Смерть Мао Цзэдуна

Самая острая борьба развернулась, естественно, по вопросу о назначении руководителей правительства и министерств. Цзян Цин и Чжан Чуньцяо настаивали на том, чтобы их ставленники заняли посты министров культуры, образования и председателя комитета по спорту.

Чжоу Эньлай, обсудив этот вопрос с Дэн Сяопином и Ли Сяньнянем, пришел к решению, что пост министра образования чрезвычайно важен и на него следует назначить надежного старого руководителя. Таким был избран Чжоу Жунсинь, в свое время много лет работавший в правительстве с Чжоу Эньлаем.

По вопросу о руководителях министерства культуры и комитета по спорту Чжоу Эньлай пошел на уступки. На эти посты были представлены кандидаты из числа выдвиженцев «культурной революции». Чжоу Эньлай согласовал со всеми членами политбюро, которые снова в три приема посетили его в больнице, списки кандидатур на посты председателя и заместителей председателя постоянного комитета ВСНП, а также заместителей премьера Госсовета КНР.

23 декабря 1974 г. Чжоу Эньлай, будучи болен, вылетел в Чанша к Мао Цзэдуну. Перед вылетом врачи доложили Е Цзяньину о том, что в кале у Чжоу Эньлая обнаружена темная кровь и необходимо срочное исследование. Е Цзяньин, исходя из высших интересов, не разрешил ставить этот вопрос перед Чжоу Эньлаем. По мнению Е Цзяньина, прежде всего было необходимо, чтобы именно Чжоу Эньлай представил упомянутые списки Мао Цзэдуну. Врачам же было приказано обеспечить жизнедеятельность Чжоу Эньлая во время его поездки в Чанша и при возвращении в Пекин.

Чжоу Эньлай провел в Чанша пять дней. В ходе бесед Мао Цзэдун советовал Чжоу Эньлаю лечиться, еще раз похвалил Дэн Сяопина, отметив, что у того имеются «редкие человеческие качества и политико-идеологическая твердость». Собеседники говорили и о «четверке». Мао Цзэдун критиковал Цзян Цин, Ван Хунвэня за сколачивание фракции и указал на то, что «у Цзян Цин имеются темные замыслы».

13 января 1975 г. Чжоу Эньлай выступил с докладом о работе правительства при открытии сессии ВСНП.

После окончания работы этой сессии состояние Чжоу Эньлая ухудшилось. В кале ежедневно была кровь. В марте была обнаружена опухоль в толстой кишке вблизи печени.

Чжоу Эньлай хорошо понимал свое положение. Он размышлял о смерти. Своей племяннице он, в частности, сказал: «Тут нечего нервничать! Член компартии должен быть материалистом! Закономерности жизни человека таковы, что в конечном счете приходит этот день; нужно верить в закономерности».

Более десяти лет назад Чжоу Эньлай и его супруга Дэн Инчао приняли общее решение, договорились о том, что после смерти их пепел будет развеян над великими реками и горами Китая.

И вот теперь, когда Чжоу Эньлай знал, что спасти его невозможно, он еще раз завещал не сохранять его пепел.

Вообще говоря, в 1950-х гг. такое решение приняли все руководители КПК. Это вызывалось многими причинами, в частности опасением, что потомки когда-нибудь выместят свой гнев на останках прежних руководителей. Сказалась на принятии такого решения и обстановка, сложившаяся в связи с критикой культа личности И.В. Сталина в СССР.

7 мая Чжоу Эньлай беседовал с одним из самых влиятельных старых членов партии Тань Чжэньлинем.

До «культурной революции» Тань Чжэньлинь был одним из заместителей премьера Государственного совета КНР. Во время «культурной революции» он решительно выступил против репрессий, которые выдвиженцы «культурной революции» проводили в отношении старых руководителей, и даже заявлял, что он «сорок лет следовал за Мао Цзэдуном», но в создавшейся ситуации может перестать делать это.

Очевидно, что Чжоу Эньлай стремился поддерживать некое сложившееся состояние, главными чертами которого было присутствие в руководстве партии и государства и прежних руководителей, и выдвиженцев «культурной революции». Чжоу Эньлай понимал, что и он сам, и Мао Цзэдун скоро покинут этот мир, и создавал условия для того, чтобы старые руководители могли сохранить свои позиции и после смерти и его самого, и Мао Цзэдуна. Пока же Чжоу Эньлай советовал старым руководителям держать власть в своих руках там, где это было возможно, особенно в вооруженных силах и в правительстве, и не сдавать свои позиции выдвиженцам «культурной революции», убеждая Мао Цзэдуна в том, что все они всегда будут выполнять его указания.

Чжоу Эньлай пригласил сотрудников госпиталя, которые лечили его, и при них сказал: «По моим прикидкам жить мне осталось полгода. Вы непременно должны говорить мне всю правду о моем состоянии, потому что мне еще многое нужно сделать; я должен дать поручения».

Он действительно много работал. С марта по сентябрь 1975 г. по неполным подсчетам он 102 раза обсуждал деловые вопросы, 34 раза принимал иностранцев, 7 раз выезжал из больницы для участия в совещаниях, 3 раза проводил совещания в больнице.

Так, Чжоу Эньлай 3 мая 1975 г. участвовал в заседании политбюро ЦК КПК, которое провел Мао Цзэдун. На этом заседании Мао Цзэдун критиковал Цзян Цин и других за сколачивание «четверки». После заседания Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай постановили, что Дэн Сяопин будет руководить работой совещания по вопросу о критике в адрес «четверки» и будет руководить повседневной работой ЦК партии.

Для политического поведения Мао Цзэдуна было характерно стремление поддерживать конфликты между своими сторонниками, даже стравливать их, помогать то одной, то другой стороне наносить удары по соперникам, и вместе с тем не давать ни одной из сторон решающего преимущества.

9 июня Чжоу Эньлай, несмотря на запрет врачей, принял участие в траурной церемонии на кладбище Бабаошань по случаю захоронения праха маршала Хэ Луна. Он произнес прощальную речь. Обычно перед урной с прахом делают три поклона. Чжоу Эньлай поклонился семь раз. Он также повинился в том, что «не сумел должным образом уберечь его».

Хэ Лун был одним из десяти маршалов КНР. Мао Цзэдун, очевидно, во время «культурной революции» счел возможным пожертвовать Хэ Луном, репрессировать и его самого, и его сторонников, передав их посты приверженцам Линь Бяо. (Мао Цзэдун считал Хэ Луна скрытым сторонником маршала Пэн Дэхуая.) Чжоу Эньлай поддерживал Мао Цзэдуна и тогда, когда тот репрессировал старых сподвижников, и тогда, когда после их смерти Мао Цзэдун считал необходимым делать жесты, которые должны были демонстрировать его «сожаление» в связи с «ошибками»; при этом делались намеки на то, что Мао Цзэдун не хотел наказывать того или иного деятеля, но был «введен в заблуждение» некими силами.

7 сентября Чжоу Эньлай, также вопреки запрету врачей, принял румынскую делегацию. При этом он со всей откровенностью и с юмором - сказал, что уже получил пригласительный билет от Маркса; но в этом ничего особенного нет; тут речь идет о такой закономерности, которая не зависит от воли людей. Он также попросил гостей передать тогдашнему руководителю РКП Н. Чаушеску, что в КПК, которая на протяжении полувека воспитывалась на идеях Мао Цзэдуна, есть еще много талантливых и способных руководителей; в настоящее время всю тяжесть работы взял на себя заместитель премьера. Присутствовавшие при беседе китайцы пояснили румынам, что Чжоу Эньлай имел в виду Дэн Сяопина. В конце встречи Чжоу Эньлай сказал, что Коммунистическая партия Китая, за плечами которой славная полувековая история, — это партия, которая обладает смелостью вести борьбу. Это была последняя встреча Чжоу Эньлая с иностранной делегацией.

Таким образом, Чжоу Эньлай использовал последнюю возможность обращения к внешнему миру для того, чтобы рекомендовать Дэн Сяопина как верного последователя и преемника Мао Цзэдуна.

Выдвиженцы «культурной революции» и в 1975 г. продолжали активно действовать. Они критиковали политику Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина в экономике, именуя их действия «прагматизмом» и считая именно его «главной опасностью в настоящее время». Они также утверждали, что политбюро «не берется за решение самых важных проблем», что оно «не занимается политическими вопросами, а погрязло в делячестве».

При этом выдвиженцы «культурной революции» вполне очевидно пользовались поддержкой Мао Цзэдуна.

Сам Мао Цзэдун номинально выступил с критикой тогдашней трактовки романа «Речные заводи». После этого выдвиженцы «культурной революции» развернули широкую кампанию критики «фракции капитулянтов», утверждая, что резолюция Мао Цзэдуна по вопросу о «Речных заводях» имеет современный практический смысл. Они утверждали, что вред «Речных заводей» в теми, что в романе некто старается оставить без опоры героя романа Чао Гая, а ныне внутри партии кое-кто старается лишить опоры председателя Мао Цзэдуна. Все это было направлено против Чжоу Эньлая.

Так Мао Цзэдун до последних своих дней заставлял и одну и другую часть своих приверженцев клясться в верности ему, Мао Цзэдуну. Борьба между старыми руководителями и выдвиженцами «культурной революции» оборачивалась при этом соревнованием в доказательстве верности и преданности Мао Цзэдуну.

1 июля 1975 г. Чжоу Эньлай перед фотографированием на память с сотрудниками персонала, который обслуживал его на протяжении многих лет, сказал: «Сфотографироваться-то можно; только в будущем не зачеркивайте крестами мое лицо на этой фотографии». Когда он это сказал, присутствовавшие опустили глаза и головы. Все они много лет работали с Чжоу Эньлаем, обслуживали его; всех их он хорошо знал. Он ни при каких опасных обстоятельствах в прошлом никогда не говорил об угрозах ему лично. И если на сей раз он заговорил об этом прямо, если его прорвало, то что это могло означать?

Это означало, что острота борьбы внутри партии достигла апогея. Взрыв сдерживало лишь то, что Чжоу Эньлай был жив и, самое главное, еще был жив Мао Цзэдун. И все же из этих слов Чжоу Эньлая следовало, что он до конца жизни находился во власти мысли о том, что потомки, возможно, не будут одобрять его деятельность. Конечно, можно было думать, что речь шла только о политических противниках Чжоу Эньлая — выдвиженцах «культурной революции». Но можно и предположить, что Чжоу Эньлай понимал, что объективно и его жизнь, и жизнь Мао Цзэдуна были отданы делу, которое не будет в конечном счете признаваться в Китае отвечающим интересам китайцев как нации.

В сентябре 1975 г. состояние Чжоу Эньлая резко ухудшилось. До болезни он весил 65 кг, теперь сразу потерял почти двадцать килограммов; он уже не мог стоять более 4 минут.

20 сентября ему была сделана операция, перед которой он, осознавая, что жить ему осталось недолго, приказал принести стенограмму своего записанного на пленку выступления в июне 1972 г. на заседании в ходе кампании критики Линь Бяо и упорядочения партии по вопросу о том, что в КПК называли клеветой, распространенной Гоминьданом; речь шла о так называемом «Заявлении У Хао».

В свое время в 1930-х гг. в печати появился документ за подписью У Хао, в котором некий член КПК обещал сотрудничать с Гоминьданом.

Был распущен слух о том, что за псевдонимом У Хао скрывался Чжоу Эньлай. В КПК время от времени противники Чжоу Эньлая поднимали вопрос о необходимости в конце концов выяснить, как было дело. В этой связи Чжоу Эньлаю приходилось оправдываться, особенно во время «культурной революции».