Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

XCIII

Ланселот шел за ними вдали пешком, когда заметил справа от себя телегу; на оглоблях карлик, угрюмый донельзя, нахлестывал старую клячу. Ланселот приветствовал его, но тот едва ответил.

– Карлик, – сказал Ланселот, – не встречал ли ты даму, которую повезли в эту сторону?

– Королеву, ты хочешь сказать?

– Да, – подтвердил Ланселот.

– Прежде чем я отвечу, сделай то, что я скажу.

– А что ты скажешь?

– Полезай в мою телегу; завтра утром ты ее увидишь своими глазами.

В телегу же в те времена садились не иначе, как утратив и всякое добро, и всякую честь. Когда желали кого-то осрамить, его в нее и сажали: его возили по улицам города[278], и любой поносил его, как только мог.

– Карлик, – сказал Ланселот, – уж лучше я пойду за тобой пешком.

– Тогда я поеду в другую сторону.

– Но, по крайней мере, если я сяду, я точно догоню королеву?

– Да, завтра до Первого часа.

– Тогда я сяду.

Карлик огрел клячу своим кнутом; и вскоре они повстречали мессира Гавейна и двух его оруженосцев, из коих один вез его шлем, а другой его глефу и щит. Мессир Гавейн осведомился у карлика о королеве, как и Ланселот до него.

– Садись в телегу, и я тебе покажу ее завтра утром.

– Боже упаси, чтобы я обменял свое доброе имя на позор, а своего коня на твою телегу!

– Вижу я, – ответил карлик с ухмылкой, – что ты больше боишься позора, чем этот несчастный рыцарь.

– Мне жаль его. Вассал, – прибавил он, – сойдите и не выставляйте себя на позорище: я дам вам нового коня, он вам куда более под стать, чем эта телега.

– Э, нет, – вмешался карлик, – он обещал остаться со мною до конца дня.

– Не бойся ничего, карлик, – ответил Ланселот, – я сдержу свое обещание.

– Сожалею, – сказал мессир Гавейн, – ибо доблести вам вроде бы не занимать, а вы навлекаете на себя хулу. Оставьте позор тому, кто его заслужил.

– Сир, – возразил Ланселот, – я его на себя не беру.

– Кто же вы такой, если говорили нынче утром, что давали мне коня?

– О! я вас понимаю: вы думаете о том, которого я у вас позаимствовал; не беспокойтесь, я его верну.

Мессир Гавейн, не докучая ему более, последовал за телегой и, выйдя из леса, остановился вместе с нею у ворот красивого замка. Они вошли; заметив рыцаря в телеге, люди стали спрашивать, за какую провинность он туда водворен. Карлик не отвечал; но каждый принялся освистывать хулимого, бранить и закидывать грязью, как отступника на ристалище. А мессир Гавейн, проникнутый сочувствием к нему, проклинал тот час, когда была придумана телега.

Они лишь прошли напрямик этот замок, называемый Вратами Горра. Там начиналась земля короля Бодемагуса, где томились бретонские пленники, не в крепостях или твердынях, но в открытом городе, и без того вполне огражденном быстрой глубокой рекой и обширными топкими болотами.