Изображая женственность. Женщина как артистка в раннем русском кино

Судьба тангистки в поздних дореволюционных фильмах

Тангомания в России продолжалась почти до конца рассматриваемого десятилетия. В самом деле, одним из последних, снятых до развала дореволюционной киноиндустрии, стал фильм Вячеслава Висковского с символическим названием «Последнее танго», который вышел 31 мая 1918 года. В этом фильме по мотивам танго-романса «Под знойным небом Аргентины», ставшего популярным благодаря певице Изе Кремер, роль тангистки Хлои исполнила королева дореволюционного экрана Вера Холодная, а роль ее партнера по танцу и любовника Джо — Осип Рунич, один из королей индустрии. К 1918-му именно участие больших звезд привлекало зрителей к просмотру картины, танец же не многим отличался от привычных уже мизансцен и, следовательно, утратил почти всякий смысл: в 1918‐м И. Сургучев в «Новостях сезона» пишет, что фильм стоит просмотра, несмотря на «незначительность самого „Танго“»[248]. Тем более показательно, что финальная сцена с танцем имела больший успех, когда была вынесена из фильма и исполнена вживую Холодной и Руничем на благотворительном концерте, состоявшемся в Одессе 8 февраля 1919-го. Так, будучи в раннем 1914‐м иконами нового века, к концу десятилетия и танго, и тангистка превратились в пустые, если не мертвые, образы, эмблемы декадентского, неуместного и бессмысленного дореволюционного прошлого, в котором были рождены.

Уместность такого прочтения подкрепляется тем, что фильмы, сделанные в ранний советский период, часто использовали фигуру тангистки и ее предшественницу, восточную танцовщицу, как удобные подручные индикаторы аморального декадентства и политической агонии дореволюционного периода. Можно видеть танцующих танго карликов в «Стачке» Эйзенштейна. Сюда же относится и пролог к фильму Григория Козинцева и Леонида Трауберга «Молодость Максима» (1934), в котором бездумное веселье высших классов разгорается, когда женщина, одетая в восточный наряд, начинает бешено кружиться прямо в санях, пока те несутся по заснеженным улицам Санкт-Петербурга в канун Нового года, когда 1909‐й дает дорогу 1910-му. Ее пьяный угар контрастирует с трезвостью Наташи и Поливанова, которые проводят свой вечер, занимаясь подпольной революционной деятельностью. И хотя в середине 1930‐х разовьется и советский культ танго, в первой музыкальной комедии Григория Александрова «Веселые ребята» (1934) музыка танго все так же будет использоваться для того, чтобы высмеять социальные и эротические устремления буржуазной, некультурной и антисоветской Елены, которая с огромным зонтом и разодетая в модный брючный костюм и туфли на высоких каблуках пробирается по каменистому пляжу в погоне за знаменитым парагвайским дирижером и «маэстро» Костой Фраскини.

Глава 5 Танцовщица-цыганка