Смерть Мао Цзэдуна

Критика Чжан Чуньцяо

Ряд важных обстоятельств, благодаря которым становился ясным ход внутриполитической борьбы во время «культурной революции», выплыл на поверхность при появлении критики арестованного члена постоянного комитета политбюро ЦК КПК Чжан Чуньцяо.

В начале «культурной революции» члены молодежных МРО обнаружили в Шанхайской городской библиотеке архивные материалы, которые бросали тень на репутацию Чжан Чуньцяо. За это тех, кто разыскал материалы, заключили в тюрьму. [154]

В 1977 г. стали оспариваться даже «попытки» Чжан Чуньцяо и его коллег «приписать себе» заслуги в «январском штурме», «январской буре» или «январской революции», то есть захвате власти у горкома КПК Шанхая в январе 1967 г. [155]

Чжан Чуньцяо вменили в вину задержку издания пятого тома «Избранных произведений Мао Цзэдуна», ссылаясь при этом на его высказывание о том, что издание этого тома в ходе «культурной революции» «было бы выгодно правым». [156]

Чжан Чуньцяо обвиняли в том, что он «двурушничал», «открещивался от своих связей с Лю Шаоци, Линь Бяо, Дэн То и обрел опору в лице Цзян Цин, призывал «опрокинуть всех и вся!»... клеветал на Чжоу Эньлая, Чжу Дэ, Чэнь И и других революционеров старшего поколения». [157]

В подтверждение тезиса о «двурушничестве» Чжан Чуньцяо указывали на тот факт, что «в знак старой дружбы с Дэн То он (Чжан Чуньцяо) нарушил распоряжение председателя Мао Цзэдуна хранить в секрете от руководителей тогдашнего пекинского горкома планы готовившегося выступления и сообщил о них членам группы, называвшей себя “Селом Трех семей”. [158] Чжан Чуньцяо изображали как беспринципного интригана, который полагал, что «великая культурная революция — это именно и есть смена династий». [159]

Чжан Чуньцяо ставил вопрос о создании промышленных предприятий «без систем и правил», мотивируя это тем, что Мао Цзэдун говорил только о необходимости изменить положение, при котором существует система нерациональных правил, и ничего не говорил о создании системы таких правил. [160]

Чжан Чуньцяо использовал высказывание Мао Цзэдуна на 1-м пленуме ЦК КПК 9-го созыва о том, что на значительном (буквально: «довольно большом») числе промышленных предприятий власть находится «не в руках марксистов», и ссылался на существование в КНР разных форм собственности, чтобы отрицать изменения, наступившие, как утверждала в то время пекинская печать, в ходе «культурной революции». [161]

Чжан Чуньцяо считал, что «в области собственности вопрос еще не вполне разрешен», так как в сельском хозяйстве еще есть земля, находящаяся в личном пользовании крестьян, есть небольшое домашнее хозяйство, что помимо общенародной собственности в КНР существует коллективная собственность.

Из высказываний пекинской печати следовало, что во время «культурной революции» на ряде промышленных предприятий Шанхая имели место выступления против Чжан Чуньцяо и попытки «раскрыть обличье» Чжан Чуньцяо «перед председателем Мао Цзэдуном и ЦК КПК». [162] Однако эти попытки были безуспешными.

Чжан Чуньцяо «отождествлял» обстановку до «культурной революции» с обстановкой в 1975 г.; «позволил себе открыто свести на нет огромные завоевания великой пролетарской культурной революции». Чжан Чуньцяо претендовал на свое толкование вопроса о классах и подвергал сомнению установки Мао Цзэдуна по этому вопросу. В частности, он заявлял: «Чем больше я перечитывал четыре тома «Избранных произведений Мао Цзэдуна», тем сильнее я ощущал, что сам перестаю правильно понимать, что сегодня собой представляет каждый класс». (163) Чжан Чуньцяо также заявлял, что «идеи Мао Цзэдуна» «устарели», «классовый анализ не очень подходит». [164]

Чжан Чуньцяо подвергал сомнению, как утверждала тогда пекинская печать, «диктатуру пролетариата» в КНР, заявляя, что «в партии и, прежде всего в политбюро, есть буржуазия, есть компрадорская буржуазия», «в Государственном совете (то есть в правительстве) есть горстка бюрократической буржуазии». [165] Сторонники Чжан Чуньцяо заявляли, что в КНР существует «буржуазное государство без капиталистов», [166] что «Китай оказался в сетях капиталистов, которые, держа в своих руках социалистическую экономику, установили буржуазную систему собственности»; при этом раздавались призывы «ниспровергнуть группировку правых», осуществить «вторую революцию». [167] В этой связи Чжан Чуньцяо выступал против «модернизации», полагая, что линия на модернизацию приводит к «перемене цвета». [168]

Тогдашние руководители КПК в ответ на тезисы Чжан Чуньцяо выдвигали следующие соображения: Китай является «социалистической страной», поэтому все вопросы, которые возникают внутри Китая, суть вопросы, возникающие при «социализме», а не при капитализме, хотя в КНР существуют и «товарная система или структура» (то есть понятие «товара»), и распределение по труду. Далее они говорили, что в КНР уже осуществлено изменение системы собственности — собственность в Китае стала «социалистической». При этом они не отрицали необходимости проведения в будущем новых «культурных революций»: «Ни в коем случае нельзя считать, что после одной великой пролетарской культурной революции все будет блестяще». [169]

Обвинения, выдвинутые против Чжан Чуньцяо, давали возможность углубить представление о позициях различных руководителей КПК и КНР, а также свидетельствовали о серьезных расхождениях между ними, в частности по вопросу о классах.

Становилось ясным, что Мао Цзэдун решил развернуть массовую политическую кампанию под названием «культурная революция», пытаясь найти ответ на вставшие перед страной вопросы. Движение по пути, по которому Мао Цзэдун и КПК вели КНР до 1966 г., не позволило решить громадные проблемы, накопившиеся в стране.

Мао Цзэдун в ходе упомянутой кампании временно отодвинул от руководства тех, кто предлагал свои методы решения этих проблем, при этом он был вынужден опереться на других людей.

Мао Цзэдун умер, но проблемы остались. Те, кто арестовал «четверку» и вернулся к власти, рассчитывали снова пойти путем, по которому они начали идти в первой половине 1960-х гг.

Те же, кто выдвинулся в период «культурной революции», и в первую очередь Чжан Чуньцяо, сомневались в разумности и эффективности этого пути, как, впрочем, и идей Мао Цзэдуна, особенно о классах и классовой борьбе, и предсказывали, что линия тогдашнего руководства КПК приведет к появлению в Китае такого капитализма, который будет наносить ущерб интересам народа. В позиции Чжан Чуньцяо был целый ряд привлекательных соображений: в частности, его мысли о сосредоточении Китая на внутренних проблемах и об отказе от наступательной внешней политики, о сугубо и исключительно оборонительной военной политике государства. Возможно, главное отличие Чжан Чуньцяо от, скажем, Дэн Сяопина было в том, что он обращал изначально большее внимание на необходимость учета интересов широких слоев населения страны.

Одним словом, всем руководителям Китая в то время было совершенно ясно, что менять политику, проводившуюся при Мао Цзэдуне, необходимо. Чжан Чуньцяо предлагал свой путь перемен. Дэн Сяопин — свой. Существовали и иные точки зрения. Никак нельзя полагать, что Чжан Чуньцяо просто хотел идти дальше по известному пути Мао Цзэдуна, может быть, он даже предвидел негативные последствия того, что предлагал Дэн Сяопин.

Весьма примечательно и то, что в свое время Чжан Чуньцяо, как сообщалось в печати, был близок к, пожалуй, одному из самых последовательных критиков Мао Цзэдуна, известному публицисту и человеку, входившему в окружение мэра Пекина Пэн Чжэня, Дэн То, и вообще к «селу Трех семей». А это означало, что он и в конце 1950-х — начале 1960-х гг. был настроен критически, позволял себе сомнения в политике даже Мао Цзэдуна и искал возможности изменения проводившегося политического курса.