в классовый фронт». Они демагогически утверждали, что «подобная точка зрения является по форме «левой», а по существу правой и против нее нужно вести борьбу». Иными словами, они хотели, чтобы удары сыпались лишь на «четверку» и ее ближайших сторонников.

Они призывали «нанести серьезный удар по «четверке» и ее буржуазной фракционной системе». (Кстати, демагогические высказывания о «классовом характере» борьбы в КНР имели место, в частности, и в данном случае.)

Им приходилось характеризовать некоторые события времен «культурной революции». Они писали: «Если... говорить о вооруженной борьбе (об использовании насильственных методов, которые по-китайски именовались «у доу». — Ю.Г.), то под воздействием реакционного лозунга Цзян Цин: «Словом нападать, а оружием защищаться» вооруженная борьба в стране стала обыденным явлением».

Таким образом получалось, что ответственность за развязывание «вооруженной борьбы» возлагалась на Цзян Цин, но не на Мао Цзэдуна.

С другой стороны, утверждалось, что эта «борьба» стала в то время «обыденным явлением», другими словами, те, кто так заявлял, оправдывали собственную, в лучшем случае, бездеятельность.

Действительно, занимавшие в 1978 г. посты в руководстве КПК в ходе «вооруженной борьбы» 1967 г. и «пальцем не пошевелили», чтобы прекратить эту борьбу. Эти лица утверждали, что их следует отделять от активных организаторов такой «борьбы силой», от Цзян Цин и ее сторонников.

Они заявляли, что в вооруженной борьбе участвовали, конечно, и «плохие люди», однако подавляющее большинство были все-таки «обманутыми массами».

Иначе говоря, предпринималась попытка подменить вопрос о том, какую ответственность должны нести те, от кого зависели судьбы многих людей, вопросом об ответственности масс населения за участие в вооруженной борьбе. В политической борьбе того времени это был типичный прием.

Этот прием переплетался с другим, а именно с разным поведением двух групп в руководстве партии.

Одна из них, выдвиженцы «культурной революции», пыталась перевести вопрос в плоскость разговорного жанра на тему об ответственности масс за вооруженную борьбу.

Другая, возвращенцы, стремилась сконцентрировать усилия на борьбе против своих главных противников в руководстве, против «четверки» и ее окружения, а также тех в руководстве, кто хотя и не имел прямых связей с «четверкой», но действовал в унисон с ней. При этом главная задача состояла в том, чтобы удар был сосредоточен на руководителях, а не на рядовых исполнителях установок «четверки».

Отсюда и появление в одной и той же статье тезисов о том, что, «пройдя через воспитание в ходе великой культурной революции в ее положительном и отрицательном аспектах, в особенности пройдя через борьбу против Линь Бяо и «четверки», широкие массы, включая участвовавших в вооруженной борьбе, испытывают сейчас к ней (к вооруженной борьбе. — Ю.Г.) глубочайшую ненависть. При рассмотрении инцидентов, сопровождавшихся погромами, мы должны делать упор на нанесении ударов по тем главным фигурам, которые выступали в роли главных зачинщиков и инспираторов, на чьей совести жизни загубленных людей, чаша преступлений которых переполнена, но мы не должны привлекать к ответственности рядовых погромщиков и наносить по ним удары, не должны навешивать ярлык «погромщика» кому попало. В противном случае произойдет расширение сферы удара, что неблагоприятно скажется на мобилизации всех активных факторов и не будет способствовать поддержанию стабильности и сплочения».

Концовка статьи весьма характерна. В первой части были отражены взгляды выдвиженцев «культурной революции». Они выступали за единство с возвращенцами, но при этом настаивали на том, что ив 1978 г. следовало продолжать признавать установки Мао Цзэдуна о классовой борьбе, а также оправдывали свою деятельность как во время «культурной революции», так и в 1978 г., своей «принципиально правильной классовой позицией».

В конце той же статьи уже возвращенцы говорили о том, что они стремятся к сохранению единства. Однако при этом подчеркивали, что они вступают в единый фронт с выдвиженцами или продолжают поддерживать единство с ними, только исходя из необходимости «мобилизации всех активных факторов». Иначе говоря, сохраняют такое единство лишь до тех пор, пока сами будут расценивать выдвиженцев как «активный фактор». Возвращенцы снимали вопрос о «классовой позиции» применительно к борьбе во время «культурной революции». [93]

Возвращенцы были заинтересованы в привлечении на свою сторону широких масс бывших активных участников «культурной революции». С ними проводилась большая разъяснительная работа. В министерствах и ведомствах организовывались семинары для бывших красногвардейцев и членов различных революционных массовых организаций. На этих семинарах знакомили в воспитательных целях с мемуарами «революционеров старшего поколения», пострадавших во время «культурной революции». Когда на семинарах в министерстве нефтяной промышленности зачитывали, например, воспоминания Ло Жуйцина, то «те, кто читал, волновались, а те, кто слушал, рыдали». [94]