Смерть Мао Цзэдуна

Общая оценка деятельности «четверки» накануне рабочего совещания ЦК КПК в марте 1977 г.

Обобщая эти наблюдения, можно констатировать, что после IX и X съездов КПК и вплоть до смерти Мао Цзэдуна внутриполитическая борьба была ожесточенной и сосредоточилась в двух главных областях: борьба за партийный аппарат и борьба за аппарат, управляющий армией. В партии «четверка» пыталась расколоть существовавшие парткомы, вербовала сторонников среди старых кадровых работников. Одновременно она стремилась захватить парторганизации ряда крупных промышленных предприятий. При этом без всяких правил в массовом групповом порядке привлекала в партию новых членов и с помощью беспорядков на этих промышленных предприятиях оказывала давление на руководство, особенно на первых секретарей провинциальных комитетов КПК. Очевидно, что «четверка» серьезно преуспела в этом предприятии, ибо в 1976 г. на сепаратном совещании первых секретарей провинциальных комитетов КПК, которое проводила Цзян Цин, присутствовали 12 первых секретарей.

«Четверка» искала пути к тому, чтобы взять в руки армию. Ее целью были ликвидация существовавшей системы управления армией, упразднение военного совета ЦК КПК, лишение власти старых маршалов. «Четверке» удалось перетянуть на свою сторону некоторых высокопоставленных военачальников. Она старалась придавать приоритетное значение развитию ракетно-ядерного оружия в ущерб ВВС и ВМФ, чтобы иметь рычаги воздействия на руководителей авиации и флота. Именно в этой связи Чжан Чуньцяо заявлял, что в настоящее время главный упор нужно делать на производство ракетного оружия. [141]

Это, в частности, означало, что «четверка» не разделяла мысль Мао Цзэдуна о превращении Китая в «военно-технический центр мира», о «подготовке войны», о такой цели, как «создание совершенно нового земного шара», о том, чтобы водрузить «красный флаг над Кремлем». Чжан Чуньцяо твердо выступал за оборонительный характер политики и в военной и в дипломатической области. Он полагал достаточным иметь лишь ракетно-ядерный потенциал оборонного предназначения, рассчитанный на то, чтобы сдерживать потенциального противника.

Одновременно «четверка» готовилась, очевидно, и к вооруженным действиям с целью захвата всей полноты власти. При этом она использовала идею создания «вторых вооруженных сил», народного ополчения, существующих под автономным командованием заместителя председателя ЦК КПК Ван Хунвэня и не подчиненных руководству НОАК. В создании «вторых вооруженных сил» «четверка» также продвинулась довольно далеко. Сама идея о «вторых вооруженных силах» появилась, как уже говорилось, в июле 1967 г. у Чжан Чуньцяо. Таким образом, в 1967 г., как было известно ранее лишь по материалам малоформатной печати, действительно возникла поддерживавшаяся Мао Цзэдуном мысль о вооружении сотен тысяч народных ополченцев. Идея не была тогда проведена в жизнь потому, что ополченцы в большинстве своем выступили бы тогда по указанию местных партийных руководящих органов, а не по указанию ГКР при ЦК КПК. Мало того, Мао Цзэдун был вынужден считаться с мнением большинства военачальников, а они хотели сохранить в своих руках реальную власть над вооруженными силами.

Собственно говоря, идея усиления роли народного ополчения также свидетельствовала о том, что Чжан Чуньцяо, конечно не впрямую, выступал против наступательной военной доктрины Мао Цзэдуна, которая маскировалась официальным названием активной оборонительной доктрины или доктрины активной обороны; с точки зрения Чжан Чуньцяо, армия должна быть предназначена исключительно для обороны и для внутрикитайских нужд, в связи с чем и должна была в определенной части состоять из резервистов — народных ополченцев, которые появлялись бы на службе только в случае действительной военной опасности или при необходимости сохранять политическую стабильность в стране.

Наконец, «четверка» старалась контролировать вооруженные силы с помощью усиленного повторения тезиса Мао Цзэдуна о том, что СССР и США являются «бумажными тиграми». На этом основании не только выделялось меньше средств на обычные вооружения, на армию в целом, но и насаждался культ личности Цзян Цин и других членов «четверки», которые контролировали идеологическую и политическую работу в НОАК. Это еще раз свидетельствовало о том, что «четверка» не считала нашу страну реальной военной угрозой и реальным военным врагом, то есть не поддерживала тезис о необходимости готовиться к войне против нашей страны.

Очевидно, в результате мартовского (1977 г.) рабочего совещания ЦК КПК в апреле 1977 г. «четверке» была дана политическая характеристика и как группировке в целом, и персонально. Армейская газета «Цзефанцзюнь бао» писала, что «четверка» «ничего не знает ни о труде рабочего, ни о землепашестве, ни о военном деле, не обладает опытом революционной практики, зато имеет опыт плетения интриг». [142]

Цзян Цин назвали «предательницей» или «изменницей»; Чжан Чуньцяо — «гоминьдановским агентом»; Яо Вэньюаня — «классово чуждым элементом»; Ван Хунвэня — «буржуазным элементом новой формации» или «новорожденным буржуазным элементом». Группа в целом была названа «антипартийной» «сектантской» «четверкой» — «черной бандой, сколоченной из новых и старых контрреволюционеров, контрреволюционной группировкой, притаившейся в лагере революции, целым независимым подпольным царством». При этом говорилось, что «четверка» не только «превозносила свои заслуги в культурной великой пролетарской революции», но и рекламировала свое высосанное из пальца «славное прошлое» — так называемые «чистоту социального происхождения» и «последовательную революционность». [143]

Персональные обвинения в адрес каждого члена «четверки» также проливали дополнительный свет на историю «культурной революции».