Смерть Мао Цзэдуна

Вопрос о «правом» и «левом» уклонах

Большое место в политической борьбе занимали вопросы о «левом уклоне», «левачестве», о «боязни правого». Очевидно, подспудно многие партийные и административные работники, интеллигенты, активисты партии и просто люди, вовлеченные в политическую жизнь, зная о том, какое почетное место в представлениях прошлого занимала «левая» позиция, зная о том, что при жизни Мао Цзэдуна «левый» и «революционный» были синонимами, ныне с опаской относились к критике «левизны». Эти опасения тормозили критику прошлого и восприятие новых установок, поэтому вопрос о «левачестве» выдвигался на передний план.

В Пекине пытались постоянно подчеркивать, что выступают за недопущение повторения «левых» уклонов. [233] Раздавались требования «полностью раскритиковать «левацкую» линию, злонамеренно проводившуюся Линь Бяо и «четверкой». Признавалось, что кое-кто, включая «ответственных кадровых работников», в начале 1979 г., уже после 3-го пленума ЦК КПК, все еще смотрели на ситуацию в стране «через призму» «левачества». Это проявлялось, в частности, в том, что они характеризовали линию центральной печати на протяжении «последнего года с лишним» в вопросах, касающихся освещения линии КПК, как пропаганду «правого уклона», пропаганду «капитализма». Такие взгляды характеризовались как «проявление представлений, будто «левое» лучше правого, или как недооценка вреда «левого» уклона».

«За тридцать лет существования нашего государства мы хлебнули немало лиха от представлений, будто «левое» лучше «правого». Китайский народ воспринимает «правый» оппортунизм, как свирепого волка, в то время как «левый» оппортунизм представляется ему в виде улыбающегося тигра. Нас часто грыз до полусмерти этот улыбающийся тигр», — писала печать.

В связи с создавшейся ситуацией предлагалось принять решение по некоторым вопросам истории, как это было сделано на 7-м пленуме ЦК КПК 6-го созыва в 1945 г. В этом решении должна быть внесена полная ясность в вопрос о «левом» и «правом» уклонах в политической, организационной и идеологической сферах, с тем чтобы «воспитать всех членов партии в таком духе, чтобы несчастье с повозкой, идущей впереди, было укором тем, кто едет следом, чтобы не повторять старых ошибок».

Объясняли возникновение такого отношения к «левым» уклонам так: «Наша страна была страной абсолютного превосходства мелкого производства, что объективно представляет плодородную почву для «левого» оппортунизма. Особенно после укрепления пролетарской власти в момент подъема социальной революции и строительства легко могут возникнуть левоуклонистские взгляды, которыми могут воспользоваться карьеристы и заговорщики. Однако мы часто недоучитывали это, делая упор только на борьбу с «правым», а не на борьбу с «левым». Против «правого» боролись постоянно, развернутым фронтом, а против «левого» боролись лишь иногда, потихоньку. Кроме того, борьба против «правого» иногда в действительности была направлена не против правоуклонистской линии, а против правильной линии.

Линь Бяо и «четверка» использовали это в интересах бешеного проведения левооппортунистической линии. Чэнь Бода, Чжан Чуньцяо и компания в 1958 г. проводили «левый» оппортунизм, серьезно подорвав народное хозяйство. Однако мы недостаточно обратили внимание на этот тип «левого» оппортунизма, дав ему возможность выжить. В итоге эти нечистоты выплеснулись в период великой культурной революции, причинив зло стране и народу. Если сейчас вновь ослабить борьбу против левооппортунистической линии Линь Бяо и «четверки», то это может принести огромный вред. Подобная левооппортунистическая линия может воскреснуть, и вновь вылезут политические заговорщики и контрреволюционные «теоретики», вроде Линь Бяо и «четверки». Это является причиной того, что многие еще оглядываются по сторонам и хранят в душе остаточный страх.

Неправомерным является использование определения «псевдолевая», а в действительности «правая» в том, что касается политической линии Линь Бяо и «четверки». Подобное определение подразумевает возможность существования «подлинно левой» политической линии, что неверно, ибо как «правый», так и «левый» уклон означают отход от правильной политической линии. Если в политической жизни и бывают «правые», «левые», «промежуточные» силы, то в вопросе о политической линии партии может быть лишь правильная линия, а «левая» и «правая» линии означают отход от правильной линии. Кроме того, попытка назвать линию «четверки» «в действительности правой» означает попытку считать наводнение причиной того, что во время пожара сгорела деревня. Это также отражает представление, будто «левое» лучше «правого». Аналогичным образом неправомерно утверждение о том, что Линь Бяо и «четверка» выступали «под красным флагом против красного флага». Если исходить из такой посылки, то достаточно будет ограничиться разоблачением и критикой их заговорщической тактики, а не политической линии, а это неверно.

В отношении самих Линь Бяо и «четверки» можно применять выражение «псевдолевые, а в действительности правые», но отнюдь не в отношении их политической линии. Посылка «в действительности правые» играла определенную роль в начале критики ревизионизма указанных лиц, когда более откровенные выступления наталкивались на определенные ограничения в форме существования навязанных «четверкой» “запретных областей”». [234]

Эта статья раскрывала суть полемики и борьбы в руководстве в начале 1979 г. По существу, в статье говорилось о том, что после смерти Мао Цзэдуна и устранения «четверки» появилась возможность пересмотреть историю партии, не будучи связанными установками и высказываниями Мао Цзэдуна. Появилась возможность начать освобождаться от его «ига». В статье просматривался новый подход к «культурной революции», которая трактовалась как попытка определенных сил, идентифицировавшихся в данном случае в лице Линь Бяо, «четверки», навязать неправильную линию стране и партии. Резкое возражение автора статьи вызывали утверждения (очевидно, сторонников «культурной революции» в руководстве партии) о том, что, дескать, деятельность Линь Бяо и прочих была в основном «заговорщической», а линия, которая проводилась «штабом» Мао Цзэдуна и которую в карьеристских целях поддерживали Линь Бяо и прочие, была, дескать, правильной. Впервые вопрос ставился таким образом, что сама линия «штаба» Мао Цзэдуна во время «культурной революции», да и ранее в истории КПК и КНР, нуждалась в новой оценке. Эта линия, как утверждалось, «довела Китай до полусмерти». Статья свидетельствовала о том, что борьба в руководстве по вопросу об оценке деятельности Мао Цзэдуна, прежде всего в период «культурной революции», обострялась и не могла закончиться компромиссом.

Речь шла о полной реабилитации линии, которая проводилась Лю Шаоци и другими руководителями перед «культурной революцией». Не случайно в центральной печати появились подборки писем читателей, в которых обращалось внимание на недопустимость использования таких изобретенных «четверкой» терминов, как «буржуазия внутри партии» и «контрреволюционная ревизионистская линия». Во втором случае, указывал автор письма, ошибочная позиция в вопросе о линии отождествлялась с контрреволюционностью. Предлагалось также впредь не брать в кавычки слово левый, используя соответствующий научному подходу термин «левооппортунистическая линия». Эти письма публиковались в качестве откликов на статью в «Гуанмин жибао» от 23 января 1979 г. [235] В этой же связи начали подчеркивать мысль о левом или даже ультралевом характере политической линии Линь Бяо и «четверки». Одновременно опровергались как не научные все еще имевшие хождение суждения, будто бы линия указанных лиц была «ультралевой» или «псевдолевой», а в сущности, правой. [236]

Обращаясь к истории, печать утверждала, что в свое время курс «пусть расцветают сто цветов» натолкнулся на «помехи со стороны ошибочных уклонов — «правого» и особенно «левого». [237]

Появились и некоторые разъяснения явления, которое называлось «болезнью боязни правого». Говорилось о необходимости избавления от «болезни боязни правого» для того, чтобы перенести тяжесть работы в сферу модернизации. Эта болезнь называлась «социальным явлением, сформировавшимся в определенных исторических условиях. Носители этой болезни имеют превратное представление о взаимоотношениях между политикой и экономикой, день-деньской трубят о революции в надстройке и в производственных отношениях и не решаются заниматься развитием производительных сил». Они «допускают перегибы в вопросе о классовой борьбе, ее абсолютизацию и вульгаризацию, не боятся уравниловки», зато «боятся поляризации, обогащения крестьян». В области управления производством они не следуют экономическим законам.

Причина этой болезни — появление в начале «культурной революции» «односторонней теории о том, что на всем историческом Этапе социализма ревизионизм является главной опасностью, причем ревизионизм — это правый оппортунизм. Упускалась из виду опасность левого оппортунизма. В итоге появилось неправильное представление, будто левое лучше правого. В ходе различных движений, проводившихся на протяжении последних 20 лет, упор делался на борьбе с «правыми». Организационной причиной распространения боязни правого явился недостаток демократии в партийной жизни». Все это говорилось на расширенном заседании комитета КПК провинции Сычуань. [238] В то время руководителем Сычуани был Чжао Цзыян.

Впервые столь резко подвергались критике деятели, сформировавшиеся в условиях «культурной революции». Их осуждали за неспособность решать экономические проблемы.

Критике подвергался период «культурной революции», когда Мао Цзэдун сумел навязать партии свою «одностороннюю теорию» о том, что главной опасностью является ревизионизм, причем ревизионизм отождествлялся с правым оппортунизмом. Пока не раскрывалось отношение к тезису о том, что линия Лю Шаоци была праворевизионистской. Хотя можно было ожидать, что последует опровержение и этого тезиса. Важно отметить, что линия самого Мао Цзэдуна была названа ошибочной, односторонней, вульгаризировавшей проблемы классовой борьбы. Мао Цзэдуна обвиняли в зажиме демократии во внутрипартийной линии и в неправильной линии, в неправильном понимании соотношения между политикой и экономикой. Более того, под вопрос ставился тезис Мао Цзэдуна о ревизионизме в КНР.