Смерть Мао Цзэдуна

Однако возвращенцы далее говорили, что «смотреть вперед» — «это еще не означает отказываться от обобщения прошлого опыта». Лозунг «смотреть вперед» не должен мешать «решению вопросов, оставленных историей». Более того, возвращенцы настаивали на выводе, который полностью противоречил мнению выдвиженцев: «Мы должны осуществлять политику партии, как следует взяться за работу по решению вопросов, оставленных историей, так как ее нельзя затягивать». [318]

Возвращенцы заявляли, что главная задача партии — налаживание и подъем экономики. При этом они подчеркивали, что необходимость решения «вопросов, оставшихся от истории», должна подчиняться интересам решения экономических проблем: если решение вопросов, связанных с переоценкой событий исторического характера, способствует развитию экономики, то «эти вопросы следует решать, а если не способствует — решение можно отложить». [319]

Такая постановка вопросов была характерна для позиции возвращенцев. Создавалась видимость компромисса, учета мнения выдвиженцев.

В то же время, по сути, утверждалась центральная задача партии. Возвращенцы оставляли руки свободными для того, чтобы обрушиться на своих противников, требовать решения вопросов, «оставшихся от истории», ссылаясь на то, что их решение будет способствовать развитию экономики страны.

Отражая нападки на «политику 3-го пленума ЦК КПК», возвращенцы особый упор делали на своей решимости навести порядок в стране, создать стабильную обстановку, не допускать развертывания массовых политических кампаний, которые изматывают и партийную номенклатуру, и население страны. Такая политика, утверждали они, более всего отвечает интересам крестьян и партийных функционеров. Первый секретарь парткома провинции Ганьсу Сун Пин назвал «проблемой сегодняшнего дня» такое положение, когда «крестьяне боятся изменения политики, кадровые работники боятся вновь подвергнуться критике». В этой связи возвращенцы обещали крестьянам и кадровым партийным работникам обращать особое внимание на обеспечение стабильности политического курса, на недопущение каких-либо колебаний. [320]

Условием обеспечения стабильности в стране возвращенцы называли строгую партийную дисциплину. Они выступали против «анархии», за соблюдение всеми членами партии дисциплины, за выполнение ими решений центральных партийных органов. «Если каждый член партии, которая насчитывает более 30 миллионов человек, будет поступать так, как ему заблагорассудится, то во что может превратиться наша партия?» — задавали возвращенцы риторический вопрос. [321]

Возвращенцы обвиняли сторонников Линь Бяо, «четверки», людей, «отравленных» их «ядом», во фракционности.

Такие фракционеры получали упрек в том, что они не выполняют решения 3-го пленума ЦК КПК. В упрощенном виде эта критика доводилась до масс в виде заявлений о том, что фракционеры отвергают сегодня то, что было решено вчера.

Первый секретарь парткома провинции Сычуань Чжао Цзыян подчеркивал: «Следует обращать внимание на необходимость преемственности основного курса нашей партии. Опыт многих лет говорит нам, что производство может быстро развиваться лишь при условии политической стабильности и устойчивости политического курса... Нельзя из-за того, что имеют место некоторые упорядочения и новые акценты, допускать, чтобы сегодня отрицался вчерашний день, а завтра критиковался сегодняшний. Если отменять вечером то, что было приказано утром, то можно потерять доверие народа, а работающие в низах кадровые работники будут сбиты с толку... К тому же это может негативно сказаться на доверии вообще к партии и социалистическому строю со стороны части масс и молодежи». [322] Кстати сказать, Чжао Цзыян в годы после смерти Мао Цзэдуна все больше выдвигался как один из лидеров партии, смело ставивших вопрос о необходимости покончить с явлениями, которые мешали развитию страны в годы правления Мао Цзэдуна.

Возвращенцы напоминали членам партии и населению страны об опыте «культурной революции», когда были допущены ошибки как в ряде теоретических вопросов, так и особенно в практической политической деятельности. Себя они при этом рекомендовали решительно выступающими против повторения «культурной революции».

При этом они отвергали бытовавшее в годы «культурной революции» утверждение о том, что в 1966 г. в ЦК КПК имел место «ревизионизм». Такое утверждение называлось «ошибочным». [323] Так отрицалась исходная теоретическая посылка Мао Цзэдуна, которой обосновывалась «необходимость» и «своевременность» «культурной революции»; тем самым отрицалось наличие внутриполитических причин для «культурной революции».

Развивая это положение, возвращенцы утверждали, что «главный — и сегодня надо во всеуслышание предупредить об этом будущие поколения — кровавый урок («культурной революции». — Ю.Г.) состоит в том, что ни в коем случае нельзя вновь открывать огонь по штабам всех ступеней китайской компартии». «Культурная революция» характеризовалась как «явный захват вооруженным путем верховной власти в партии и государстве». [324]

Признавая наличие бюрократов и бюрократизма у членов партии, у руководящих работников, возвращенцы в то же время заявляли, что бюрократов следует критиковать, контролировать уставными методами, но ни в коем случае нельзя «свергать», нельзя применять метод «всестороннего захвата власти». При этом предлагалось одновременно бороться и против бюрократизма, и против анархизма. [325]

Вполне вероятно, что возвращенцы намеренно сгущали краски, драматизировали обстановку, подавали ее таким образом, как будто бы существовала серьезная угроза того, что выдвиженцы «культурной революции» могли в 1979 г. начать новую «культурную революцию», призвать к «всестороннему захвату власти», к нанесению «удара по штабам» и т.д. В то же время нельзя не видеть, что выдвиженцы «культурной революции» спекулировали на тезисе о наличии в партии тех же самых явлений, которые вызывали в свое время «культурную революцию»; выдвиженцы «культурной революции» как бы напоминали возвращенцам, что среди масс их призывы к борьбе против бюрократизма и против «правого уклона», «ревизионизма» могут найти поддержку в партии. Представляется, что выдвиженцы «культурной революции» таким способом пытались удержаться у власти, заставить возвращенцев примириться с разделением власти между сторонниками «культурной революции» и ее противниками. Может быть, их можно различать как «революционеров» (имея в виду «революцию по Мао Цзэдуну») и «строителей».

Возвращенцы же последовательно развивали по разным направлениям наступление против всего курса, предложенного во время «культурной революции». В частности, все настойчивее раздавались требования реабилитировать решения VIII съезда партии, «социалистический строй» того времени. Возвращенцы утверждали, что именно на этом съезде партии были заложены основы правильного политического курса, который затем под воздействием Линь Бяо, Чэнь Бода, Кан Шэна и «четверки» был изменен, что привело к ошибкам и страданиям населения страны.

В мае 1979 г. в печати появились напоминания об «имеющем историческое значение VIII съезде КПК», которые сопровождались призывами «вернуть первоначальный облик социалистического строя». [326]

При этом утверждалось, что после 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва прилагались большие усилия для «восстановления доброго имени научного социализма». [327] Далее следовали предостережения против недооценки опасности «тлетворного яда фашистского и феодального социализма, который осуществляли Линь Бяо и “четверка”». Их «вздорные установки» до сих пор «воспринимаются некоторыми лицами» как правильные и защищаются ими. Эти лица дошли до того, что «бойкотируют марксистский социализм, для построения которого мы сегодня прилагаем усилия». [328] Постоянно раздавались призывы «научиться отличать подлинный социализм от фальшивого». Эти призывы содержались, в частности, в выступлении первого политкомиссара Нанкинского большого военного округа Ляо Ханьшэна на совещании армейских политработников. [329] Газета «Юньнань жибао» указывала: «То, что проповедовала раньше «четверка», есть псевдо социализм всеобщей бедности, а критиковавшийся ею так называемый капитализм как раз и есть научный социализм, который все время отстаивала наша партия». [330]

Таким образом, будучи вынужденными учитывать некоторые требования выдвиженцев «культурной революции», мирясь временно с их присутствием в центральных руководящих органах партии, возвращенцы одновременно решительно защищали свои позиции, углубляли и расширяли критику прежней политики, ответственность за проведение которой пока возлагалась только на Линь Бяо, Чэнь Бода, Кан Шэна, «четверку» и оставшихся у руководства их последователей и единомышленников, а также и людей, находившихся под их воздействием. Борьба в руководстве продолжала оставаться острой. С обеих сторон существовали группировки, которые не могли согласиться на длительный компромисс.

Одной из наиболее характерных черт рассматриваемого периода было развитие процесса пересмотра дел людей, пострадавших в годы правления Мао Цзэдуна, особенно в ходе «культурной революции». После создания на 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва комиссии ЦК КПК по проверке дисциплины, работа по реабилитации, которую выдвиженцы «культурной революции» стремились свернуть и которая во многих провинциях и учреждениях до того считалась «в основном» завершенной, теперь под руководством возвращенцев была, по сути дела, проделана заново.

Работу по пересмотру дел возглавляли заместитель председателя ЦК КПК, председатель комиссии по проверке дисциплины Чэнь Юнь и заведующий орготделом ЦК партии Ху Яобан.

Чэнь Юнь настаивал на том, чтобы при пересмотре дел и реабилитации соблюдались следующие нормы: ускорение составления заключений по тем делам, разбор которых не был завершен; пересмотр неправильных выводов по делам и снятие клеветнических обвинений; предоставление подходящей работы тем, кто может работать, но не получил какой-либо должности, либо обеспечение материальных условий для тех, кто не может работать по старости или по состоянию здоровья; принятие соответствующих выводов или необходимых мер по делам умерших, удовлетворительное решение вопросов, касающихся близких родственников пострадавших людей. [331]

Эти принципы были выдвинуты еще в первой половине 1978 г. Вполне вероятно, что это произошло на 2-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва. Однако только с приходом к руководству этой работой Чэнь Юня и особенно Ху Яобана эти принципы стали строго проводиться в жизнь и даже были опубликованы в открытой печати.

Были введены две категории реабилитируемых. Одна состояла из людей, которые пострадали «в период бесчинств Линь Бяо и “четверки”». Другая — лица, пострадавшие по «ошибочным делам» до «культурной революции». Те, кто относился к первой категории, могли рассчитывать на «соответствующее урегулирование последствий», то есть на возвращение к руководящей должности и к работе. Лица, относившиеся ко второй категории, должны были довольствоваться тем, что в их случаях «главным» считалось «политическое решение по делу», [332] то есть восстановление их репутации, доброго имени.