Смерть Мао Цзэдуна

6 июля 1976 г. — день кончины Чжу Дэ

Имя Чжу Дэ неотделимо от истории Китая двадцатого столетия.

Чжу Дэ по праву считался первым маршалом КНР. Все в КПК и в КНР называли его «Чжу Лао цзун», «старый главнокомандующий Чжу Дэ». Он был руководителем вооруженных сил компартии и во время антияпонской войны, и в ходе боев с армией Чан Кайши в 1946-1949 гг. Тогда в народе обычно говорили об «армии Чжу—Мао». Мао Цзэдун в народном сознании был лишь политкомиссаром при командующем Чжу Дэ.

В руководстве КПК и КНР Чжу Дэ был старшим по возрасту; он старше Мао Цзэдуна на семь лет.

Чжу Дэ родился 1 декабря 1886 г. в провинции Сычуань в крестьянской семье, где из тринадцати детей выжили восемь.

Чжу Дэ стал профессиональным военным и служил под началом известного военачальника, сторонника синьхайской революции и республиканского строя Цай Э. Чжу Дэ обладал большим обаянием; сослуживцы тянулись к нему и уважали его и как талантливого военачальника, и как хорошего человека. Уже в 1911 г., когда Чжу Дэ было 25 лет, его имя стало известно в провинциях Сычуань и Юньнань.

В 1922 г. местные милитаристы предлагали ему командовать дивизией. Чжу Дэ отказался, решив отправиться на учебу за границу, несмотря на то что ему было тогда уже 36 лет.

В том же 1922 г. Чжу Дэ встретился с вождем Гоминьдана Сунь Ятсеном, который предложил ему командовать частью своих войск на юге Китая. Чжу Дэ отказался и от этого предложения.

Тогда же Чжу Дэ встретился в Шанхае с одним из руководителей КПК Чэнь Дусю и выразил желание вступить в партию. Чэнь Дусю отказал Чжу Дэ в его просьбе, считая, что имеет дело с генералом старой армии, который еще не заслужил «классового доверия».

В сентябре того же года Чжу Дэ отправился во Францию, а затем в Германию. Там в декабре 1922 года он вступил в КПК по рекомендации Чжоу Эньлая. В Германии Чжу Дэ провел несколько лет.

Возвратившись в Китай, Чжу Дэ стал участником Наньчанского восстания 1 августа 1927 г., которое в КНР и в КПК считается днем рождения китайской Красной Армии, вооруженных сил КПК.

В 1928 г. под командованием Чжу Дэ и будущего маршала КНР Чэнь И была тысяча вооруженных бойцов. 28 апреля этого года в горном районе Цзинганшань Чжу Дэ впервые встретился с Мао Цзэдуном. 4 мая 1928 г. на массовом митинге Чэнь И объявил о соединении их вооруженных отрядов и о создании четвертого корпуса Рабоче-крестьянской Красной Армии Китая. Командиром корпуса стал Чжу Дэ, а представителем партии — Мао Цзэдун.

Итак, в 1928 г. началось многолетнее знакомство Мао Цзэдуна с сорокадвухлетним Чжу Дэ, известным военачальником, генералом с многолетним стажем и командиром значительной части войск КПК.

Очевидно, что они подошли друг другу. Чжу Дэ уверовал в Мао Цзэдуна как в политического лидера, который вел непримиримую борьбу против иностранных империалистов и их пособников в Китае, в частности против местных милитаристов. Мао Цзэдун понял, что имеет дело с талантливым военачальником, обладавшим притягательной силой для командиров и солдат, и в то же время с профессиональным военным, который не только не вмешивается в решение политических и стратегических проблем, но который доверяет ему, Мао Цзэдуну, и у которого нет амбиций и желания заменить Мао Цзэдуна на посту руководителя партии.

В 1935 г. вооруженные силы КПК были вытеснены из своих баз на востоке и совершали переход на север Китая, двигаясь несколькими колоннами. Одна из них находилась под руководством одного из лидеров партии Чжан Готао, который тогда предпринял попытку создать в партии свой ЦК в противовес ЦК во главе с Мао Цзэдуном. В то время Чжу Дэ командовал войсками колонны Чжан Готао. Чжу Дэ расценил действия Чжао Готао как попытку расколоть партию, расколоть Красную Армию Китая. В то же время, подчиняясь дисциплине, Чжу Дэ, с одной стороны, не выступал прямо против Чжан Готао, стремясь сохранить единство партии и ее вооруженных сил, но, с другой стороны, твердо выступал за Мао Цзэдуна и заявлял, что людям давно известно о том, что «Чжу—Мао» это практически один человек. В конечном счете попытка Чжан Готао закончилась неудачей. Во главе партии остался Мао Цзэдун. Чжу Дэ стал главнокомандующим вооруженными силами КПК и оставался им и во время антияпонской войны, и в годы гражданской войны, вплоть до образования КНР в 1949 г.

В 1955 г. в НОАК были введены маршальские звания. Десять военачальников стали маршалами КНР. Первым среди них был Чжу Дэ. Хотя, конечно же, в известном смысле Мао Цзэдун как бы уравнял Чжу Дэ с другими военачальниками. Кстати, Мао Цзэдуну тогда предложили стать генералиссимусом, но после некоторого раздумья и колебаний он отказался. Мао Цзэдун и так к тому времени стал практически главнокомандующим вооруженными силами КНР, являясь председателем военного совета ЦК КПК.

Что касается Чжу Дэ, то после образования КНР Мао Цзэдун оттеснил его от руководства армией. Вообще пропаганда в КПК и в КНР строилась таким образом, чтобы, как бы незаметно, отодвинуть Чжу Дэ с его законного места победителя в войне, итогом которой стало образование КНР. Началась широкая кампания прославления военных идей Мао Цзэдуна. Чжу Дэ приходилось довольствоваться в значительной степени номинальной властью в качестве руководителя парламента, то есть председателя постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей. В средствах массовой информации, в партийной литературе намеренно подчеркивали возраст Чжу Дэ, внушая мысль о том, что он уже стар и не может участвовать в практической работе по руководству вооруженными силами, партией, государством.

В 1966 г. Мао Цзэдун, по его собственному выражению, «зажег огонь» того, что именовалось в КПК и КНР «великой пролетарской культурной революцией». При этом он ни в малейшей степени не советовался с Чжу Дэ.

Со своей стороны, Чжу Дэ никогда не выступал против Мао Цзэдуна. В то же время он не был и активным помощником Мао Цзэдуна, то есть не вел себя так, как, например, Чжоу Эньлай. Возможно, Чжу Дэ полагал, что в общем и целом ситуация оставалась приемлемой. В то же время он был в достаточной степени независимым человеком и имел свое мнение о том, что происходило в партии, в армии и в стране.

Чжу Дэ относился к тому, что на практике творили активисты и выдвиженцы «культурной революции», с подозрением и недоверием. Его любимым присловьем в начале «культурной революции» было следующее: «Тут кто-то строит тайные козни, держит камень за пазухой!»

Иными словами, ему не нравилась «культурная революция», но он предпочитал не выступать прямо ни против «культурной революции», ни против ее инициатора Мао Цзэдуна, а ставил под подозрение кого-то, кто мог пытаться воспользоваться создавшейся ситуацией и захватить как можно больше власти в партии и в государстве. Чжу Дэ тем самым показывал, что он с подозрением относится к выдвиженцам «культурной революции» и в то же время симпатизирует старым руководителям, которых «свергали» в ходе этой политической кампании.

Выдвиженцы «культурной революции» это хорошо понимали. В январе 1967 г. в Пекине появились лозунги против Чжу Дэ. Его именовали «старым милитаристом», «черным командующим», «главным корнем черной банды», «бомбой замедленного действия, находящейся рядом с председателем Мао Цзэдуном». В столице были созданы так называемые «пункты связи для тех, кто действует ради одной цели — вытащить Чжу Дэ». Имелось в виду и в буквальном смысле этого слова вытащить Чжу Дэ из его резиденции в «китайском Кремле» — Чжуннаньхае и выставить его как объект критики в ходе «культурной революции»; и все это с тем, чтобы полностью опорочить его имя, дискредитировать, лишить его всякого авторитета и власти.

Появление такого рода обвинений имело целью распространение отрицания прежней политики и заслуг старых руководителей не только в течение семнадцати мирных лет КНР, но и во все годы существования КПК, в том числе и в период вооруженной борьбы Красной Армии Китая против войск Чан Кайши.

В листовках — а они распространялись по указаниям «штаба» Мао Цзэдуна по руководству «культурной революцией», то есть Группы по делам культурной революции при ЦК КПК, — Чжу Дэ обвиняли и в том, что он пытался тайно создать некую свою партию и с этой целью проводил где-то какие-то совещания, являясь «председателем» этой партии.

Активисты «культурной революции», сочиняя и распространяя такого рода утверждения, конечно, стремились потакать настроениям Мао Цзэдуна, который хотел заставить старых соратников обороняться и не выступать против него и его «культурной революции», хотел бы лишить старых руководителей авторитета среди населения. В то же время подтекст этих листовок составляла мысль о том, что Мао Цзэдун и его последователи всегда будут с подозрением относиться ко всем старым соратникам Мао Цзэдуна, видя в них его тайных соперников и претендентов на руководство партией, армией и государством.

Впоследствии, говоря об этой ситуации, в КНР писали, что Чжу Дэ нацепил свои старые очки, прочитал внимательно эти листовки и холодно усмехнулся.

Его верная старая боевая подруга и супруга Кан Кэцин спросила: «Лао цзун (Старый главком), ты чего улыбаешься?»

«Да ничего такого и в помине не было. Все это просто клевета и измышления! — Чжу Дэ махнул рукой. — Да пусть их творят, что хотят. Со временем все непременно будет ясно».

Вскоре пришло известие о том, что в Пекине создан «полк, задачей которого является вытащить Чжу Дэ» и что уже посланы люди в провинцию Сычуань, на родину Чжу Дэ, чтобы «поднимать его земляков на бунт против него».

Кан Кэцин, будучи несколько обеспокоена, спросила: «Ну вот, сегодня ты уже стал «черным командующим», а я — «идущей по капиталистическому пути». Что же будет дальше?»

Чжу Дэ ответил: «Да все будет ничего, пока есть председатель Мао (Цзэдун), премьер (Чжоу) Эньлай. Уж они-то понимают меня лучше всех, — и добавил: — Ничего. Чем больше будут повторять «идущие по капиталистическому пути», тем более будет ясно, что никто не идет по этому, пути. Ситуация не будет вечно развиваться в этом направлении».

Мао Цзэдун в ходе «культурной революции» не мешал критиковать Чжу Дэ, нападать и на него, и на его супругу Кан Кэцин.

Необходимо сказать, что Кан Кэцин была одной из тех женщин, которых с полным правом можно считать членами «старой гвардии». Она принадлежала к первому поколению членов КПК, отличалась твердым характером и в известном смысле верховодила среди женщин, которые были замужем за руководителями ЦК КПК. При этом она недолюбливала Цзян Цин, которая так никогда и не была принята в круг старых членов партии, супруг руководителей партии. Кан Кэцин никогда не лезла за словом в карман. Чжу Дэ и Кан Кэцин не участвовали активно в определении политики партии после образования КНР, но в то же время исходили из того, что никто, в том числе и Мао Цзэдун, не посмеет посягнуть на их жизнь, здоровье, авторитет и положение в партии.

Среди высших военачальников наиболее близкие отношения у Чжу Дэ сложились с маршалом Чэнь И, который понимал, что в ходе «культурной революции» над старыми руководителями, в том числе и над некоторыми военачальниками, нависла серьезная угроза.