Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Корниловское военное училище во Владивостоке в 1921–1922 годы

Обстановка во Владивостоке в 1921 году, после свержения власти коммунистов 26 мая 1921 года, характерна политиканством командных верхов, которое насаждалось политической миссией японских оккупационных войск. Поэтому в штабах не беспокоились ни о боевой подготовке войск, ни о их самых насущных нуждах. Приказ № 41А, от 6 ноября 1921 года, наиболее красочно подтверждает то убожество, в котором находилась армия. Управляющий Военным ведомством генерал Вержбицкий живописал: «…но указанное выше меркнет по сравнению с тем, что из 27 000 едоков армия может выдвинуть на фронт фактически не более 6000 бойцов…» Как указывает в своей книге «Белоповстанцы» Б. Филимонов, при наличии в каждой части офицерских рот, сверхкомплекте офицеров в полках, нужды в военном училище не имелось. Было бы понятно, если бы были сформированы повторительные курсы для офицеров, при которых имелось бы отделение для юнкеров. Поэтому отъезд всего выпуска Хабаровского корпуса, после получения аттестата в Гродеково, в семеновскую группу войск надо считать причиной сформирования военного училища, для того чтобы удержать выпускных кадет у себя.

Владивостокское военное училище было сформировано в октябре месяце 1921 года и размещено на Русском острове, в казармах 3-го полка. Помещения для училища были оборудованы помещавшейся здесь в 1918–1920 годах Школой Нокса. Начальником училища был назначен генерал Тучанский[497], имевший золотое оружие, орден Святого Георгия, известный еще тем, что в войну 1904–1905 годов два раза водил свою роту в атаку.

Училище имело в своем составе роту и эскадрон, а также офицерский взвод. В последние дни Приморья при втором приеме предполагалось сформировать еще и офицерскую роту, но это осталось в проекте, а офицеров, проходивших курс, было только 30 человек. Курс был намечен двухгодичный, поэтому училище не имело ни одного выпуска, так как в конце октября 1922 года отошло вместе с армией за китайскую границу и в Гирине, в начале 1923 года, было расформировано. Все раненые были эвакуированы в Гензан.

Командный состав составляли: по строевой части полковник Томилин, командир роты полковник Климочкин[498], курсовой офицер капитан Даньшин, младшие офицеры – штабс-капитан Шмелев, поручик Напалкин[499], штабс-капитан Муромцев[500] и Маслов. Командир конного взвода полковник Бартеньев, курсовой офицер полковник Сысин, младшие офицеры – полковник Язвин[501] и Нефедов.

Преподаватели были: саперное дело – генерал Тучанский, тактика – генерал Андогский[502] и полковник Слижиков, артиллерия – генерал Нарбут. Учебные пособия, при наличии кадра и библиотеки Академии Генштаба, были в потребном количестве. Классы и столовая находились в отдельном помещении. До приема 2-го выпуска – осенью 1922 года – училище имело только роту, офицерский взвод и конный взвод. Отметим, что второй прием состоял почти исключительно из окончивших кадет Омского и Хабаровского кадетских корпусов, которых в училище приняли только осенью, а не сразу же по окончании – весной: несмотря на бешеный вихрь событий, все делалось вразвалку, по мирному времени.

Одеты были юнкера в английское обмундирование и русские шинели. Вначале училище было просто военным, но позднее на параде, во время училищного праздника, генерал Вержбицкий, в память генерала Корнилова, служившего в свое время на Русском острове, наградил училище наименованием «Корниловского».

В боевом отношении училище было слабым, так как не имело пулеметов, что страшно снижало его огневую мощь, а ему пришлось в последний период борьбы занимать главные участки боев. Во время Хабаровского похода училище только раз выходит против партизан в урочище Трех Братьев, названное так из-за трех скал, вблизи Владивостока. Сведения оказались неверными, красных не оказалось налицо, и юнкера вернулись обратно, не понеся потерь. Главной боевой частью училище стало в октябре месяце 1922 года, когда пришлось бросить в бой все, что было можно. Положение наших войск было безнадежным: в Хабаровском походе части были обескровлены, пополнений не было никаких: объявленная мобилизация дала только 184 человека, патронов – ружейных в первую очередь – почти не было. Рядовой состав армии, чувствуя, что он является теперь мелкой картой, неизбежно сбрасываемой в игре, потерял дух и не желал больше драться в безнадежной обстановке. Даже в испытанных частях появилось забытое с 1920 года дезертирство. В такой обстановке посылка училища на фронт вызывалась самой крайней и насущной нуждой.

1 октября 1922 года училище выходит на фронт в полном списочном составе 205 человек. Командование принял полковник Воротников[503]. Начиная с 5 октября начинаются бои под поселком Духовским, под станицей Свиягином, под городом Спасском. В этих боях юнкера встречаются и сталкиваются с главной ударной частью красных – школой курсантов 2-й Приамурской дивизии. Как ни были вышколены курсанты, как ни были они упоены уверенностью в победе, как ни были богаты воинской дерзостью, – в боевом отношении они оказались слабее юнкеров: училище в этих боях потеряло 75 человек убитыми и ранеными, а у курсантов осталось в живых из 240 человек только 67 – на две трети раненых. И это надо было отметить, потому что на бой выдавалось по 40 патронов на юнкера! Величая «штурмовые ночи Спасска», красные помалкивают про это «мелкое и не заслуживающее внимания» обстоятельство, которое замалчивается и нашими мемуаристами. Впрочем, юнкера получали еще много патронов: 1-й Пластунский стрелковый полк 13 октября, под Монастырищами, перед атакой получил по 15 – три обоймы на бой!

Личный состав училища в этих боях выполнил все, что можно было требовать от людей. В этих боях юнкера, как гренадеры Камброна под Ватерлоо, доблестно, мужественно и храбро выполнили свой долг.

После боя под Монастырищами училище было возвращено на Русский остров, откуда 20 октября было переброшено морем в Посьет, из которого походным порядком пошло на Ново-Киевск – китайская граница – Хунчу-Гирин. В Гирине училище было расформировано и закончило свое существование.

В Америке находятся в данное время юнкера: Валерий Крикорьянц, Олег Волков, Александр Ольховский и Николай Тарасов – старшего курса. Николай Крикорьянц – младшего курса кавалерийского эскадрона. Даты забылись. Все вышеупомянутые юнкера были ранены под Свиягином и эвакуировались во Владивосток, а потом на японском пароходе в Гензан.