Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Послесловие

По времени формирования военные училища на восток от Волги можно разбить на три периода: училища Оренбургское, Хабаровское, Читинское, Морское, инструкторские школы Тюменская и на Русском острове во Владивостоке и Уральская школа прапорщиков (самотеком) – до января 1919 года. Второй период, когда военно-учебные заведения формируются по распоряжению Военного министерства: училища 1-е артиллерийское, 2-е артиллерийское техническое, инструкторские школы в Екатеринбурге, Челябинске (пехотная и кавалерийская), Иркутское, Томское военные училища – в мае – июне 1919 года. Последний период – октябрь 1921 года: Корниловское училище во Владивостоке, Гардемаринские курсы Сибирской флотилии и заграничные формирования: Шандунское училище и Юнкерская рота 65-й дивизии Китайской армии – опять-таки частный почин местных начальников.

Случайность формирования, бессистемность, непродуманность, отсутствие понимания задач и целей приводили, как правило, к тому, что выпуски производились уже тогда, когда армия, в сущности, в офицерах не нуждалась и они становились рядовыми бойцами. Сделаны вовремя только выпуски: школы на Русском острове – 15 февраля 1919 года, Оренбургского училища – 3 июля того же года, в августе Хабаровского училища (21 юнкер) и сентябре – Екатеринбургской школы. Единственно правильной и продуктивной можно считать работу Тюменской школы, впоследствии развернутой в 16-ю Сарапульскую дивизию. Уже первый выпуск школы на Русском острове разсыропливается по трем дивизиям, которые, не имея хорошо сбитых кадров, оказались малобоеспособными и дали большой процент перебежчиков к красным.

Как строевые части, военные училища оправдывают надежды, возлагаемые на них: поведение юнкеров в бою безукоризненно. Половина юнкеров-челябинцев, выполняя задачу, гибнет в бою, но училище не отходит. Такую боеспособность во всех армиях проявляли не многие части. Екатеринбургская школа, в течение двух месяцев, от 13 июля 1919 года, – единственная надежда и опора Сибирской армии. Оренбуржцы и иркутяне гибнут, вследствие измены и бегства командующих ими генералов, школа на Русском острове является оплотом Владивостока, пока позорное поведение ее начальника не приводит ее к бунту. Читинское училище, выходя дважды на фронт, оправдало возлагаемые на него надежды. 1-е Артиллерийское и 2-е Техническое гибнут, вследствие предательства генерала Розанова. Екатеринбургская школа, Томское военное училище и Челябинская кавалерийская школа – единственно боеспособные части прикрывающие с тыла движение беспорядочной орды, в которую превратились войсковые части после оставления нами Ново-Николаевска и Томска.

Понимания, что военные училища являются политическим оплотом режима, не было. В одних городах – Томск, Иркутск, Владивосток – сбиваются по два училища, другие, как Красноярск, остаются без военных училищ – это облегчает задачу эсеров по захвату этого города, в результате чего 60 тысяч человек попадают в плен к красным.

Военное напряжение, при внутренней борьбе, можно определить числом юнкеров в военных училищах. На Востоке оно было невелико, по сравнению с тем, что можно было бы получить от Сибири, Урала и Поволжья. Всего, до конца 1920 года, военные училища и школы прошли около 6500 юнкеров.

Техническая нищета сказывалась не только в отсутствии материальной части, но и в самой мысли о применении боевых машин на поле боя: военные училища имеют только два инженерных взвода, давших один выпуск: Оренбургское – 80 человек и Читинское, в двух выпусках, – 15 и 9, итого 24 подпоручика. Инженерные взводы не имели для обучения ни бронеавтомобилей, ни танков. Что делала, сколько и как готовила Гатчинская авиационная школа, размещенная в городе Спасске – Приморье, – неизвестно, занималась же она до октября 1922 года, когда имела для полетов полдюжины годных самолетов.

Эту прореху инженерного дела пытался как-то залатать генерал Нокс, который в инструкторских школах имел 2-е роты, которые изучали саперное дело, 3-и роты – связь, 4-е – автомобильное дело. Что можно было изучить в течение 4 месяцев, как это дело было поставлено, что оно дало – неизвестно. Материальная часть или была незначительна, или вовсе отсутствовала.

Несколько лучше было поставлено дело с артиллерией. Оренбургское училище в первом выпуске (июль 1919 года) дало 60 подпоручиков, Читинское, в двух выпусках (январь и сентябрь 1920 года), – 42 и 53, 1-е Артиллерийское дало в январе 1920 года – 200, и должно было дать около 150 2-е Артиллерийское Техническое. Но и здесь, как видно, не имелось ничего, что бы указывало на правильную основную идею, на постановку дела на разумных началах: при явной необходимости подготовки пополнения офицерского состава артиллерии было бы проще свести батареи Оренбургского и Читинского училищ в трехбатарейные дивизионы, при одном Оренбургском училище. Омск, как правило, увлекается широтой размаха и не думает о практических потребностях текущего момента.

Кавалерийские училища, сотни и эскадроны училищ также ничтожны: сотня и эскадрон Оренбургского – 150 юнкеров, 80 юнкеров Челябинской школы, сотня Читинского, давшего, при трех выпусках, 140 хорунжих и Хабаровское – 21 хорунжий – это все, что было создано для пополнения казачьих и кавалерийских частей. При этом нужно помнить, что сотня и эскадрон оренбуржцев, в Иркутске, имели лошадей что-то около трех десятков. Если могли быть затруднения с инженерной материальной частью, с пушками, то отсутствие лошадей у юнкеров кавалерийских училищ полностью ставит вопрос о личности и деятельности начальника училища и его заведующего хозяйственной частью.

Бесчисленны могилы смертью венчанных чинов армий Сибири, Урала и Поволжья; на их безвестные могилы, среди которых и могила моего отца, подполковника Петра Ивановича Еленевского[544], этой работой я благоговейно возлагаю наш венок.

Раздел 4