Смерть Мао Цзэдуна

Мао Цзэдун, заинтересованный в поддержке армии, видных военачальников, был вынужден публично реабилитировать Чжу Дэ, формально отмежевавшись от нападок, с которыми его сторонники обрушивались на Чжу Дэ во время «культурной революции».

21 декабря 1973 г. во время беседы с участниками заседания военного совета ЦК КПК Мао Цзэдун подошел к Чжу Дэ, с которым они на протяжении «культурной революции» не виделись, пожал ему руку и сказал: «Старый главком, как ты там? Ты у нас красный командующий! Они называли тебя «черным командующим», а я всегда критиковал их. Я говорил, что ты — красный командующий; да разве ты не красный, а?»

Впервые за много лет на глазах Чжу Дэ выступили слезы.

И дело было не только в том, что Мао Цзэдун сделал такое заявление, более важным было то, что ситуация в стране заставила Мао спустя почти четверть века после образования КНР признать роль Чжу Дэ в создании страны, признать, что Чжу Дэ — командующий.

В январе 1975 г. Кан Кэцин, вернувшись домой после митинга, на котором «критиковали Линь Бяо, критиковали Конфуция», сказала Чжу Дэ: «Я только что прослушала речь Цзян Цин. У меня явное впечатление, что это именно она хотела бы протянуть свои лапы в армию».

Чжу Дэ ответил: «Ну, ты не кручинься. Подавляющее большинство людей в армии — это хорошие люди. Подавляющее большинство кадровых работников на местах и массы людей там же — это хорошие люди. Ты только подумай и задайся вопросом: разве массы людей могут согласиться хлебнуть горя во второй раз? Вот поезжай-ка ты в деревню и спроси там крестьян: хотят ли они, чтобы вернулись помещики? Согласятся ли они с этим? Пойди на завод и спроси у рабочих: согласны ли они с тем, чтобы вернулись капиталисты? А потом пойди и спроси интеллигентов: согласны ли они быть рабами оккупантов, колониальными рабами, рабами или прислужниками тех, кто погубил страну, государство? И они обязательно ответят тебе, все скажут, что всего этого они не хотят. И ты не смотри на то, что все эти людишки на какое-то время развоевались, распоясались и выглядят свирепо: все равно, в конце концов, придет такой день, когда народ их просто отбросит и выбросит».

Чжу Дэ в данном случае продемонстрировал, что он твердо защищает свои политические убеждения, считает верным то, что делалось до победы в 1949 г. и до образования КНР.

Далее Чжу Дэ заявил, что сторонники «культурной революции» — это «халифы на час», что политика «культурной революции» идет вразрез с интересами народа, китайской нации.

В январе 1976 г. умер Чжоу Эньлай. Его смерть потрясла Чжу Дэ. Жена и дети его успокаивали. Говорили, что он едва оправился от своей болезни и ему нужно бы быть поспокойнее. Но все было напрасно. Чжу Дэ молчал. Очевидно, вспоминал, как 54 года тому назад в Берлине познакомился с Чжоу Эньлаем.

11 января Чжу Дэ, превозмогая свои болезни, поехал в Пекинский госпиталь проститься с Чжоу Эньлаем. В машине он плакал и еще там снял головной убор. У тела Чжоу Эньлая он отдал ему поклон и долго не мог уйти.

В день официальной церемонии прощания с Чжоу Эньлаем секретарь спросил, поедет ли он. Он ответил, что непременно поедет.

Машина ждала у порога, но он не мог подняться. Он сидел на диване и говорил: «Не могу двинуться! Как же мне оправдаться перед Чжоу Эньлаем? Включите поскорее телевизор. Пусть я сижу дома, но хотя бы таким образом приму участие в траурном митинге».

Впоследствии Чжу Дэ сказал близким Чжоу Эньлая: «Премьер ушел от нас. Здоровье председателя Мао Цзэдуна тоже не очень хорошее. Я должен взять на себя больше работы. — И добавил: — Для чего живет человек? Да именно для того, чтобы вершить революцию, чтобы работать, чтобы бороться!»

Чжу Дэ понимал, что вслед за Чжоу Эньлаем мог умереть и Мао Цзэдун, в этом случае Чжу Дэ ощущал себя первым руководителем армии, партии и государства и готовился принять ответственность на себя.

В 1976 г. во время праздника весны он говорил членам постоянного комитета ВСНП: «Премьера больше нет. Мы должны работать с удвоенной энергией. В противном случае нам никак не оправдаться ни перед партией, ни перед народом, да и перед премьером. — Он добавил: — Вот тут кое-кто только и думает о том, как бы стать большим чиновником, а получаются из них предатели, агенты».

Как-то Чжу Дэ получил письмо простого человека, в котором раскрывались преступления тех, кого именовали «четверкой». Чжу Дэ направил письмо Мао Цзэдуну с припиской: «Получил письмо от человека из народа. В нем говорится о важных проблемах. Прошу председателя уделить внимание и принять решение». Он явно поддерживал автора письма.

В этот период он, как и всегда, был занят с утра до вечера. Совещания, просмотр документов, беседы с людьми, прием иностранных гостей. Его время было заполнено до предела.

Дети видели, как он устает, и уговаривали его: «Папа, Вам уже много лет, у Вас неважно со здоровьем, отдыхайте побольше».

Он не любил выслушивать все это. В свою очередь, он говорил детям: «А вот мне бы хотелось, чтобы вы побольше обращали внимание на коммунистическое движение».

Один из его племянников, приехав из другой провинции, сказал: «Вы уже в таком возрасте, что Вам надо отдыхать тогда, когда это необходимо». Чжу Дэ ответил: «Отдыхать? Вот сделаю, причем хорошо, ту работу, которая мне поручена партией и народом, это и будет для меня самым лучшим отдыхом. Член коммунистической партии, пока он жив, не должен расслабляться. Вот тебе хотелось бы, чтобы я отдыхал, а я, всему наперекор, все-таки хочу возглавить выступление в поход!»

В связи с «культурной революцией» Чжу Дэ старался глубже разобраться в теоретических основах революции. 20 мая 1976 г. он получил новый перевод «Манифеста Коммунистической партии», выполненный Чэн Фанъу, сравнил с прежним и обрадовался, ибо новый перевод был написан более понятным языком.

Утром 21 мая секретарь Чжу Дэ позвонил Чэн Фанъу и сообщил, что Чжу Дэ желает навестить его.

Чэн Фанъу переполошился: «Нет! Нет! Это невозможно! Главкому уже 90 лет; такой почтенный возраст. Разве можно чтобы этот почтенный старец приехал ко мне. Это я должен навестить его!»

«Нет. Главком уже сказал. Он непременно к тебе приедет».

Утром ровно в 9 часов, точно в назначенное время, Чжу Дэ приехал к Чэн Фанъу.

В беседе речь пошла о переводе «Манифеста Коммунистической партии». Чжу Дэ с удовлетворением отметил:

«Ты выполнил работу, которая имеет всемирное значение! Сделанный тобой новый перевод написан общедоступным, популярным языком и очень хорош. В нем нет сложных конструкций. Читается легко. Я прочитал его за один присест. Перевести эту книгу — означает сделать работу, которая имеет коренное значение, потому что в этом классическом сочинении речь идет о коренных проблемах. Например, о проблеме классовой борьбы, о проблеме нации и государства, о проблеме семьи и женщин и т.д. И обо всем этом сказано со всей ясностью. В настоящее время, когда речь идет о многих вопросах, всегда все-таки необходимо обращаться к Марксу, Энгельсу, всегда нужно читать «Манифест Коммунистической партии», посмотреть, как там обо всем этом сказано. А для этого нужно иметь хороший перевод!»

Чжу Дэ поинтересовался, сколько у переводчика помощников, сколько времени он потратил на перевод, сказал, что надо воспитывать молодое поколение переводчиков, пообещал, что будет время от времени заходить к Чэн Фанъу.

К сожалению, 21 июня состояние Чжу Дэ ухудшилось. Однако, в соответствии с планом, он должен был встретиться с иностранной делегацией. Ему предложили попросить ЦК выделить для встречи другого человека. Он сказал: «Это решено партией. Как я могу из-за нездоровья просто так не пойти на эту встречу?» Чжу Дэ принял лекарство и отправился на встречу.

25 июня врачи рекомендовали ему лечь в больницу. Однако на следующее утро у него была запланирована еще одна встреча с иностранцами. «Ничего. Вот приму завтра иностранных гостей, и после этого тоже не поздно будет отправляться в больницу».

Но на следующее утро состояние его ухудшилось, и он лег в больницу.

1 июля состояние его было тяжелым. К воспалению легких добавились болезни кишечника, желудка и почек, врачам не удавалось сбить высокую температуру. Все нервничали. Чжу Дэ позвал секретаря и сказал: «Сегодня день рождения партии; в газетах должна быть редакционная статья, верно? Почитай мне ее».

На ночь ему сделали укол снотворного.

Кан Кэцин не отходила от мужа. Она вспоминала то, что говорил Чжу Дэ в эти его последние дни:

«...Хотя во время великой культурной революции в армии и появились несколько подонков, но если говорить об армии в целом, то ни Линь Бяо, ни «четверка» не смогут повести ее за собой. Из числа кадровых работников они тоже кое-кого переманили; однако большинство кадровых работников не пойдут за ними. Что же до широких масс, то они тем более против движения вспять, на которое их толкают; люди не допустят того, чтобы их заговор удался. Член коммунистической партии непременно должен отстаивать истину, вне зависимости от того, в каких трудных и сложных условиях ему приходится находиться; нужно всегда твердо верить в революцию.

...Я напряженно работал десятки лет, боролся. Я спрашивал у своей совести и считаю, что моя совесть чиста перед партией и перед народом. Единственно, за что я не спокоен, это за наше младшее поколение. Если они заразятся вредными идеями и если даже после того, как жизнь даст им несколько уроков, они по-прежнему не сумеют раскаяться и исправиться, то в этом случае ты разорви с ними родственные связи, чтобы избежать того, чтобы они использовали наше имя и под его прикрытием творили свои дурные дела. Деньги, которые я скопил, все целиком отдай партии, ни копейки не оставляй ни детям, ни внукам...»

Несмотря на усилия врачей, поворота к лучшему не наступало; ему, наоборот, становилось хуже и хуже.

В начале июля Чжу Дэ навестил один из руководителей ЦК партии (в печати его имя не называлось; можно предположить, что это был Хуа Гофэн). Чжу Дэ было трудно говорить. Держа посетителя за руку, он сказал: «Тебе следует взяться за экономику! ...Авторитет нашего государства на международной арене следует повышать и только повышать; нельзя допускать его снижения! ...И производство в стране должно только увеличиваться, нельзя допускать его падения! ...Как бы там ни было, а все равно надо производство... увеличивать! Я еще смогу сделать кое-что... хочу работать... быть революционером до конца!»

6 июля 1976 г. в 3 часа 01 минуту Чжу Дэ умер. [1]

Представляется, что последние месяцы жизни Чжу Дэ, первая половина 1976 г, это очень важное время его жизни и деятельности.

Чжу Дэ понимал, что ушли из жизни Лю Шаоци, Чжоу Эньлай, что уже недееспособен Мао Цзэдун. Он считал, что настало его время.

В эти месяцы можно было видеть совершенно преобразившегося Чжу Дэ. Он помолодел, излучал энергию. Раньше долгие годы он казался беспомощным старцем, который не мог даже ходить. Весной и летом 1976 г. он всем своим поведением показывал, что сил у него достаточно. Он действительно рьяно взялся за работу и демонстрировал, что намерен вести себя как самый старший среди руководителей и по возрасту, и по положению.