Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Отъезд в Югославию первой партии кадет в феврале 1924 года

Ограниченность средств не позволила отправить весь корпус сразу; поэтому в первую очередь были отправлены младшие классы с приготовительного по 4-й, во главе с директором генералом Руссетом. Путешествие это было описано одним из участников, кадетом В. Андреевым[376], и мы помещаем ниже его рассказ.

«Помню хорошо тот день в феврале 1924 года, когда наша группа в 25 кадет, во главе с директором корпуса генералом Руссетом и полковником Баженовым, шла по главной улице Шанхая к пристани. Впереди шел наш кадетский оркестр, который беспрерывно играл знакомые нам строевые марши. За ними шел строем, провожая нас, весь наш корпус. На пристани с нами попрощался весь персонал нашего корпуса и наши старшие товарищи кадеты. На расстоянии мили от пристани стоял на реке большой американский пароход «Президент Харисон», на который нас перевезли на катере; посадка произошла днем, и около 11 часов вечера мы покинули Шанхай.

Наше путешествие было красочным и очень интересным; можно сказать, что мы плыли 40 дней и 40 ночей, с остановками по 2–3 дня в больших портах. Ехали мы в 3-м классе, отношение к нам было прекрасное и со стороны пароходного персонала, и со стороны пассажиров. В нашей группе было несколько музыкантов, и каждый раз, когда на пароходе устраивались «парти» или танцы, нас приглашали на них или как гостей, или как артистов – петь и играть. За все наши выступления нас награждали аплодисментами и подарками, в том числе и денежными. Наше положение было известно всем пассажирам, и они относились к нам с большой симпатией. В 3-м классе не полагалась стирка личного белья для пассажиров, но за каждую лично выстиранную вещь администрация парохода платила 10 центов. Поэтому многие в нашей группе умудрялись одну и ту же рубашку выстирать раз 5–6 за неделю. За каждую выглаженную вещь тоже платилось 10 центов. Кормили нас 4 раза в день и очень хорошо.

Первой нашей остановкой был Гонконг. Здесь мы стояли 1/2 дня, но на берег нас не пустили. Следующая остановка была на Филиппинах, на 1 день в Маниле, которую тоже пришлось рассматривать только с парохода. Потом прибыли в Сингапур, и нам было разрешено сойти на берег, где у нас во время прогулки произошел небольшой эпизод. По городу мы ходили группами в 5–6 человек, и вот группа, в которой был и я, проходя мимо английской кондитерской, получила приглашение зайти к ним в гости. Нас угостили мороженым и пирожными; почему-то один из нас решил, что некрасиво и неприлично съедать все и что надо что-то оставлять на тарелке, чтобы хозяева не подумали, что мы голодны. В результате хозяин был обижен и не мог понять нашу «психологию». Между прочим, мы везде были заметны, так как ходили в кадетской форме, чистенькой и выглаженной, только никто на улицах не мог понять, к какой нации и к какой воинской части мы принадлежим.

Во время путешествия произошел несчастный случай с кадетом Мирецким: когда он стоял близко около лебедки, поднимавшей груз, то, раскачиваясь, она задела его и сломала ему руку. Администрация парохода отнеслась к пострадавшему исключительно внимательно: его сейчас же положили в судовой госпиталь, вылечили, а пароходная компания добровольно выплатила родителям Мирецкого 10 тысяч долларов компенсации. Были также и веселые случаи, когда кадеты выходили победителями в разных состязаниях. Так, например, проиграв в шашки, побежденный матрос-американец сломал шашечную доску и выбросил ее в море, настолько он тяжело переживал поражение, нанесенное ему маленьким кадетом.

Следующая большая остановка была в Коломбо, на острове Цейлон. Здесь мы стояли 2 дня и сохранили хорошие воспоминания об этой остановке. Группа в 10 кадет была приглашена в гости к богатому русскому владельцу чайных и кофейных плантаций. Хозяин был женат на японке и имел 4 детей. И жена, и дети хорошо говорили по-русски. Любезный хозяин провез нас на своей машине по всему городу и показал нам все достопримечательности, в том числе и большой буддийский храм, в котором находился большой белый священный слон. Там каждому из нас дали на память статуэтку слона, вырезанную из слоновой кости. Перед отходом нашего парохода слуги этого русского плантатора принесли нам на головах, в больших корзинах, много разных фруктов, произраставших на острове Цейлон, и такое внимание нас очень тронуло.

После целой недели плавания наш пароход вошел в Красное море. После остановки в Адене мы прошли мимо берегов Аравии и, пройдя Суэцкий канал, остановились перед одним из главных городов Египта, Александрией. Мы стояли там один день, после чего поплыли дальше, прошли мимо Сицилии и, наконец, вошли в Неаполитанскую гавань. Здесь мы провели 11/2 дня, в течение которых участвовали в экскурсии на вулкан Везувий. Последним этапом нашего путешествия была Генуя, куда прибыли утром. Там мы сошли с парохода и вечером, в тот же день, поехали поездом в Королевство С.Х.С. На границу прибыли ночью, и там, в пограничном городе Пакек, была проверка наших документов. На следующий день приехали в Белград, где нас встретили чиновники Державной комиссии, которые провели нас в большой сербский ресторан, находившийся около вокзала. Там нас накормили сербским обедом, который я долго не мог забыть, так как на второе дали фаршированный перец до того жгучий, что у меня весь день был обожжен рот. Нельзя не упомянуть о том, что эти чиновники, узнав, что мы обладаем слонами из слоновой кости, купили их у нас по 20 динар за каждого; после мы узнали, что цена им была по 300 динар за штуку.

Вечером в тот же день мы уже ехали поездом в город Билече, где находился Донской кадетский корпус. Наш путь продолжался, кажется, два дня; мы высадились в городке Требинье, откуда на грузовиках нас доставили в Билече, прямо к казармам, которые занимали корпус, где нас встретил его директор, генерал Перрет[377]. В Донском корпусе я попал в 3-ю сотню, к полковнику Суровецкому, где и началась моя новая жизнь».

К воспоминаниям В. Андреева следует прибавить несколько слов о том, что в Донской корпус была отправлена лишь часть прибывших кадет, другие же были помещены в Русский кадетский корпус в Сараево. Все хлопоты генерала Руссета о самостоятельном существовании Сибирского корпуса не увенчались успехом. Ему самому и прибывшим с ним служащим было оказано содействие в приискании службы и устройстве своей судьбы.