Смерть Мао Цзэдуна

Посмертная реабилитация Лю Жэня

В серии сообщений о трагических судьбах партийных руководителей провинциального уровня появилось и известие о смерти Лю Жэня. В нем отмечалось, что Лю Жэнь «помогал Пэн Чжэню вести текущую работу в горкоме»; что в течение 17 лет до «культурной революции» Пекинский горком КПК «внес вклад в строительство столицы, получивший высокую оценку» Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая.

С 1955 г. Лю Жэнь занимал пост второго секретаря горкома КПК и руководителя столичного управления общественной безопасности. В июне 1966 г. вместе с Пэн Чжэнем Лю Жэнь был снят со всех постов, а в ноябре 1966 г. на массовом митинге подвергнут критике в выступлениях Чэнь Бода и Цзян Цин. В декабре 1966 г. «некая темная личность» «с вызывающим видом ворвалась» в здание Пекинского горкома КПК и, не представившись, без каких бы то ни было объяснений арестовала Лю Жэня. [55]

В январе 1968 г. Цзян Цин, Чэнь Бода и «человек, который захватил власть в ГКР» (очевидно, имелся в виду Кан Шэн. —Ю.Г.) заявили, что к Лю Жэню «нельзя подходить как к обычному преступнику», после чего был отдан приказ заковать его в кандалы и «подвергнуть допросу с пристрастием».

В течение пяти лет Лю Жэнь был постоянно закован в наручники, подвергался жестоким пыткам и был изолирован от внешнего мира. К концу 1972 г, когда жене разрешили навестить его, Лю Жэнь уже превратился в инвалида, его одежда издавала зловоние и была покрыта пятнами запекшейся крови. Во время свидания с женой Лю Жэнь «заботливо осведомился о здоровье председателя Мао Цзэдуна и премьера Чжоу Эньлая». В том же разговоре Лю Жэнь выразил возмущение тем, что он, член КПК, сидит в тюрьме, которую «мы построили для контрреволюционеров». Во время второго свидания, состоявшегося в июле 1973 г., Лю Жэнь, будучи болен туберкулезом в тяжелой форме, попросил жену не рассказывать детям о том, что ему довелось пережить, чтобы не подрывать у них «веру в партию и председателя Мао Цзэдуна». В октябре 1973 г. Лю Жэнь, находившийся при смерти, был переведен в больницу, где жене в последний раз разрешили увидеться с ним. [56]

21 февраля 1979 г. в Пекине был проведен траурный митинг в память о Лю Жэне, на котором присутствовали Пэн Чжэнь, а также названные «друзьями Лю Жэня» Бо Ибо, Ху Цяому, Лю Ланьтао, Ляо Моша, Ван Гуанмэй. Среди присутствовавших были также «старые товарищи» Лю Жэня по учебе в Московском коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). С речью выступил первый секретарь парткома Пекина Линь Хуцзя, отметивший, что Лю Жэнь в течение длительного времени помогал первому секретарю Пекинского горкома КПК Пэн Чжэню руководить текущей работой горкома. [57]

В связи с появлением публикаций о Лю Жэне высветились на только подробности устранения от руководства Пэн Чжэня и его сотрудников, но и методы Мао Цзэдуна и Кан Шэна при устранении руководителей такого ранга, как Лю Жэнь.

После появления статьи о Лю Жэне и его злоключениях в виде рассказа его родственников, в конце января 1979 г., в центральной печати была напечатана статья члена политбюро ЦК КПК маршала Не Жунчжэня, который рассказал о Лю Жэне и о Пэн Чжэне. [58]

Говоря о Лю Жэне, необходимо подчеркнуть два обстоятельства.

Во-первых, то, что при Мао Цзэдуне рано или поздно, но человека ждала суровая расправа, чаще всего смерть, если он учился, работал в нашей стране или если у него были контакты с нашими гражданами. Так, постепенно в КНР формировалась атмосфера определенной настороженности и к людям, судьба которых была в какой-то степени связана с нашей страной, и к нам, как к источнику опасности для китайского человека, живущего при власти КПК в КНР; волей-неволей многим в КНР приходилось делать вывод о том, что лучше всего никаких связей с нашей страной и с нашими людьми не иметь; исключение составляли контакты по заданию властей КПК-КНР.

Во-вторых, сама обстановка жизни при Мао Цзэдуне вырабатывала у людей стремление в случае, если они попадали в руки карательных органов, до конца твердить о своей преданности Мао Цзэдуну, о своей любви к Мао Цзэдуну и иной раз к Чжоу Эньлаю; это делалось прежде всего с пониманием того, что тебя все равно уничтожат, но таким образом ты, может быть, спасешь детей и родственников.