Смерть Мао Цзэдуна

Вопрос о детях руководящих работников

Одновременно с осуждением Не Юаньцзы и других молодежных лидеров был, очевидно, решен вопрос и об известном лидере пекинских молодежных МРО Тань Лифу.

17 мая 1978 г. в «Жэньминь жибао» была опубликована статья Тань Лифу под заголовком «О злоключениях такого старого красногвардейца, как я». В этой статье Тань Лифу признавал ошибочность употребления им в ходе «культурной революции» лозунга: «Если отец революционер, то и сын у него молодец, а если отец реакционер, то и сын у него негодяй».

Тань Лифу, как и многие дети крупных партийных работников, стал одним из руководителей первых отрядов красногвардейцев, куда принимали только детей заслуженных партийных деятелей. Члены отрядов воспринимали «культурную революцию», как борьбу за чистоту «революции»; отсюда и родился лозунг, о котором писал Тань Лифу.

Этот лозунг был быстро подхвачен Цзян Цин и Чэнь Бода. Очевидно, что летом 1966 г. им был нужен именно такой лозунг для того, чтобы расширить ряды членов молодежных МРО, привлечь в них активных членов КСМК, у которых отцы были партийными руководителями, держать в своих руках руководство молодежными МРО.

Однако Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, как писал в мае 1978 г. Тань Лифу, выступили с осуждением такого уклона среди членов молодежных МРО.

Мао Цзэдун поступил так, очевидно, по той причине, что он хотел, чтобы в молодежные МРО вступали гораздо более широкие слои молодежи; он понимал, что дети не пойдут против своих родителей, многие из которых являлись объектами «культурной революции».

Учитывая мнение Мао Цзэдуна, его супруга Цзян Цин и руководитель группы по делам культурной революции при ЦК КПК (ГКР при ЦК КПК) Чэнь Бода переложили ответственность за возникновение и распространение этого лозунга на самих представителей молодежи. На одном из рабочих совещаний в ЦК КПК Чэнь Бода приписал Тань Лифу слова: «Дракон порождает дракона, а феникс порождает феникса». Сам Тань Лифу утверждал, что об этой старой пословице он до той поры, пока ее не привел Чэнь Бода, и не слыхивал.

Чэнь Бода раздул значение настроений молодых людей, членов МРО, которые считали себя красными «по происхождению». Под этим предлогом Чэнь Бода обрушился на детей кадровых работников, активно участвовавших в «культурной революции». Их заключали в тюрьму и издевались над ними.

С помощью такого приема «штаб» Мао Цзэдуна наносил удар по детям руководящих работников и по самим руководящим работникам. Этот прием оказался эффективным средством внесения дезорганизации в ряды кадровых работников, методом их терроризирования.

При этом удар наносился по родственникам, прямым и косвенным, по представителям всех поколений той или иной семьи.

У Тань Лифу от этих нападок, например, пострадала мать; было опорочено имя отца, прах которого покоится на центральном пекинском кладбище Бабаошань. Пострадали и родители невесты Тань Лифу. По этой же причине его младший брат и младшая сестра не могли вступить в армию и в партию.

По указанию Цзян Цин и Чэнь Бода допросы Тань Лифу вели члены ГКР при ЦК КПК Гуань Фэн и Ци Бэньюй. Они всячески вынуждали Тань Лифу назвать имя его «закулисного руководителя». Когда им стало известно, что Тань Лифу собирается жениться на девушке по фамилии Лю, они стали искать связи Тань Лифу с Лю Шаоци. Они начали утверждать, что именно Лю Шаоци является «закулисным хозяином» Тань Лифу. Они также пытались втянуть в круг лиц, причастных к этому «делу», Дэн Сяопина, Хэ Луна, Чжан Пинхуа, Линь Фэна. Так как отец Тань Лифу был хунаньцем, они старались найти среди руководителей парткома Хунани «закулисных руководителей» Тань Лифу.

Тань Лифу в упомянутой статье утверждал, что по указанию Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай спас таких, как он, детей кадровых работников, пострадавших в связи с «делом о лозунге»: «Мы — красные по происхождению». Чжоу Эньлай не позволил выставить Тань Лифу на массовый митинг. Чжоу Эньлай говорил, что хотя этот лозунг и является ошибочным, однако следует «освободить» Тань Лифу от преследований. Вина за действия в связи с этим лозунгом была возложена на Линь Бяо и «четверку». [10]

Таким образом, Тань Лифу оказался одним из немногих лидеров молодежных МРО, которые были, в общем, оправданы. Их оправдали именно для того, чтобы оправдать многих детей старых кадровых работников.

Вопрос, формально названный вопросом о детях кадровых работников, конечно, относился не только к судьбам детей кадровых работников. Он был отражением отношения к кадровым работникам, пострадавшим в ходе «культурной революции». Это был тот вопрос, в борьбе вокруг которого сталкивались мнения сторонников «культурной революции» и возвращенцев, кадровых работников, в свое время отстранявшихся от власти и репрессированных при жизни Мао Цзэдуна, но выживших и возвратившихся к активной деятельности после его смерти.

В центральной печати в этой связи появилась статья, в которой утверждалось, что ныне все выступают в принципе за установку: «Дети не отвечают за своих родителей». При этом говорилось, что «хотя и существует пункт в анкете о социальном происхождении, нельзя придавать ему чрезмерное значение; главное внимание необходимо уделять тому, как человек проявляет себя в политическом отношении».

Эта позиция отражала, главным образом, мнение сторонников «культурной революции». Они были согласны определенным образом изменить судьбу детей кадровых работников, но хотели отделить детей от родителей, хотели, чтобы оправдание детей не означало признания неправильности действий, предпринятых в отношении их родителей.

Именно в этой связи в той же статье говорилось о том, что «до культурной революции данный курс подвергался серьезному вмешательству со стороны ревизионистской линии Лю Шаоци, а в начале культурной революции — еще более сильному вмешательству со стороны Линь Бяо и “четверки”». Последние «преследовали не только своих противников, но и их детей, получавших ярлыки «дети ренегата», «дети спецагента» и т.д.».

В статье раскрывался примечательный факт: «В 1968 г. Мао Цзэдун выступил с указанием, в соответствии с которым дети «контрреволюционных элементов» и «не желающих раскаяться каппутистов» должны были быть отнесены к категории лиц, «большинство которых можно воспитать». Однако, приняв к сведению указание о «детях, которых можно воспитать», «четверка» не изменила свои методы. Отнесенные к данной категории молодые люди все равно лишались права вступления в КСМК, в КПК, поступления на учебу, на военную службу и даже на работу». [11]

Статья свидетельствовала о том, что на практике многие кадровые работники и члены их семей могли быть отнесены к числу врагов Мао Цзэдуна и его «штаба».

Старые кадровые работники требовали ускорить пересмотр дел тех, кто пострадал во время «культурной революции», уничтожить необоснованные обвинительные материалы, чтобы в будущем никто не мог ими воспользоваться в злонамеренных целях. Констатировалось, что пересмотр дел периода «культурной революции» наталкивался на сопротивление бюрократов и людей, находившихся «под воздействием» «четверки». Последние ссылались на то, что пересмотр таких дел ведет к пересмотру отношения к «культурной революции», в ходе которой они возникли. Утверждалось, что в то время в китайском руководстве существовал «ошибочный взгляд», состоявший в том, что «решение вопроса о кадрах — это пересмотр всей культурной великой революции». Еще более серьезным являлся кадровый вопрос, потому что это «не только вопрос о нескольких людях, не только вопрос о политической судьбе этих лиц и вопрос об их родственниках и детях, но и вопрос, касающийся всех кадровых работников, касающийся масс... Если вопрос о старых кадрах будет плохо решен, то кадры среднего и молодого поколений не смогут спокойно работать. Ведь кадры среднего и молодого поколения тоже постареют». [12]

Таким образом, речь шла о требовании пересмотреть в целом вопрос об отношении к партийным кадровым работникам в ходе «культурной революции».

Очевидно, что этот вопрос обсуждался на 2-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва (февраль 1978 г). 26 апреля 1978 г. «Жэньминь жибао» сообщала об указании ЦК КПК, которое, вероятно, было принято на 2-м пленуме или по его итогам, о том, что политическое прошлое родителей не должно влиять на судьбы их детей и их родственников; дети не могут нести ответственность за политическое прошлое или недавние политические проблемы, связанные с родителями.

Такое указание было половинчатым. В нем ничего не было сказано об оценке старых кадровых работников партии, репрессированных в годы «культурной революции». В то же время оно как бы несколько разряжало атмосферу, позволяло несколько свободнее решать вопрос о судьбах детей кадровых работников. Очевидно, сторонники «культурной революции» надеялись, дав эту подачку старым кадровым работникам, отложить в долгий ящик, если не навсегда, решение вопроса об отношении к «культурной революции» в целом. В то же время их действия были в обстановке того времени вынужденными.

Борьба по этому вопросу продолжалась и осенью 1978 г, когда пекинское управление общественной безопасности приняло по указанию центральных органов решение о реабилитации группы представителей молодежи — детей видных руководящих работников, репрессированных в ходе «культурной революции».

При этом сообщалось, что с 1968 по 1972 г. органами общественной безопасности Пекина была репрессирована группа молодых людей, в числе которых был сын маршала Хэ Луна Хэ Пэнфэй, а также дети других видных руководящих работников. Их обвинили в формировании «контрреволюционных организаций», в выступлении против «культурной революции» и в попытках добиваться пересмотра дел их родителей.

Арестованные молодые люди, самому старшему из которых было не более 20 лет, были помещены в концентрационный лагерь под издевательским названием «учебные курсы для детей кадровых работников». Находившиеся там были лишены контактов с внешним миром, подвергались побоям и издевательствам. Администрация «курсов» держала их впроголодь, заставляла выполнять тяжелые работы, в частности перевозить грузы весом до тонны, провоцировала драки между заключенными, отказывала им в элементарном медицинском уходе. На допросах молодых людей заставляли давать сведения о политическом лице и поведении в быту их родителей, добиваясь, чтобы молодежь «отмежевалась» от них и выступила с обвинениями.

Вина за все эти действия, равно как и за репрессии, направленные против родителей этих молодых людей, была возложена на Линь Бяо и «четверку». Молодые люди, некоторые из которых находились в заключении в течение пяти лет, были освобождены в 1972 г. Однако дела многих из них не были закрыты, и они подвергались различного рода гонениям и ограничениям при поступлении на учебу, при приеме в общественные организации, при повышении их по работе. [13]

В октябре 1978 г. в передаче китайского радио, предназначенной для КНР, говорилось о том, что невестка Мао Цзэдуна, жена его сына Мао Аньцина Шао Хуа, и двое детей Дэн Сяопина были реабилитированы после жестоких преследований во время «культурной революции».