Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

С Амура на Дунай. Трагедия Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса

Выдержки из записок ротного командира корпуса полковника Николая Цесаревича Грудзинского.

«Дальний Восток был присоединен к России в 1860–1861 годах. По границе с Китаем врезались в тайгу, раскинулись казачьи станицы по левому берегу Амура, по правому – Уссури, по узкой и глубокой, утонувшей в своих берегах и притихшей в болотах, извилистой, как змея, Сунгаче, что из озера Ханка вытекает. На другой стороне этого громадного озера вырос поселок Камень-Рыболов, возле широкой, плоской скалы с впадиной, в которую волны забрасывали рыбу. Каменное дно у озера, не очень оно глубоко, и, если на пути буря захватит караван груженых барж, они, как орехи, разбиваются об дно. Во всех местах богатого края строились кирпичные казармы и другие военные и казенные здания, прибывали войска, просекались дороги. Хабаровск и Владивосток (около 600 верст) связала Уссурийская железная дорога. Край развивался и богател. «Вот здесь, где эта лестница спускается к воде, – говорил мне, малышу, двоюродный дед, брат бабушки со стороны матери, гуляя со мной по высокому берегу Амура и указывая на деревянные ступени крутой, длинной лестницы, – здесь, недалеко от базара, и был стан Хабарова. Тут он валы насыпал, пушки поставил, из бревен кедровых стены сложил. По его имени и город назвали Хабаровском».

Двоюродный дед мой, Виктор Федосеевич Сокольников, брат моей бабушки со стороны матери, весь север сибирский исходил и изъездил на оленях и на собаках. Мамонта искал, золотоносные жилы, карты чертил для Географического общества, коллекции собирал для естественников. Один его мамонт стоит в Королевском британском музее. Слышал я маленьким, что мамонтово мясо можно было есть, так хорошо оно сохранилось во льдах тундры. У бабушки, в Хабаровске, в скромной гостиной стоял большой клык мамонта и возле него лежал причудливый самородок. Дед мой, муж бабушки, в 1880-х годах служил в Якутске в казенной палате, а через Якутск все пути проходили, водные и оленьи, отсюда на перевал к Охотскому морю и Хабаров проходил. Здесь он снаряжался, пушки получал и материал военный. В архивах палаты хранились грамоты разные и документы того времени. У нас в Архангельске все знают дом Хабарова. Его жене Царь содержание от казны приказал выдавать, чтобы безбедно жила. Хабаров на Амуре город построил. Царь благодарил, сделал его своим полковником и приказал воеводам всякую помощь ему оказывать».

Так рассказывал уже в Аргентине некто Проня, сын раскулаченного помора, баркасы которого ходили и за промыслом, и по торговым делам в самую Печору. Спасаясь от преследования чекистов, Проня «втерся», благодаря своему сильному тенору, в группу украинских артистов, с ними два раза побывал в городах Дальнего Востока и два раза в Хабаровске. Во время войны Проня удачно «смылся» с немцами.

В 1888 году, распоряжением генерал-губернатора Приамурской области, командующего войсками округа генерала Гродекова, в Хабаровске была основана подготовительная для Омского кадетского корпуса Хабаровская школа для детей военнослужащих. За отсутствием в то время дороги школьников возили в Омск сначала на почтовых и только от Иркутска ехали поездом.

Хабаровская школа фактически зародилась в семье офицера штаба округа Дмитрия Павловича Мартьянова. Жена его, Анна Цезариевна, урожденная Грудзинская, московская институтка, видя безвыходное положение родителей, обремененных заботами о детворе, стала давать уроки у себя на квартире. Детвора собиралась с радостью, родители вздохнули свободнее. «Школа» разрасталась, Анне Цезариевне стала помогать Серафима Ивановна Крузе, имевшая высшее образование. Обе они вошли затем преподавательницами в основанную Хабаровскую школу. Командующий войсками генерал Гродеков, задумав основать школу, обратил внимание на семью Мартьяновых, обменивался своими мыслями с Дмитрием Павловичем, обсуждал детали. В чине подполковника Д.П. Мартьянов был назначен директором Хабаровской школы, из которой и вырос Хабаровский кадетский корпус.

В списках педагогического персонала школы мы находим фамилии Мартьянова, Крузе (преподавательница). Среди офицеров-воспитателей, они же и преподаватели, были Крузе, Плешков, Грудзинский. Законоучителем был протоиерей Аркадий Прозоров, в революцию замученный большевиками в Николаевске-на-Амуре. Евгений Борисович Крузе[419], в чине генерал-майора бывший потом начальником штаба Уссурийского казачьего войска, замучен большевиками в 1922 году.

30 апреля 1900 года школа была переименована в Хабаровский кадетский корпус. У нас говорили: «Царь за 10 тысяч верст отсюда о нас думает, нам верит». Корпус просуществовал до 1 мая 1918 года, дав России многих носителей здоровых основ, верных и честных офицеров, чтущих Царя, Церковь и Родину. После 1 мая 1918 года местный совдеп постановил закрыть корпус окончательно, детей отослать к родителям, а сирот передать в местный приют для беспризорных. Нужно вдуматься в душевную трагедию, которую должны были пережить эти сироты, чьи отцы сложили свои головы в Японскую и мировую войны… Царь приказал принять их в корпус, где они воспитывались в здоровой обстановке. Потом, когда атаман Калмыков занял город и приказал возобновить занятия в корпусе, немудрено, что некоторые из наших кадет вернулись в корпус из приюта с приобретенными там недостатками и привычками, недопустимыми в корпусе. Некоторые счастливцы, взятые сердолюбивыми жителями города в свои семьи, были тем самым спасены от дурных влияний приюта. Были и такие, которые бежали и превратились в искателей приключений.

Войска атамана Калмыкова заняли город неожиданно, причем часть его отряда подошла к городу в вагонах, которые остановились в поле, и сибирские лошади (маштаки) прямо из вагонов прыгали на дорогу. Сотник Михайловский с несколькими вагонами подошел к самой станции и открыл пулеметный огонь по стоящим там красным эшелонам. Большевики в панике бежали, а утром жители увидели на улицах города пикеты казаков. Затем подошли японцы. Выдвинув заставы за Амур, атаман Калмыков принялся за устройство дел в городе, и директору корпуса было приказано немедленно собрать воспитанников и приступить к занятиям. Для окончивших корпус атаман Калмыков решил открыть при корпусе военное училище, начальником которого был назначен директор корпуса, а его помощником Н.Ц. Грудзинский. За недостатком места в училище было принято всего 22 человека, и 20 октября 1918 года были начаты занятия. В апреле 1919 года училище посетил для инспекции генерал Соколов, начальник штаба командующего войсками генерала Хорвата. Осенью 1919 года все юнкера по окончании курса были произведены адмиралом Колчаком в хорунжие, и училище развернулось в сотню.

13 февраля 1920 года, в 4 часа утра, отряд атамана Калмыкова покинул город, идя навстречу своей гибели.

В октябре 1920 года все хабаровцы был собраны в казармах 35-го полка, на Русском острове. 150 человек уже находились там с инспектором классов генералом Корниловым, а полковнику Мартьянову удалось вырваться из Хабаровска с последним эшелоном уходящих японцев. Он привез во Владивосток кадет и некоторое корпусное имущество.

Во Владивостоке корпус замаскировался под «школу». В левом тогдашнем правительстве Владивостока был сначала командующим войсками эсер генерал Болдырев. Он помог корпусу. Но вскоре красная Чита назначила на его место матроса Лепехина, и для корпуса начались тяжелые дни.

26 мая 1921 года каппелевцы произвели переворот, к власти пришло правительство во главе с Меркуловым, а командующим войсками стал генерал Вержбицкий. Наша «школа 2-й ступени» опять стала корпусом. Для удобства размещения корпус был переведен в бухту, в казармы 36-го полка. Над зданием был поднят национальный флаг.

Тем временем бои с красными продолжались, и в лазарет корпуса были доставлены раненые наши кадеты. Всем им были предоставлены все удобства и обеспечен отличный уход. Все они поправились.