Смерть Мао Цзэдуна

Выдвиженцы «культурной революции», вполне очевидно отражая настроения Мао Цзэдуна, называли своих политических противников «буржуазными демократами» и теми, кто «идет по капиталистическому пути». «Демократия» и «капитализм» — вот главные обвинения в адрес старых руководителей. Для Мао Цзэдуна и его последователей слово «демократия» было ругательным; оно обычно снабжалось определением «буржуазная», что придавало термину классовый характер. Путей могло быть, с той же точки зрения, только два. При этом путь Мао Цзэдуна был отрицанием и капитализма в странах Запада, и «ревизионизма» в СССР.

Все попытки решать экономические проблемы на основе законов экономического развития рассматривались как движение по «пути капитализма».

После смерти Чжоу Эньлая выдвиженцы «культурной революции» добивались дискредитации его памяти и образа, потому что это, считали они, могло открыть для них путь к устранению старых руководителей, которые не были сторонниками «культурной революции».

С другой стороны, даже будучи уже недееспособным, Чжоу Эньлай превратился в знамя тех, кто стремился возвратиться к власти, тех, кто принадлежал к «старой гвардии». Это было самое удобное знамя, потому что Мао Цзэдун никогда открыто не осуждал Чжоу Эньлая. Под этим знаменем можно было выступать одновременно и за авторитет Мао Цзэдуна, и против действий выдвиженцев «культурной революции».

Это была ожесточенная схватка в борьбе за власть внутри руководства партии. На сей раз она происходила в изменившихся условиях: Мао Цзэдун был смертельно болен и мог лишь спорадически появляться на политической арене, а Чжоу Эньлай уже ушел из жизни.

Верховная власть оказалась в подвешенном состоянии, ее механизм оказался разболтанным. Более того, возникла возможность для населения в известной степени участвовать в политике, выражать свое мнение. При этом обе соперничающие стороны пускали в ход свое оружие. Выдвиженцы «культурной революции» — средства массовой информации и власть во многих учреждениях. Старые политики косвенно или прямо оказывали давление на власти с помощью населения, которое, в свою очередь, распространяло дацзыбао, листовки, проводило демонстрации.

В Шанхае сторонник «четверки» Ма Тяньшуй, в руках которого находилась «Вэньхой бао», дал указание разворачивать кампанию пропаганды упомянутых материалов из этой газеты. 25 марта в «Вэньхой бао» была напечатана статья «Идущие по капиталистическому пути все еще продолжают свое движение; мы обязаны вступить в борьбу с ними». Уточнялось, что речь шла о тех «идущих по капиталистическому пути», которые «находятся внутри партии», о тех, кого «следовало свергнуть», кто «не раскаялся вплоть до сегодняшнего дня» и кто «помогал им подняться к власти». Иными словами, речь шла о Чжоу Эньлае. Такие прямые нападки на усопшего Чжоу Эньлая влекли за собой, естественно, и попытки «свергнуть» Дэн Сяопина.

Прямо имена Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина не упоминались, но из содержания политических лозунгов следовало, что намек делался главным образом на Чжоу Эньлая, хотя речь шла, конечно же, о здравствующих руководителях партии и государства. Это не могло не вызвать противодействия.

Протест против выступлений «Вэньхой бао» проявлялся прежде всего как протест против очернения имени Чжоу Эньлая, хотя, безусловно, речь шла о защите старых руководителей.

Таким образом, события весны 1976 г. разворачивались вокруг имени Чжоу Эньлая. За борьбой по вопросу об оценке усопшего политика стояла реальная и острая борьба молодых и старых руководителей, причем в условиях, когда Мао Цзэдун уже почти не был дееспособен. Это была борьба за ту власть, которая вот-вот должна была на какой-то момент оказаться ничейной. Мао Цзэдун еще не умер, а борьба за высшую власть обострилась до предела.

Протест принял массовые масштабы. Всего за несколько дней редакция «Вэньхой бао» получила более 420 писем и телеграмм с выражениями протеста; за эти же дни поступили более 1 000 звонков такого же характера.

«Четверка» со своей стороны действовала активно. На одном из заседаний в ЦК КПК Чжан Чуньцяо ставил риторический вопрос: «Почему нужно проверять работу только редакции «Вэньхой бао»?» Ван Хунвэнь считал, что обвинение в купировании высказывания Чжоу Эньлая — это надуманный предлог. В самом Шанхае его власти, в первую очередь первый руководитель города Ма Тяньшуй, поддерживали «Вэньхой бао» и поощряли на продолжение работы в том же направлении.

Напряжение возрастало.

24 марта 1976 г. в Нанкине более 400 преподавателей и учащихся медицинского института прошли до места памяти погибших героев революции, до холма Юйхуатай, с венками в память о Чжоу Эньлае и выражая протест против статей в «Вэньхой бао».

На следующий день они же «клялись умереть, но защитить любимого премьера Чжоу Эньлая». На холме Юйхуатай снова состоялись массовые демонстрации. Они еще более усилились после появления 25 марта в «Вэньхой бао» новой статьи.

28 марта более 400 преподавателей и студентов Нанкинского университета вышли на демонстрацию в память о Чжоу Эньлае и для того, чтобы «показать тем, кто выступает против него (Чжоу Эньлая), что с народом шутки плохи». К студентам присоединились многие жители города. Демонстрация приобрела массовый характер.

С народом действительно шутки были плохи. Тем более что массовый протест был на самом деле стихийным. При этом демонстранты не выступали против Мао Цзэдуна, о нем просто не упоминали, что, однако, тоже было показательно. В то же время было очевидно, что нарастание протеста чревато угрозой всей системе власти в КНР.

Манифестации продолжились. Были выдвинуты требования «вытащить» «закулисных руководителей» «Вэньхой бао».

В последующие дни митинги и шествия стали непрерывными. Они проводились и в Нанкинском университете, и во многих районах Нанкина.

Вагоны поездов, уходивших из Нанкина в Шанхай, обклеивались лозунгами с протестами против «Вэньхой бао» и ее «закулисных руководителей». Железнодорожники, полиция, военнослужащие не только не препятствовали, но даже содействовали студентам.

28 марта в Нанкине появился лозунг: «Те, кто выступают против премьера Чжоу Эньлая, не получат поддержку людей; мы будем бороться против них до конца!»

31 марта прозвучал призыв: «Долой главного карьериста и честолюбца, главного интригана и заговорщика!». Вслед за этим было открыто названо его имя: Чжан Чуньцяо. Раздались призывы: «Заколоть его!», «Расстрелять его!»

Выдвиженцы «культурной революции» — это тысячи и тысячи людей, многочисленная часть партийной номенклатуры, поднявшейся на волне «культурной революции». Это те, кто пришел на руководящие посты разных уровней за десять лет «культурной революции». Фактически одним из реальных результатов «культурной революции» Мао Цзэдуна стало создание внутри КПК «двух номенклатур» — старой номенклатуры со всеми ее пороками и достоинствами и новой со всеми ее амбициями и недостатками. В партии существовало некое равновесие между ними, причем это равновесие было весьма шатким и держалось исключительно на факте существования Мао Цзэдуна. С его уходом борьба между двумя громадными по численности лагерями номенклатурных работников становилась неизбежной.

В высшем руководстве партии и государства Мао Цзэдун сформировал группу таких выдвиженцев. Именно они больше всего помогли Мао Цзэдуну при начале и в ходе проведения «культурной революции».

Прежде всего, это были член политбюро ЦК КПК супруга Мао Цзэдуна Цзян Цин, член постоянного комитета политбюро ЦК КПК, заместитель председателя ЦК КПК, фактический руководитель партийного аппарата Ван Хунвэнь, член постоянного комитета политбюро ЦК КПК и заместитель премьера Госсовета КНР Чжан Чуньцяо и главный пропагандист «культурной революции», член политбюро ЦК КПК Яо Вэньюань.

Их было четверо; всех их можно было называть «шанхайцами». Но они стали известны как «четверка». Формально самое высокое положение среди них занимал Ван Хунвэнь, так как он был заместителем председателя ЦК КПК; самым авторитетным, возможно, самым умным и расчетливым был Чжан Чуньцяо. В КНР преобладало мнение о том, что именно Чжан Чуньцяо является «ядром» «четверки». Чжан Чуньцяо явно стремился к тому, чтобы занять на первых порах пост, освободившийся после смерти Чжоу Эньлая, пост премьера Госсовета КНР. Не получилось. Мао Цзэдун назначил на этот пост Хуа Гофэна. Однако Чжан Чуньцяо сохранял амбиции и при известных обстоятельствах мог подняться к руководству и партией, и правительством КНР.

У Чжан Чуньцяо были и весьма радикальные идеи, отличавшиеся от , взглядов Мао Цзэдуна. Например, он считал необходимым изменить всю оборонную стратегию КНР, значительно сократить расходы на армию, взять курс исключительно на оборону, исходить из того, что вполне достаточно иметь необходимое минимальное количество управляемых ракет с ядерными боеголовками, которые обеспечивали бы Китаю ненападение со стороны любого противника, и отказаться от политики тотальной подготовки к войне, использовать максимально возможные средства для развития производства.

Кстати, глава группы по делам «культурной революции» при ЦК КПК Чэнь Бода, репрессированный Мао Цзэдуном в 1970 г., также начал выступать с предложениями переориентировать политику страны на восстановление и развитие производства.

После смерти Чжоу Эньлая ход событий привел обе стороны к тому, чтобы вслед за противостоянием по вопросу об отношении к усопшему премьеру Госсовета КНР Чжоу Эньлаю прямо называть главных живых лидеров двух противоборствовавших лагерей: Дэн Сяопина и Чжан Чуньцяо.

Представляется, что борьба, которая велась в те дни, была, с одной стороны, действительно проявлением накопившегося протеста людей, масс городского населения прежде всего против «культурной революции», что приобрело, в соответствии с историческими традициями, а также невозможностью прямо называть имена действовавших лидеров, форму конфронтации в вопросе об отношении к уже умершему Чжоу Эньлаю, который уже никак не мог пострадать в ходе этой борьбы; и, с другой стороны, организованных действий представителей и даже руководителей противоборствовавших группировок — молодых и старых политиков, или сторонников и противников «культурной революции». Если приверженцы «культурной революции» защищали ее, не допускали ее критики, то противники использовали возмущение масс, потворствовали его выплескиванию на улицы, вероятно, даже направляли его и подпитывали понятными людям лозунгами, обращенными, в частности, против Чжан Чуньцяо и других членов «четверки».

В Нанкине на улицах царило столпотворение. Люди прямо говорили, что речь идет о том, кто придет к власти, имея в виду ситуацию после приближавшейся смерти Мао Цзэдуна. Утверждали, например, что «четверка» принесет новый страшный голод. Это было косвенным напоминанием о том (люди это хорошо помнили), что политика Мао Цзэдуна уже повлекла за собой десятки миллионов голодных смертей на рубеже 1950—1960-х гг.

Лозунги становились все более опасными для «четверки». Призывали свергнуть Чжан Чуньцяо, разрядить эту «бомбу замедленного действия», «изгнать Чжан Чуньцяо из ЦК партии».