Смерть Мао Цзэдуна

Изменение отношения к Лю Шаоци

Рубеж 1978-1979 гг. был временем крушения старых мифов, временем пересмотра подхода ко многим проблемам. Менялась трактовка роли исторических личностей, особенно ушедших из жизни после начала «культурной революции».

Весьма показателен процесс изменения отношения к Лю Шаоци. В конце 1978 г. в Пекине появились дацзыбао, в которых восхвалялись «великие и неумирающие достижения» Лю Шаоци.

Стали циркулировать сведения о том, что Лю Шаоци и его жена Ван Гуанмэй содержались в тюрьме Циньчэн в сорока километрах от Пекина. [114] Вероятно, такая информация была рассчитана прежде всего на внешний мир, ведь к тому времени Лю Шаоци уже около десяти лет не было в живых.

О пересмотре отношения к Лю Шаоци свидетельствовало появление в «Жэньминь жибао» 27 января 1979 г. информации о том, что на приеме по случаю праздника весны среди прочих присутствовала Ван Гуанмэй, которая, как было отмечено, «более десяти лет подвергалась преследованиям Линь Бяо и «четверки». [115] Сообщалось, что Ван Гуанмэй была освобождена из тюрьмы в 1978 г., где она томилась с 1966 г. [ 116] В июне 1979 г. Ван Гуанмэй была избрана в состав всекитайского комитета НПКСК. [117]

Китайские неофициальные журналы «Таньсо» и «Бэйцзин чжи чунь» в 1979 г. сообщили о подробностях содержания арестованных в той тюрьме, в которой сидела Ван Гуанмэй. В этой тюрьме № 1, расположенной в местечке Циньчэн близ Пекина, заключенные содержатся изолированно друг от друга, их называют по номерам. Допрос — это для них единственная возможность поговорить с кем бы то ни было. Заключенным разрешается менять одежду один раз в год, принимать душ один раз в месяц и позволяется работать или заниматься физическими упражнениями только в том случае, если они, по мнению властей, хорошо ведут себя.

Удачливые занимаются плетением веревок из соломы или соломенных шляп. Некоторые имеют привилегию читать газету «Жэньминь жибао» и политические брошюры.

Некий военачальник высокого ранга, сражавшийся в свое время с американцами в Корее, попав в эту тюрьму, в течение шести месяцев был лишен возможности заниматься физическими упражнениями. В результате он утратил способность шевелить ногами.

Бывшие заключенные рассказывали о частых избиениях, о пытках электрошоком, сильным светом и наркотиками.

Тем, кому разрешено, ежемесячно начисляется зарплата в размере от 60 до 200 юаней. Существуют четыре категории зарплаты. [118]

25 июня 1979 г. Ван Гуанмэй в интервью пекинскому телевидению рассказала о двенадцатилетнем «лишении свободы»: «Я была изолирована от внешнего мира, и мне было запрещено принимать участие в какой бы то ни было политической деятельности. В настоящее время я встречаюсь со многими, кто подвергался пыткам физически и психологически и у кого на теле остались следы этих пыток».

Она подтвердила, что займет пост в Академии общественных наук Китая, сообщила, что все четверо ее детей живы и здоровы, хотя им пришлось пережить «гораздо больше несчастий», чем ей самой. Двое из них недавно поступили в университет, третий работает, а четвертая учится в средней школе.

Вместе со всей китайской молодежью ее дети перенесли бедствия «культурной революции», узнали, что такое тюрьма, лагеря трудового перевоспитания и ссылка в провинцию, в деревню.

В то время ходили слухи о том, что Лю Шаоци умер то ли в 1969-м, то ли в 1974 г., приводились подробности: утверждалось, что он умер от пневмонии, когда его отправили в ссылку в Кайфэн. [119] Говорили, что Лю Шаоци умер, «будучи человеком, окончательно сломленным». [120]

Официального сообщения тогда о смерти Лю Шаоци не появлялось. Японская печать со ссылкой на компетентные китайские круги сообщала, что реабилитация Лю Шаоци является вопросом времени. Китайцы дали понять, что в принципе этот вопрос уже решен. [121] По сведениям из тех же источников, на 3-м пленуме было одобрено заявление Чэнь Юня о том, что Лю Шаоци — «это человек, а не дьявол».

Китайцы, сопровождавшие Дэн Сяопина во время его визита в США, говорили в беседах с американцами, что Лю Шаоци пострадал от несправедливости, что с ним обошлись жестоко, что партия не имела права лишать его поста председателя КНР. Они добавляли, что Лю Шаоци умер в 1974 г. опозоренным и сломленным. [122]

Появились требования «заново дать оценку товарищу Лю Шаоци». При этом единственным обвинением, на основании которого, как оказывалось, Лю Шаоци был исключен из партии и лишен всех постов в партии и вне ее, было обвинение в том, что он ответствен за то, что в 1920-х гг. патрульные рабочие отряды в Ухане сдали оружие гоминьдановцам. Это обвинение базировалось на устных показаниях «преступника-гоминьдановца». Его показания оказались у группы по особым делам ЦК КПК, которую возглавлял Кан Шэн. В 1979 г. появились утверждения о том, что Лю Шаоци не может нести ответственность за то, что случилось в Ухане. [123]

Вероятно, с этими сообщениями можно было связывать информацию о том, что Мэн Юнцянь, бывший сотрудник Лю Шаоци, в декабре 1978 г. был освобожден из тюрьмы. Мэн Юнцянь десять лет притворялся сумасшедшим, чтобы избежать дачи ложных показаний. Ныне Мэн Юнцянь заявил, что опубликованные под его именем «письменные показания» были составлены без его ведома и затем использованы против Лю Шаоци. На основании этого документа Лю Шаоци был лишен своей должности, назван ренегатом и предателем и брошен в тюрьму. В этой же связи сообщалось, что «в настоящее время дело Лю Шаоци пересматривается». В интервью японским журналистам Дэн Сяопин назвал обвинения, согласно которым Лю Шаоци «занимался шпионажем, вел аристократический образ жизни и пропагандировал капитулянтскую внешнюю политику», лишенными всякого основания. В то же время он подчеркнул, что Лю Шаоци «совершил немало ошибок» и к его реабилитации следует «подойти осторожно, без спешки». [124]

Любопытно, что Дэн Сяопин продолжал говорить об «ошибках» Лю Шаоци, когда речь шла о преступлениях Мао Цзэдуна по отношению, в частности, к Лю Шаоци.

17 марта 1979 г. в Пекине появилась дацзыбао, в которой вновь ставился вопрос о восстановлении доброго имени Лю Шаоци. В частности, говорилось: «Лю Шаоци бессмертен. Лю Шаоци — человек, а не демон. Чжан Чуньцяо — это демон, а не человек». [125] Здесь повторялась оценка Лю Шаоци, которую дал Чэнь Юнь.

В середине марта 1979 г. японская печать сообщила, что «к середине апреля, по-видимому, произойдет полная реабилитация Лю Шаоци». [126]

В феврале 1979 г. в Пекине появилась статья, в которой говорилось, что оценка политической линии Лю Шаоци как «контрреволюционной ревизионистской линии» «представляет собой вредное смешение понятий контрреволюционности и вопроса о линии, понятий противоречий между нами и нашими врагами и противоречий внутри народа». Хотя автор статьи и делал оговорку, что он не касается вопроса об оценке линии Лю Шаоци, однако из таких заявлений вытекало, что после 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва деятельность Лю Шаоци больше не рассматривалась как «контрреволюционная» или как «ревизионистская», не относилась к разряду «противоречий между нами и нашими врагами», другими словами, линия Лю Шаоци не рассматривалась отныне как антагонистическая и враждебная линии партии. [127]

Такая постановка вопроса выбивала почву из-под тезиса Мао Цзэдуна о «необходимости» и «своевременности» «культурной революции», как борьбы против «опасности ревизионизма» в КНР, главным представителем которого Мао Цзэдун считал Лю Шаоци. Это был хотя и косвенный, но намек на пересмотр всего отношения к «культурной революции» Мао Цзэдуна. Это было фактически оправдание деятельности Лю Шаоци. Тем не менее официально до конца 1979 г. вопрос о Лю Шаоци не был пересмотрен. [128]