Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Дальнейшее пребывание в Югославии Донского Императора Александра III кадетского корпуса

Билече, по-австрийски Билек, – крохотное местечко в 30 километрах от железнодорожной станции и городка Требинье. Все местечко состоит из трех улиц, обежать его можно буквально за пять минут. Два-три «отеля» с громкими названиями и примитивным устройством и меблировкой, три-четыре «кафаны» – кофейни, где можно также выпить и вина. Десятки домов местных жителей, окруженных, как крепости, высокими стенами и с турецкими окнами (а то, не дай бог, кто-нибудь увидит жену или дочь!), небольшая казарма, где стоит взвод жандармов, мечеть, православная церковь, кладбище, и это все. Отсутствие всякого общества, невероятная скука и дичь. Вокруг – плешивые горы, рядом – черногорская граница. Растительности почти никакой, только изредка попадаются кусты и деревья, похожие на кизил. В горах – пастушки пасут овец и коз. В руках у них – пряжа, лицо наполовину закрыто, как у мусульманок. Если ты попытаешься заговорить с ними – труд не только напрасный, но и зело опасный. Даже если ты просто спрашиваешь их, который час, очень возможно, что вместо ответа в тебя полетит увесистый камень. Дичь, какой не найдешь на земном шаре…

Недалеко от города, в какой-нибудь миле от него, стоит старая австрийская крепость. Форты, бастионы, амбразуры, бойницы, зубчатые стены – ни дать ни взять замок средневековый. И вот в этой крепости и расположился Донской кадетский корпус. Крепость представляет собой почти квадрат, с высокой башней посередине. Четыре ряда солидно построенных зданий. В крепости комплекс зданий вдоль стен и, кроме того, разделяющих крепость. В них, в верхних казармах, живут кадеты. Как будто для нас и строили три громадных двухэтажных здания. Дальше, рядом с ними – театр, гимнастический зал.

Перед зданиями – большой двор, снова ряд зданий, на этот раз двойной. В тех, что лицом к казармам, – свинюшник, бывшие стойла для мулов (а лошади там были, где наш театр), а за этим частные квартиры персонала. Там, между прочим, жил и будущий атаман, генерал Татаркин[623], рядом – военный чиновник Дмитриев с женой и дочерью Зоей, генерал Готуа, госпожа Лазарева с детьми, морской офицер Хрущев с сестрами, есаул Леонов и другие. Далее снова шел ряд зданий, в них – лазарет и квартира доктора Попова, квартира полковника Поссевина[624] и другие службы. В нижнем ряду, прилегающем к стенам, также располагались чины персонала со своими семьями, а направо от ворот – церковь, штаб, квартиры директора и некоторых преподавателей и воспитателей. Выше, идя обратно к казармам, – кухня. Крепость почти нависала над пропастью – а там в долине, где можно было, наконец, увидеть кусты и деревья, извивалась и бурлила речка Требишница, которую мы почему-то прозвали Требинкой. Требишница вырывалась как очумелая из горы, на который расположился городок Билече. Вырывалась и неслась по камням несколько километров, и только тогда успокаивалась и принимала более величественный вид, расширялась и текла далее к самому Требинье. А по скалам гнездились поскоки – вид медянки, чрезвычайно ядовитой, прозванной так потому, что она была в состоянии нападать сверху, буквально скача, прыгая по камням. В общем, местечко было невеселое. И за что эта кара постигла донских кадет?

Климат тоже тяжелый. Летом – жара, а зимой – невероятные холода и морозы. Снега наваливало достаточно. По вечерам, если выглянешь в окошко, можешь увидеть золотые точки волчьих глаз. Волки собирались стаями к человечьему жилью, надеясь чем-нибудь поживиться.

Развлечения по праздникам заключались в лазании по горам, расцарапывании себе рук и ног, швырянии огромных камней-валунов в пропасти и долины и бесконечном чтении книг. Тем, кто уезжал на лето в отпуск, приходилось идти пешком на железнодорожную станцию Требинье, а это было всего тридцать километров. Но молодые ноги выдерживали все. Кто-нибудь из компании затягивал: «Один верблюд идет… другой верблюд идет…» – и с припевом «Ах, как мне жаль весь караван верблюд!» весело доходили до Требинье. Единственный отдых, который мы себе позволяли, – это короткая остановка у «Москвы» (кафана на середине пути между Билече и Требинье) – там мы ложились и задирали ноги вверх – лучший способ отдохнуть. А потом снова затягивали своих «верблюдов» и так доходили до самой станции. Однажды компания кадет, шедших в Требинье, повстречалась с какими-то местными жителями. Пошли вместе, угощались взаимно табачком, мило разговаривали. Потом выяснилось, что с нами идет знаменитый разбойник Майо Вуйович и его «ребятки». Но «руссов», как там называли русских, Майо не трогал; наоборот, он очень любил русских и нападал главным образом на мусульман, это были его заклятые враги.