§ 4. Парк Священного Источника
Синсэнъэн (神泉苑, «Парк Священного Источника») являлся важным местом в стародавние дни, упоминавшимся бесчисленное количество раз в древних анналах, начиная с Нихон коки и до Фусо рякки. Однако, говорится о нем по-разному. В более древних работах сказано, что императоры неоднократно посещали его для развлечения, посмотреть на схватки борцов и т. п., но в Сандай дзицуроку это уже место, где проводились буддийские службы для вызывания дождя. Кроме 875 г. мы читаем о такой же церемонии в 877 г., когда Дэнто Дайхоси, тот же самый, кто за месяц до этого рекомендовал своего ученика для вызывания дождя с помощью тантр, прибыл в парк во главе двадцати одного буддийского монаха и, практикуя метод возглашения «Сутры Царя-птицы с золотыми крыльями» (без сомнения ― Гаруда, цель которого ― испугать дракона и заставить его взлететь)[640], молились о дожде. На следующий день другой высший служитель, Рисси Эндзю и верховный член Церемониального Совета, Татибана Асон были посланы императором к Дайбуцу в Тодайдзи в Нара, дабы молиться там на протяжении трех дней; но все было напрасно. Тогда речное божество из Како[641] в провинции Хитати и Каро в Инаба были повышены в рангах; посланники прибыли во все императорские мавзолеи с объявлением, что нэн-го (название эры правления) изменяется (с Дзёган на Гангё, способ отвращения напастей, в данном случае ― засухи)[642].
Затем последовало то, о чем мы рассказали выше (§ 3). Интересно наблюдать, как помощь древних синтоистских божеств не призывалась до того, как буддийские служители оказались бессильны вызвать дождь, и даже тогда не было ни молений, ни подношений, как раньше; божества всего лишь повысили в ранге, а императорским предкам объявили о смене девиза правления.
Именно из-за пруда в парке буддисты избрали его для своих молитв о дожде. Мы читаем в Сандай дзицуроку[643], что на 23-й день 6-го месяца, когда все попытки буддийских служителей, упомянутые выше, вызвали лишь слабый, недостаточный дождик, старик сказал: «В пруду парка Священного Источника живет божественный дракон. Раньше, во времена тяжелых засух воду из этого пруда выпускали и он осушался; били в колокола и барабаны, и, когда (дракон) отвечал (на просьбы), гремел гром и шел дождь. Это наверняка принесет хороший результат». Тогда император отправил в парк высоких чиновников и приказал выпустить воду. Другие чиновники, придворные музыканты заняли места на драконьей лодке (龍舟, лодка с носом в форме дракона, см. выше, Книга I) и принялись бить в барабаны и колокола, петь и танцевать, так что их голоса «сотрясли небо». На следующий день загремел гром и пошел небольшой дождь, однако через некоторое время небо вновь прояснилось, а за Киото была лишь слегка прибита пыль. На 25-е результат был тем же, а на 26-е чиновники, которые непрерывно, ночью и днем играли музыку на пруду, получили похвалу от императора и разрешение прекратить свои труды. Из этого отрывка мы узнаем, что дракон в пруду в Парке Священного Источника исходно не был индийским нага, привнесенным буддистами, но китайским, а, возможно, и японским драконом, которого ранее принуждали взлетать и производить дождь, лишая его своего элемента, воды, или раздражая его ужасным шумом, в соответствии с китайскими методами, описанными выше[644].
Буддийские служители идентифицировали этого дракона с индийским царем-нага, которого побуждали послать дождь, читая сутры. Однако, в VII в. китайские идеи превалировали при японском дворе, и император иногда лично приходил к реке и, преклонив колена и кланяясь четырем сторонам света, молился Небу в китайском стиле. Затем гремел гром и продолжительный дождь приносил хороший урожай[645].
К 875 г. старые китайские методы вызывания дождя, очевидно, канули для японского двора в небытие, однако были вновь востребованы, когда старик привлек к ним внимание придворных, поскольку чтение сутр не привело ни к какому результату.
Подобно синтоистским божествам-драконам, дракон в парке Священного Источника считался способным не только приносить дождь, но и останавливать его, если он лил непрестанно. Так, в 880 г. буддийский служитель возглашал там Кантё (灌頂, омовение головы) сутру на протяжении трех дней, чтобы остановить дождь[646]. Также, в Нихон киряку[647] содержится несколько отрывков, связанных с буддийскими молениями о дожде в парке. В 972 г. так называемый «Закон (способ) Сутры молений о дожде» (Сэйукё-хо, 請雨経法, т. е. учение Махамегха-сутры, см. выше) практиковался там на протяжении девяти дней с прекрасным результатом, так же, как и в 982, 985 и 1018 гг.[648]
Оставив Анналы и обратившись к произведениям легендарного жанра мы обнаруживаем следующие сведения. В Кондзяку моногатари[649] рассказывается, как во время сильной засухи император приказал Кобо Дайси (774–835) вызвать дождь, и святой семь дней практиковал учение Сутры молений о дожде в парке Священного Источника. Затем с правой стороны от алтаря появилась змея[650] пяти сяку в длину, несущая маленькую змею золотого цвета, и, через некоторое время, обе исчезли в пруду. Из двадцати сидевших в ряд монахов лишь четверо видели это появление. Один из этих избранных спросил, что это означает, и другой ответил ― появление индийского царя-дракона Дзэннё, 善如, жившего в Индии в пруду Анаватапта[651], который живет теперь в пруду парка Священного Источника, было знаком того, что предпринятое возымеет действие. И действительно, на северо-западе поднялось темное облако и вскоре полил дождь. После этого, когда бы ни случалась засуха, в парке отправляли ту же церемонию, и она всегда оказывала воздействие.
В Кодзидан[652] говорится, что это событие случилось в 824 г. В соответствии с этой работой, буддийский служитель Сюбин (守敏) испросил императора о разрешении практиковать самолично церемонию молений о дожде вместо Кукая (Кобо Дайси), поскольку он был столь же искушен в этом, как и последний. Таковое было дано, и ему удалось вызвать гром и дождь в Киото, но не далее Хигаси-яма. Затем Кобо Дайси было приказано вызвать дождь по всей стране, что тот пообещал устроить в течении семи дней. Однако, этот срок прошел, а небо было все так же безоблачно. Святой, углубленный в медитацию (самадхи), пришел к выводу, что Сюбин, его соперник, поймал всех драконов и закрыл их в кувшине для воды с помощью магических формул (тантр). Именно по этой причине его (Кобо) собственные молитвы не принесли результата. Он, однако, решил не отчаиваться и продолжал возглашать сутру. Ночью второго дня он сказал: «В этом пруду есть дракон, называемый Дзэннё, который сочувствует людям. Ему я молился и теперь вижу, как он поднимается из озера, весь ― золотого цвета, около восьми сун в длину, сидящий на голове другого дракона, восьми сяку в длину». Об этом донесли императору, который отослал человека с подношениями царю-дракону. И, когда истекли семь дней после новых молений, разразилась сильная гроза и струи дождя пролились по всей стране, так что вода в пруду выплеснулась на алтарь. В качестве награды за спасение людей от голода Кукай был повышен до ранга Сёсодзу, епископа[653].
В Тайхэйки[654] приводится другая версия той же легенды. После рассказа о том, что парк был заложен во времена императора Камму (781–806) в подражание Лин-ю (靈囿), парка китайского императора Вэнь династии Чжоу, автор информирует нас, что тот же японский монарх (построивший дворец в Киото, новой столице, которую он основал и сделал своей резиденцией в 794 г.) построил два буддийских монастыря ― с восточной и западной сторон ворот Судзяку, названных Тодзи и Сэйдзи, «Восточный и Западный монастыри». Первый находлся под управлением Кобо Дайси, который был должен охранять императорский ранг, а последний ― под управлением епископа Сюбина, который охранял императорское тело. После возвращение Кобо Дайси из Китая Сюбин, который в его отсутствие считался великим человеком, отошел в тень. Император, восхищавшийся чудесной магической силой Сюбина, теперь стал считать Кобо выше его. Этого амбиционный Сюбин вынести не мог; он затаил черную ненависть к своему суверену, равно как и к сопернику, и, чтобы отомстить, поймал всех богов-драконов внутренних и внешних морей силой тантр и запер их в водяном кувшине. Этим он вызвал страшную засуху, о которой мы читаем в Кондзяку моногатари и в Кодзидан; она продолжалась целых три месяца и сделала людские страдания невыносимыми. Затем Кобо Дайси доложил императору, что остался всего один дракон, бодхисаттва с рангом выше, чем у Сюбина, а именно царь-дракон Дзэннё из пруда Анаватапта 無熱池 в Северной Индии, который не был в подчинении у Сюбина. Немедленно перед дворцом был вырыт пруд и наполнен чистой водой, после чего Кобо пригласил царя-дракона переселиться и жить там. И вот, дракон золотого цвета, восьми сун в длину, появился, сидя на голове у змеи, более девяти сяку в длину, и вошел в пруд. Когда Кобо оповестил об этой новости, император послал человека с различными подношениями, чтобы прославить царя-дракона. Результат был прекрасный, так как вскоре по всей империи прошел дождь, длившийся три дня. С того времени школа Сингон процветала все больше и больше, а Кобо Дайси глубоко почитали и знатные, и бедные. Напрасно Сюбин возносил моления Гундари[655] и якшасам, чтобы те уничтожили его врага, ибо, как только Кобо прослышал об этом, то стал молиться Дай Итоку Мёо[656], и в воздухе произошло яростное сражение двух сторон. Чтобы Сюбин стал беспечен, Кобо распространил слух о своей смерти, что вызвало большое горе среди всех социальных классов, но великую радость в сердце его врага. Как Кобо и ожидал, Сюбин сломал свой алтарь и перестал молиться демонам, однако в тот же момент его поразил удар Кобо и он пал мертвым на пол. Вскоре его монастырь захирел и исчез с лица земли, а слава Тодзи крепла с каждым годом. Кобо сделал дракона из так называемого тигая (imperata arundinacea, разновидность тростника) и положил его на алтарь[657]. Затем он пообещал собравшимся, что упросит дракона остаться в парке и охранять страну своей силой, покуда царь-дракон из тростника не вырастет в большого дракона и не полетит в индийский пруд Анаватапта. По другому источнику, тростниковый дракон поднялся в небо и улетел в восточном направлении, однако остановился в провинции Овари, в знаменитом синтоистском храме Ацута, ― счастливое предзнаменование распространения буддийского учения на восток. Кобо сказал: «Когда этот царь-дракон (т. е. настоящий) отбудет в другую страну, пруд высохнет, земля придет в запустение, а мир ― в бедность. Затем мои служители (школы Сингон) должны будут молиться, чтобы царь-дракон остался и этим спасут страну».
Итак, мы знаем, что буддийские настоятели, которым разные императоры приказывали молиться о дожде, или о его прекращении, всегда принадлежали к школе Сингон.
В Кодзидан[658] говорится о том, как в 1016 г. епископ Синкаку (深覺) молился о дожде в парке и добился великолепного успеха уже через несколько часов, хотя до этого стояла долгая и страшная засуха. Найдайдзин, один из министров, послал ему уведомление с предупреждением, что он будет осмеян всем миром в случае неудачи, но епископ отвечал, что постарается не для себя, но для всех людей. И вот, в час овцы сгустилось темное облако, разразилась сильная буря и струями полил дождь.
