Смерть Мао Цзэдуна

Реабилитация «Села Трех семей»: Дэн То, У Ханя, Ляо Моша

В конце января 1979 г. последовала реабилитация известных публицистов Дэн То, У Ханя и Ляо Моша, которые до «культурной революции» выступали под общим псевдонимом «Село Трех семей» и которых во время «культурной революции» осуждали как выступавших на фронте идеологии против Мао Цзэдуна и его «штаба». При этом было признано, что «фабрикация их дела в самом начале культурной революции была использована Цзян Цин, Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюанем для приобретения политического влияния». [9]

Об их реабилитации было объявлено в газете «Бэйцзин жибао» в статье бывших сотрудников журнала «Цяньсянь», который в свое время был теоретическим печатным органом Пекинского горкома КПК и помещал произведения Дэн То, У Ханя и Ляо Моша. [10] Тем самым был реабилитирован и сам этот орган печати. К моменту реабилитации в живых остался только Ляо Моша.

В феврале 1979 г. появилось сообщение о том, что партком Пекина реабилитировал У Ханя, Дэн То и Ляо Моша. [11] При этом обещали переиздать их произведения. [12] 3 февраля 1979 г. в Пекине была возобновлена постановка драмы У Ханя «Разжалование Хай Жуя». [13] 9 февраля драма была показана по первой программе пекинского телевидения. [14]

В феврале 1979 г. в газете «Жэньминь жибао» появилась статья под псевдонимом «Жэнь Вэньбин». В ней говорилось о Дэн То, У Хане и Ляо Моша. Признавалось, что в их произведениях подвергались критике существовавшие в свое время «недостатки и ошибки», но в то же время утверждалось, что У Хань, Дэн То и Ляо Моша не выступали против «идей Мао Цзэдуна». Автор статьи называл несостоятельным заявление Яо Вэньюаня о том, что Дэн То и его коллеги по перу «изо всех сил проповедовали учебу у ревизионистов». [15]

На этом примере видно, что личности, пострадавшие во время «культурной революции», реабилитировались, однако это делалось с оговорками: они-де страдали не потому, что критиковали политику Мао Цзэдуна, его сторонников, а потому, что у них были противоречия с Линь Бяо и «четверкой». Более того, реабилитация сопровождалась заявлениями, что реабилитировавшиеся не только не выступали против Мао Цзэдуна, но даже, напротив, защищали и отстаивали именно его политику и «идеи». Можно допустить, что это было связано с договоренностью между руководителями ЦК КПК на 3-м пленуме ЦК партии о том, чтобы не выступать против Мао Цзэдуна и его установок публично.

Важно отметить, что с реабилитировавшихся снималось обвинение в том, что они распространяли «ревизионизм». Таким образом, получалось, что Мао Цзэдун поднялся на борьбу против призрака «ревизионизма», опасаясь того, что еще не материализовалось, а Линь Бяо и «четверка» расправлялись со своими противниками как с носителями той «ревизионистской линии», которой в КНР не было. Трактовка ситуации сводилась к тому, что Мао Цзэдун был «теоретически прав», нацеливая партию на предотвращение того, что могло ей угрожать в неопределенном будущем, ибо за границами КНР «ревизионизм» «существовал» в СССР и пример «буржуазного перерождения», опять-таки в СССР, «имелся». В то же время в КНР такой ситуации — «ревизионистской линии» и процесса «перерождения» — еще не было. Однако окружавшие Мао Цзэдуна лица — Линь Бяо, Чэнь Бода, Цзян Цин и прочие — подхватили и развили мысль председателя о том, что «ревизионистская линия» в КПК и в КНР уже существует. Мао Цзэдун дал санкцию на борьбу против нее. Фактически же, по существовавшей в начале 1979 г. версии, Мао Цзэдун был введен в заблуждение своими ближайшими сторонниками. Предлагалось еще более снисходительно относиться к Мао Цзэдуну, ибо его ближайшее окружение, возможно, и само не очень хорошо поняло Мао Цзэдуна. На практике это привело к тому, что борьба за чистоту идей стала наполняться политическим содержанием, чего Мао Цзэдун не имел в виду.

Такая трактовка «культурной революции» — сложная, состоявшая из противоречивых утверждений— оказалась возможной в начале 1979 г. лишь из-за состава руководства партии, где сторонники «культурной революции» занимали половину мест.

Показательно в этой связи появление в конце февраля 1979 г. в центральной печати статьи жены Дэн То. Дин Илань писала, что перед смертью Дэн То оставил письмо руководителям Пекинского горкома КПК Пэн Чжэню и Лю Жэню, где он заявлял о своей верности КПК и Мао Цзэдуну. По словам Дин Илань, Дэн То не выступал против Мао Цзэдуна, а, напротив, являлся «активным пропагандистом идей Мао Цзэдуна». В статье не раскрывались обстоятельства смерти Дэн То (он покончил жизнь самоубийством, не видя выхода, будучи затравлен и заботясь о своих родных), однако была приведена дата его смерти — 17 мая 1966 г. [16]

Отсюда следовало, что реабилитация Дэн То была предпринята при условии, что его родные согласятся признать, что Дэн То не выступал против Мао Цзэдуна и его идей. Такое признание было сделано. Но выглядело оно, учитывая известные обстоятельства, и прежде всего открытую травлю Дэн То в центральной печати, невозможную без санкции Мао Цзэдуна, как нечто навязанное, не натуральное. Здесь нельзя не вспомнить о том, что произведения Дэн То свидетельствовали о том, что в его представлении Мао Цзэдун нес людям одни лишь несчастья.

В мае 1979 г. были напечатаны воспоминания о Дэн То его дочери Дэн Юнь, которая заявила, что отца репрессировали «четверка» и «советник» ГКР — Кан Шэн. Дэн Юнь сообщила, о том, что дети Дэн То были вынуждены во время «культурной революции» «встать на сторону партии» и «отмежеваться от отца». [17]