Дракон в Китае и Японии

§ 2. Нага в некоторых переводах буддийских текстов

Упомянув исследования европейских ученых-буддологов, где фигурируют наги, мы можем сопоставить их результаты с некоторыми переводами индийских текстов. Не будучи знакомы с языком санскритом, мы с благодарностью воспользовались этими переводами, чтобы проиллюстрировать буддийские легенды о драконах в Китае и Индии, ибо, как я уже заметил в Предисловии, это единственная цель данного Введения.

Переводы Джатака профессора Коуэлла[29], канонического палийского текста, составленного из замечательных историй о предыдущих рождениях Будды, рассказанных им самим, содержат несколько отрывком, демонстрирующих великую магическую силу нагов, в особенности — их царей, великолепие их дворцов и, с другой стороны, ― их беспомощность в борьбе со своими смертельными врагами, гарудами[30]. Наги — полубожественные змеи, очень часто принимающие человеческий облик, чьи цари живут со своими свитами в роскоши в величественных замках на дне морей, рек, или озер. Оставляя мир нагов, они пребывают в постоянной опасности быть схваченными и убитыми гигантскими полубожественными птицами гарудами, которые тоже часто оборачиваются людьми[31]. Буддизм, как это обычно бывало, объявил и нагов, и гаруда ― могущественные фигуры инд ского мира богов и демонов ― послушными слугами будд, бодхисаттв и святых, преданно внимающими их проповедям[32]. Таким же образом северный буддизм адаптировал богов тех стран, куда он приходил, превращая их в защитников своей доктрины, не позволяя стать ее антагонистами.

Иногда[33] мы читаем, что Будда в своих предыдущих рождениях удачно примирял таких заядлых врагов, как царей нага и гаруда. Иногда он сам рождался, как царь нага. Так, он правил, как Царь Чампеййя в своем «драгоценном павильоне» в реке Чампа[34], как Царь Самкхапала в озере с тем же названием[35], и как Царь Бхуридатта в священной реке Ямуна[36]. Во всех этих трех случаях он желал возродиться в мире людей и ради этого оставлял свой дворец по постным дням и ложился на муравейник, соблюдая пост и подвергая свое величественное тело истязаниям. Он терпеливо переносил самые ужасные пытки, не прибегая к своим могучим силам, чтобы защититься от микроскопических насекомых, причинявших ему столько боли. В облике Самкхапала он был освобожден проходившим мимо торговцем, которого развлекал потом в своем дворце, как гостя, в течение целого года, и который позже стал аскетом. В двух других случаях он попал в руки заклинателя змей, который с помощью магических трав, которыми он в него плюнул, а также с помощью «чар, управляющих всеми видами чувств», ослабил королевскую змею, посадил ее в корзину и носил по деревням и городам, принуждая танцевать перед публикой. В обеих легендах бодхисаттва дает представление перед царем Бенареса, когда появляются другие наги: Сумана, его царевна, или Судассана, его брат[37].

Мы обнаруживаем бодхисаттву в виде царя гаруда в другой истории[38], где он демонстрирует секретный способ, с помощью которого наги часто побеждали и убивали гаруда, а именно ― путем проглатывания больших камней они делали себя настолько тяжелыми, что нападавшие, пытаясь их поднять, падали замертво прямо в воду, попадая в широко раскрытые пасти нагов. Пандара, царь нагов, был столь глуп, что поведал эту тайну одному аскету, которого навещал и он, и глубоко его почитавший гаруда, и вот он поддался его настойчивым уговорам и выдал эту тайну племени нагов. Предатель-аскет немедленно выдал этот секрет бодхисаттве, который теперь смог пленить самого Пандара, схватив его за хвост и подержав головой вниз, так что тот изверг все проглоченные камни и стал легкой добычей. Однако, тронутый жалобами Пандара, он освободил его, и они стали друзьями, после чего отправились к вероломному аскету. Царь нагов сделал так, что голова этого человека раскололась на семь частей, и он переродился в аду Авичи.

В Харапутта-джатака[39] мы читаем о царе нагов, который был почти убит мальчишками, когда искал на земле пищу, однако был спасен от их рук Сенака, царем Бенареса. Мы не знаем, отчего столь могущественный нага оказался бессилен против детей; во всяком случае, дело было не в посте, как в вышеуказанных легендах о бодхисаттве. Он вернулся в мир нагов и принес оттуда много драгоценных камней в подарок царю, одновременно поручив одной из бесчисленных девушек наги постоянно находиться рядом с царем и охранять его. Он дал ему также магическую формулу, с помощью которой тот мог всегда найти эту девушку, если ее не было рядом, а позже — еще одну, раскрывавшую тайны всех звуков, так что он стал понимать даже голоса муравьев[40]. Так, мы находим царя нагов обладающим не только бесчисленными сокровищами и прекрасными девушками, но также магическими чарами, дающими сверхъестественное видение и слух. Дворцы царей нага всегда описываются, как чрезвычайно великолепные, где в избытке золота, серебра и драгоценных камней, а женщины наги, когда появлялись в человеческом облике, были прекрасны и выше всяких похвал. Однако вся эта раса являлась чрезвычайно вспыльчивой, что, учитывая их смертельный яд и великую магическую силу, делало их весьма опасными существами[41]. Даже дыхания из их ноздрей было достаточно, чтобы убить человека, как мы читаем в вышеупомянутой Харапутта-джатака, где царь нагов, рассердившийся оттого, что девушка, которую он послал охранять царя Сенака, вернулась в мир нагов, лживо жалуясь на то, что царь ударил ее, когда она отказалась выполнить его приказание, немедленно послал двух юношей-нагов уничтожить Сенака в его спальне дыханием их ноздрей.

Мы часто встречаем рассказы о том, как люди останавливались во дворцах царей нагов в качестве гостей, наслаждаясь роскошью иногда до семи дней[42], а иногда — целый год[43]. Самая интересная из всех легенд о нагах — Бхуридатта-джатака[44]. Там мы читаем о «мире нагов под океаном» и о дворце нагов «под священным потоком Ямуна»; одновременно, девушки наги, испуганные заклятьем Аламбаяна, проклятьем на змей, насланным царем гаруда, «скрылись на землю, и драгоценный камень удачи, исполняющий все желания», упав на землю, «прошел сквозь нее и потерялся в мире нагов». Итак, мы видим, что все, принадлежащее миру, может исчезнуть в земле, необязательно входя в воду, так как и то, и другое представляет собой область нагов[45]. «Драгоценный камень, исполняющий все желания», который охранялся девушками наги и забытый ими, когда они испугались проклятия гаруда, есть не что иное, как «Нё-и ходзю», 如意宝珠 упоминающаяся в китайских и японских легендах. В той же истории говорится, что дети людей и наги (женщин нага) — «водяной природы» и не могут выносить солнечного света и ветра, но прекрасно себя чувствуют, играя в воде.

Таково изложение в джатаках по изданию Коуэлла. Странный факт, но ни в одной из них мы не находим упоминания об особенности нагов, как божеств облаков и дождя, — собственно, именно по этой причине китайцы идентифицировали их со своим драконом. В легендах, переведенных из китайской Трипитаки Шаванном[46], однако, столь большое ударение делается на способности нагов насылать дождь, что для нас нет причин сомневаться в ее присутствии у этих существ в Северном Буддизме.

Из «Лалита вистара»[47] мы узнаем, что на пятую неделю после достижения совершенной просветленности Будда пришел к озеру Мучилинда, и царь нага с таким же именем, живший там, вышел из воды и своими кольцами и капюшоном семь дней закрывал Учителя от дождя, после чего принял облик юноши и поклонялся Великому Существу. В «Махавагга»[48] название озера и имя царя нага — Мучалинда, а также говорится, что «дабы защитить Повелителя от холода и влаги, он семь раз обернул его своими кольцами и распростер над ним свой капюшон». По Харди[49], «на шестую неделю он пошел к озеру Мучалинда, где остановился под деревом миделла. В то время начался дождь и продолжался семь дней без остановки по всем семи континентам. Нага Мучалинда, поднявшись на поверхность озера, увидел тьму от бури; ради того, чтобы укрыть Будду от дождя и ветра, защитить его от мух, комаров и прочих насекомых, он распростер над ним свой большой капюшон, который послужил балдахином».

Чрезвычайно интересно сравнить с этими отрывками версию той же легенды, обнаруживаемой в китайской Трипитаке[50]. Там сказано, что он пошел к реке (а не к озеру) Мучилинда немедленно после обретения просветленности. Пока он сидел под деревом, яркий свет, от него исходивший, проник во дворец нагов, точно так же, как на протяжении этой калпы проникал свет от трех его предшественников, сидевших на том же месте. Нага, обрадованный возможностью увидеть свет нового Будды, поднялся на поверхность воды и, окружив Повелителя семью кольцами, покрыл его семью головами (не капюшоном). «Обрадованный нага на протяжении семи дней вызывал ветер и дождь»[51]. Все это время Повелитель сидел неподвижно, защищаемый королевской змеей, первой из всех обращенных животных. Эта легенда обнаруживается в Лю-ду цзи цзин[52], № 143 из Каталога Нандзё, переведенной Шэн-хуэем 僧曾, умершим в 280 г.[53]

Та же работа содержит много джатака, в которой часто упоминаются наги, иногда вместе с Шакрой, Брахмой и четырьмя дэвараджа, а также божествами земли[54]. В один из дней, когда Бодхисаттва и Ананда были нагами для того, чтобы искупить свои прошлые злые деяния, «объясняя свой могущественный дух, они сотрясли небо и землю; они нагнали облака и вызвали дождь»[55]. А, когда Девадатта был ужасным нага, «он проявлял всю свою силу; сверкали молнии и грохотал гром»[56].

Цзю цза пи-юй цзин, 舊雑譬喩経 «Старая (версия) Самъюктавадана сутры» (смешанные метафоры), переведенная в III в. тем же Шэн-хуэем (Каталог Нандзё, № 1359), в некоторых восхвалениях упоминает нагов, как приносящих дождь. Такое существо при помощи дождя сделало земляную насыпь, вдоль которой шраманера носил рис своему учителю, такой скользкой, что тот периодически падал и вываливал рис в грязь. Учитель призвал нага, который в виде старика простерся перед архатом и пригласил его обедать в его дворце все дни жизни. Архат принял приглашение и ежедневно вместе со своей постелью летал во дворец нага, входя в состояние созерцания. Но его ученик, сгорая от желания узнать, где учитель берет такой прекрасный рис, крошки которого он обнаружил прилипшими ко дну его чашки, спрятался однажды под кроватью и, схватившись за ее ножку, прибыл с архатом во дворец нага. Тот, вместе с женой и толпой прекрасных женщин, почтительно приветствовал шрамана и шраманера, однако учитель предостерег последнего, чтобы тот не забывал, что он, как шраманера, являлся значительно более высшим существом, нежели наги, несмотря на их богатства и прекрасных женщин. «Наги, — сказал он, — вынуждены претерпевать три вида страданий: их тонкая еда превращается в их ртах в жаб; их прекрасные женщины, так же, как и они сами, обращаются змеями, как только их пытаются обнять; чещуйки на их спинах лежат в противоположном направлении, так что, когда между ними попадает песок, или мелкие камешки, они ощущают боль, пронзающую сердце. Потому не завидуй им». Ученик, однако, ничего ему не отвечал. Он заболел, умер, и возродился сыном нага, еще более ужасным, чем его отец, но после смерти вновь стал человеком[57].