§ 2. Дурные предзнаменования
А. Сражающиеся драконы
С древности наводнения, бури и проливные дожди с грозами приписывались китайцами драконам, сражающимся в реках, или в воздухе. Хотя, по И-цзин, «дао драконов, сражающихся на открытом поле, истощено», т. е. их благодетельная сила заставляет дождь лить на землю потоками, с другой стороны такие сильные ливни часто приносят урон и бедствия. Поэтому, как бы ни приветствовалось небесное сражение драконов во времена засухи, в обычное же время на небесные армии взирали с большим страхом. Более того, люди верили, что несчастья, произведенные сражениями в реках, или в воздухе, не ограничивались собственно бедствиями настоящего времени, но распространялись и на ближайшее будущее, то есть, иными словами, считались весьма дурным предзнаменованием, предвещающим наводнения, беспорядки, войну, и даже падение династии. В качестве богов воды, облаков и дождя, они вызывали высокие наводнения своими битвами, а в качестве представителей императорской власти их победа, или поражение означали восстание, войну, или даже падение правящего дома.
В соответствии с Цзо-чжуань[185], крупное наводнение приписали битве драконов в пруду в девятнадцатом году правления Чжао, повелителя Лу (523 г. до н. э.). «В Цин произошло большое наводнение; [несколько] драконов сражались в пруду Вэй, за воротами Шэ. Люди просили отпустить их, чтобы сделать им приношения, однако Цзы-чань отказал, говоря: „Когда мы сражаемся, драконы не смотрят на нас. Зачем же нам смотреть на их схватку? Если мы предложим им задабривающее подношение, они оставят свое местожительство. Если мы не станем искать драконов, они также не станут искать нас“. И все было оставлено, как есть».
В И-линь[186] сказано: «Если шесть драконов злобно дерутся под насыпью, и лазурный, или желтый дракон не побеждают, путешественники встретятся с трудностями и неприятностями»[187]. Как мы видели выше, лазурные и желтые драконы были особыми предвестниками счастья, поэтому их поражение означало приближение напастей, возможно, вызванных наводнением.
Что касается угрозы войны и разорения, то мы можем процитировать следующий отрывок из «Исторических записок».
В Книгах Династии Суй[188] мы читаем: «Во времена династии Лян (502―557), во втором году эры Тянь-цзянь (503) драконы сражались в пруду провинции Северная Лян. Они подняли туман на расстоянии в несколько миль. Что касается злодеяний драконов и змей, то Хун фань у син чжуань[189] говорит: „Существуют неприятности и ущерб, приносимые драконами и зверями. То, что принадлежит Небу, есть символ Правителя. Если небесное дыхание повреждено, а Дао Правителя ранено, то и дракон оказывается задетым. Их схватки — символ оружия и щитов“. Цзин Фан[190] говорит в своих И фэй хоу 易飛候 („Летучие наблюдения за гаданиями“): „Когда сердца многих неспокойны, вследствие этого битвы драконов несут дурные предзнаменования“[191]. В то время Император впервые вступил на трон и были волнения под предводительством Чэнь Бочжи и Лю Лиляня. Опасность и страх распространились по империи».
В тех же анналах есть и такой отрывок: «В шестом месяце пятого года эры Пу-тун (524) драконы сражались в пруду царя Ку-о (?). Они перемещались на запад вплоть до Цзянь лин чин. В тех местах, где они проходили, были повалены все деревья. Предсказания были те же, что и во втором году эры Тянь-цянь (503), а именно, что их прохождение через Цзянь лин и поваленные деревья указывают на бедствия для династии и войну; это был также знак того, что императорские гробницы будут уничтожены. В то время император считал ведение бесед своей единственной обязанностью и не думал о пахоте. Его боевые генералы были беспечны, солдаты бездельничали, и Дао Правителя оказалось поврежденным. Оттого зло пришло и от драконов. Император совершенно не осознавал (опасности). В первом году эры Тай-цзин (547) вновь произошла схватка драконов в водах Ли Чжоу. Воды кипели и пузырились, облака и туман сгущались со всех сторон. Было видно, как белые драконы убегали на юг, преследуемые черными драконами. В тот год Хоу Цзин пришел с войсками, чтобы покориться, и император принял его покорность без должных предосторожностей. Народ в окрестностях был напуган, и внезапно поднялось восстание. Как следствие, император обрел грустную смерть». Он умер в 549 г., а восемь лет спустя династия Лян прекратила свое существование.
В 579 г. черный дракон был убит красным. Более того, в тот же год произошла схватка белого дракона с черным, в результате которой белый вознесся на небо, а черный упал на землю и умер.[192] Поскольку черный был цветом Поздней (т. е. Северной) династии Чжоу, это сражение драконов явилось предвестником ее приближающегося падения, которое действительно произошло через два года.
Что касается наводнений, о которых заранее предвещали схватки драконов, то мы можем открыть Историю династии Сун[193], где сказано, что в пятом году эры Цзянь-дао (1169) такое сражение в воздухе наблюдалось во время жестокой бури. «Два дракона умчались прочь, а на землю упали жемчужины размером с колеса повозки, где их нашли мальчики-пастухи. На следующий год страну поразило наводнение».
Иногда схватки драконов упоминались не как предзнаменования, но лишь вызывающими сильные бури, которые уничтожали большое количество жилищ и официальных зданий, а также убивали сотни людей, поднимая их на воздух с домашним скотом, деревьями и черепицей, перенося их на расстояния более десяти миль. Такая буря сходилась в четвертом месяце девятого года эры Хуан-тун (1149) в верховьях реки Юй линь в Ли чжоу[194].
Разрушения, вызванные ударом молнии, считались результатом воздействия священного огня, посланного Небом для прекращения схватки драконов. «В пятый месяц года и-вэй (вероятно, 1295) в месте у озера при И-син внезапно появились два дракона, которые, свившись друг с другом и сражаясь, упали в озеро. Из длина не имела определенных пределов. Через малое время по воде прошелся сильный ветер, достигавший высоты более, чем чжан (десять чи, или футов). Затем с неба упали более десяти огненных шаров, каждый размером с лошадь. Два дракона немедленно поднялись (в небо), ибо Небеса, опасаясь, что они могут возбудить бедствия, послало священный огонь, дабы прогнать их. Если бы Небеса на некоторое время оказались невнимательными, все на протяжении ста миль было бы сметено гинантским ураганом. Когда недавно я проезжал на лодке Сливовый Сад в Дэ Цзин, рисовые поля неподалеку были выжжены и черны, всего где-то десять акров. Когда лодка причалила к берегу и мы спросили крестьян о причине, те ответили: „Вчера в полдень большой дракон упал с неба. Он был немедленно обожжен земным огнем и улетел. Ибо чего боится дракон, так это огня“».[195]Б. Мертвые драконы
Когда драконы, раненные в битве, падали вниз и умирали, это считалось очень плохим предзнаменованием. Книги династии Хань[196] описывают следующий случай: «В день жэнь-цзы шестого месяца седьмого года эры Яньхи (164), при императоре Хуане был дракон, который умер на горе Е Ван в Хонэе (один из районов того периода). В длину он был несколько десятков чжан. Сян Цзяй пришел к следующему мнению: „Учитывая, что дракон — счастливый символ императора, или царя, и что в И лунь да жэнь говорится: „В эру Тянь-фэн (14―19) во дворце Хуан-шань был мертвый дракон. Войска Хань убили Мана (т. е. императора Ван Мана, в 22 г.), а Ши Цзы (т. е. Гуан У, первый император династии Восточная Хань) поднялся вновь (вступил на трон в 25 г.)“, этот знак должен быть сигналом смены (династий)“. В 25 году эры Цзянь-ань (220) император Вэнь династии Вэй сменил дом Хань».
В пятый год эры Цзянь-дэ (576), при династии Поздняя Чжоу, черный дракон упал с небес и умер. Дракон — символ правителя, черный — цвет династии, а падение и смерть — самые несчастливые знаки[197]. Таким образом, это было предсказание смерти императора, случившейся два года спустя (578), и падения династии (581), что было также объявлено битвой драконов, описанной выше. В. Драконы, появляющиеся во внеурочное время
Когда драконы появлялись во внеурочное время, они были предвестниками зла, отнюдь не предвещими счастья. Не в должное время появляется дракон, если сам Сын Неба не соответствует Дао, приводя этим в беспорядок и Дао Небес, и Дао людей. Так было с императором Кун Цзя древней династии Ся за двадцать веков до появления Христа. Сыма Цянь[198] пишет об этом монархе следующее: «Император Кун Цзя, взойдя на трон, полюбил дела гуэй и шэнь и был беспорядочен (в своем поведении, т. е. нарушал Дао). Поскольку добродетель правителей Дома Ся уменьшалась, провинциальные правители поднимали бунты. Небо послало вниз двух драконов, женского и мужского пола. Кун Цзя не мог кормить их; он не нашел семейства, способного ухаживать за драконами[199]. Поскольку Тан из Дао (т. е. дом императора Яо) пришел в упадок, одним из его наследников был Лю Лэй, научившийся у семьи, ухаживавшей за драконами, как их приручать, дабы служить Кун Цзя. Кун Цзя жаловал ему фамильное имя Юй-лун (Правитель драконов), и он стал преемником власти от Ши Вэя. Первый дракон женского пола умер, (после чего) он взял его и дал съесть императору. Поскольку Его Величество приказал сыскать (дракона), Лю Лэй испугался и бежал. Кун Цзя умер, и его сын, император Гао, вступил на трон».
Другой вариант той же легенды, по которой Император Небес подарил Кун Цзя две группы драконов, за которыми ухаживал Лю Лэй, покуда один не умер и не был поднесен, как пища, Его Величеству, мы находим в отрывке из Цзо чжуань, который частично процитируем в Главе IV, § 8, в связи с тем, как семейство, ухаживавшее за драконами, получило это имя от императора Шуня. Однако, что касается нынешнего предмета нашего рассмотрения, а именно — недобрых предзнаменований от появления драконов во время, когда Дао оказывается нарушенным, то мы можем привести другой отрывок из Исторических Записок, где падение династии Ся прямо связывается с появлением двух драконов.
Там мы читаем следующее: «В третьем году (его правления) (779 до н. э.) Цзин Ю сильно полюбил Бао Сы 褒姒. Бао Сы родила сына, Бо Фу, и Цзин Ю возжелал лишить наследного принца его статуса. Матерью наследного принца была дочь правителя Чжэнь, царица. После, когда Цзин Ю приблизил Бао Сы и стал любить ее, он возжелал устранить царицу Чжэнь и, одновременно, услать прочь наследного принца И Цзю, (чтобы) сделать Бао Сы царицей, а Бо Фу — наследным принцем. Великий астролог Чжоу, Бо Ян 伯陽, прочитав исторические записи, сказал: „(Дом) Чжоу пропал“».
Далее следует разъяснение, отчего астролог был столь пессимистичен. Шаванн[200] указывает, что следующее далее заимствовано из Го-юй[201], одной из многих работ, использованных Сыма Цянем. «В стародавние времена, когда правители династии Ся пришли к упадку (своего достоинства и власти), были два божественных дракона, которые остановились в императорском дворце и сказали: „Мы — два правителя Бао“. Император попытался выяснить с помощью гадания, следует ли ему их убить, отослать прочь, или оставить, но ни на один из этих вопросов он не получил благоприятного ответа. Когда он бросил жребий с вопросом, следует ли ему просить (драконов) дать ему их пену, чтобы убрать ее прочь, ответ был положительным. Тогда был расстелен кусок материи, и им сделано письменное предложение. Драконы исчезли, а их пена осталась; она была помещена в коробку и убрана. Когда династия Ся пала, эта коробка перешла к (дому) Инь; когда пал (дом) Инь, она вновь перешла к (дому) Чжоу. На протяжении правлений этих трех династий никто не осмелился ее открыть, однако в конце правления царя Ли ее открыли и заглянули внутрь. Пена разлетелась по дворцу и ее невозможно было убрать. Царь Ли приказал своим женам раздеться и кричать (нагими) в унисон на пену. Пена превратилась в черную ящерицу[202] и в этом обличье скрылась в дальних (женских) покоях дворца. Молодая наложница гарема, достигшая возраста, когда выпадают молочные зубы (семи лет), встретила ее. Когда она достигла возраста, когда молодые девушки вставляют в волосы заколку (т. е. пятнадцати лет, возраста замужества), она забеременела. Не имея мужа, она родила ребенка, которого со страху выбросила. Во времена царя Сюаня (сына царя Ли) маленькая девочка пела песню с такими словами: „Лук из дикого тутовника и колчан из тростника непременно уничтожат династию Чжоу“. Царь Сюань услыхал это и, поскольку там была женатая пара, продававшая такие принадлежности, приказал схватить их и предать смерти. Однако они сбежали и на дороге увидели лежащего младенца, которого только что выбросила молодая наложница из гарема. Услыхав его плач в ночи, они сжалились и взяли его с собой. Затем мужчина и его жена бежали в (землю) Бао. Люди Бао, совершив некое преступление, испросили (разрешения) подарить царю девочку, которую выбросила молодая наложница, дабы загладить свой проступок. (Таким образом,) девушка пришла из Бао и была названа Бао Сы. В третий год правления царя Ю он пошел в гарем, увидел Бао Сы и влюбился в нее. Она родила сына, Бо Фу. Наконец царь отстранил царицу Чжэнь и наследного принца и сделал Бао Сы царицей, а Бо Фу — наследным принцем. Великий астролог Бо Ян сказал: „Несчастье полное; помочь нельзя ничем“».
