Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

I

В последнем примечании к предыдущему тому я указывал на все, что можно было позаимствовать из той роли, которую романист отвел Галеоту. Завоевательные прожекты этого «сына великанши»; его сновидения; их толкование, запрошенное им у астрологов Артура, – все это вносит в общую композицию фальшивую ноту. Мне следовало бы добавить, что один из вариантов, сохранившийся в рукописи Национальной библиотеки (бывший № 7185), не предполагает первого изгнания королевы Гвиневры в Сорелуа, что, по-видимому, лучше соответствует исходному замыслу.

Согласно этому варианту, королева не была судима дважды в отдельности. Тогда же, когда она уступает трон самозваной Гвиневре[354], она выслушивает приговор, назначающий ей казнь.

«Должно ей срезать косы по самую кожу; ибо она носила сверху головы своей корону. Далее, должно ей совлечь кожу с ладоней, ибо они были освящены и помазаны, что отнюдь не подобает ладоням женщины, коль скоро король не венчается с нею благочинно и законно в Святой церкви. И после будет возима через город, сиречь столицу королевства, ибо посредством убийства и измены была она в столь великой чести. Засим будет сожжена, и пепел развеян по ветру… И поскольку мы знаем доподлинно, что она виновна и что никому не вменяется быть ей заступником, то мы усмотрели и рассудили, что будет уместно, ежели тот, кто пожелает ее защитить от оной измены, будет биться один против трех рыцарей, наилучших, каких госпожа, здесь присутствующая, может найти во всей ее земле»[355].

Тут-то и появляется Ланселот, оспаривает приговор, сражается и убивает трех шампионов мнимой королевы. Бароны, выносившие первый приговор истинной королеве, приходят просить, чтобы суд был совершен вопреки их решению и казнь назначили той, которую исход поединка уличил в ложной клятве. Король вынужден отдать приказ арестовать вторую Гвиневру вместе с Бертоле, ее сообщником.

«Тогда привели их обоих к королю; и девица плакала весьма жалостно, ибо видела ясно, что ее злодеяние более не может быть сокрыто. Сомкнув руки, она предстала перед королевой, а та, все слышав, знала ее вероломство. И когда король их увидел, он был весьма изумлен, и посмотрел на Бертоле, и спросил его, как он посмел затеять такую измену? И Бертоле ответил, что откроет ему истину с глазу на глаз. Это правда, сказал он, что я нашел сию девицу в монастыре, и по причине великой красоты, в коей я лицезрел ее, стал вникать и расспрашивать, кто она, ибо по виду была весьма благородных кровей… И я ей сказал не обинуясь, что ежели она захочет избрать стезю по моему совету, я сделаю так, что она станет самой знатной женщиной в мире. И она меня спросила, как это? И я сказал, что я устрою так, что вы возьмете ее в жены и разведетесь с королевой, здесь присутствующей. И когда она это услышала, то поклялась мне на святых, что я навеки стану ее доверенным господином.

Так Бертоле поведал всю измену, и как он принес послание и изготовил поддельное кольцо, доставленное ко двору девицей; и как надоумил пленить короля и опоил его зельем, от коего тот воспылал любовью к девице. И король был весьма пристыжен и сердит, и сказал Бертоле, что он получит по заслугам как изменник и предатель. И вот Бертоле взяли и возили по всему городу. А девица еще была у королевы, она взмолилась, чтобы та ей простила грех ее злодеяния, не ради спасения жизни, ибо, ежели приберет ее Господь, она и не желает, чтобы отныне и впредь ей позволили жить, но хочет, чтобы ее позорно казнили, как она того заслужила. И столь великой жалостью проникся к ней король, что не мог на нее взирать, и оттого заперся в опочивальне. И бароны пришли за ним и спросили, что им делать с девицей. И он сказал, чтобы они поступали по своей воле, согласно тому, как они усмотрят, что с нею надобно делать. И они сказали, что тогда казнят ее по тому же приговору, что был вынесен королеве; ибо они полагают, что она должна умереть подобной смертью, поскольку причастна к оному злодеянию, и так она и Бертоле узнали об этом из их уст.

Так была девица осуждена по усмотрению королевских баронов. И тотчас ее вывезли из города и сложили костер, чтобы ее сжечь. А красота ее была столь велика, что много слез пролилось, и довольно было людей, которые весьма охотно умерли бы ее смертью, если были бы в силах тем оспорить приговор; но так быть не может. И ее возвели на костер, как только она исповедовалась, и с нею Бертоле, который затеял эту измену. И все говорили, что это превеликая жалость, когда по наущению такого старика опозорена такая красивая женщина; и много было тех, кто ушел с места прежде, чем разожгли огонь; ибо им не хватило духа смотреть, как она умирает».

Близилось Рождество; Артур хотел в этот день собрать «расширенный двор», где королева, отныне возвращенная, помогала ему чествовать гостей. Король выказывал особую признательность за то, что совершил Ланселот.

«Это рыцарь, говорил он, которого мне пристало более всех на свете любить и который мне более всех услужил. Ибо он примирил меня с Галеотом, здесь сидящим, и вызволил меня из темницы в Скале; и теперь избавил меня от величайшего позора, какой случался со мною. Отныне я приложу усердие, чтобы он меня не покинул. – Так был улажен мир между королем и королевой».

Далее идет описание торжеств, данных по этому случаю. Король посвящает множество рыцарей-новобранцев; королева раздает дамам платья и драгоценности. Когда Артур покидает Кармелид, Галеот и Ланселот сопровождают его в поездке по Малой Бретани. Они прибывают в Кемпер-Корантен и остаются там до пасхальных праздников.

«И Ланселот с Галеотом обрели все радости, какие могут проистекать от любви; ибо много раз общались со своими дамами без прочих людей».

Как раз по возвращении из этой поездки Лионель был посвящен Артуром в рыцари по просьбе Ланселота. История его битвы с нубийским львом здесь излагается в развернутом виде.

«И вот король пошел прослушать вечерню, а когда ее отслужили… Ланселот взял Лионеля за руку, привел его к королю и спросил того, посвятит ли он его в рыцари. Король, видя, что он нраву весьма открытого и живого, ответил, что охотно это сделает… И Лионель так сильно этому радовался, что сильнее и быть не может. После накрыли столы: и они сели за трапезу, и целый стол был отдан тем, кому предстояло стать новыми рыцарями; и это все было в честь Лионеля. И когда им роздали третье блюдо, то вошла туда девица превеликой красоты; и правой рукою вела льва, весьма горделивого с виду, привязанного цепью за шею; но он так робел перед своею госпожой, что был отнюдь не столь отважен, как мог бы быть, пока она при нем пребывала. На льва взирали как на великое чудо; ибо на голове у него была корона, на коей начертана такая же голова. Этому изрядно дивились все рыцари, бывшие в зале, никогда прежде не видев коронованного льва. А девица, его провожатая, подошла к королю, приветствовала его и сказала: Король Артур, меня послала к тебе дева, достойнее которой быть не может, по моему разумению, а красотою ей нет равных в целом свете. И за великие добродетели, присущие ей, немало доблестных рыцарей ее страны и многих прочих земель домогались ее любви. Но она сказала, что никогда в жизни не отдаст свою любовь рыцарю, коль скоро он не из твоего дома. И постановила так, что ежели кто желает любви моей госпожи, то пусть борется с этим львом, пока не убьет его доблестью своего тела и духа; ибо госпожа моя поклялась, что дарует свою любовь лишь тому, кто пленит ее гибелью льва.

И король сказал, что без ответа на сей вызов она не уедет; ибо здесь довольно рыцарей, которые охотно подвигнутся убить льва ради любви прекраснейшей из смертных. С тем и оставили этот разговор до завтрашнего дня. И когда стало смеркаться, то Галеот и Ланселот повели меж собою Лионеля в монастырь, где он бодрствовал всю ночь до рассвета; они же ни разу за ночь не покидали его. И утром его отвели к нему домой, уложили спать до большой мессы, а тогда проводили его в монастырь вместе с королем. А королева поутру прислала ему котту, и плащ, и пурпурную парчу. И плащ этот был на меху, что было ему весьма к лицу. Но прежде чем они вошли в монастырь, были доставлены доспехи для всех, кому предстояло стать рыцарями. И тогда король надел им правые шпоры, как велел обычай; но мечами их не препоясал, пока они не вышли из монастыря. Когда они приняли удары мечом, то пошли выслушать мессу, и при полных доспехах, ибо так им было положено. И как только окончили мессу, король препоясал их мечами. Потом они вошли в залу; и когда они прибыли, Лионель подошел в полных доспехах к королю; и испросил, чтобы после возведения его в рыцари первое приключение, какое выпадет двору, досталось завершить ему; и это поединок со львом. И король сказал, что весьма охотно ему это позволит; но уже столь поздний час, добавил он, что я вас отнюдь не побуждаю биться сегодня; пока отложу бой до завтра; а Лионель сказал, что не снимет доспехов, пока не сразится со львом, коего Бог ему послал столь своевременно. Тогда король подозвал девицу, приведшую льва, и приказал, чтобы она отвела его в нижний двор, и она так и сделала; и затем сняла с его шеи цепь и вошла обратно в залу; а король взошел наверх к окнам, и рыцари, и дамы, и девицы, дабы увидеть битву льва с Лионелем.

И Лионель сходит вниз, со шлемом на голове, с мечом в руке. И идет прямо на льва, как тот, у кого довольно мужества, и нападает на него весьма дерзко, а лев обороняется весьма упорно. И немало ему попортил доспехи, и рассек ему плоть между кольчугой во многих местах; но, наконец, Лионель сомкнул на его горле пальцы, которые были у него крепки и сильны, и удавил его на виду у всех, кто на него взирал. И мессир Ивейн, сын короля Уриена, носил шкуру оного льва на своем щите и за это был прозван Рыцарь со львом[356]. Когда Лионель убил льва так, как вы слышали, он поднялся в залу наверх и позволил совлечь с себя доспехи. Тогда призвали писцов, кои запечатлевали на письме подвиги рыцарей из дома короля Артура. И был Лионель принят в содружество Круглого Стола ради доблести, ему присущей, и ради любви к Ланселоту, его кузену… После пришла девица, приведшая льва ко двору, и простилась с королем, и с королевой, и со всеми прочими; и отбыла в тот самый день заодно с Лионелем. И столько ехали они в своих странствиях, что прибыли туда, где была дама, и та одарила его своею любовью… Более не говорит эта повесть ни о нем, ни о том, что с ним приключилось, ибо его история есть (в другом месте) вся совокупно. И потому возобновим рассказ о короле и его приближенных».

Таким образом, в этой версии, очевидно, более древней, подлинная королева осуждена по тому же приговору, который объявляет вторую Гвиневру законной женой Артура. Ланселоту нет нужды отрекаться от Круглого Стола, чтобы защитить королеву; это не сам он предлагает выступить на ее стороне против трех рыцарей; это королевский суд предписывает такой неравный бой. Он не возвращается с королевой в Сорелуа, а Галеот не вызывает туда королевских мудрецов-астрологов, чтобы получить истолкование своих сновидений. Наконец, Папа Римский не вмешивается, не налагает на королевство интердикт и не обязывает короля взять обратно подлинную королеву. Оба друга остаются при дворе, неизменно привечаемые королем Артуром, до момента похищения мессира Гавейна. Далее мы возвращаемся к общей версии, если не считать того, что в старейшем варианте не видно Лионеля, который бросается вслед за Ланселотом и встречает Галеота, вынуждающего его вернуться. Новообращенный рыцарь уехал за девицей со львом и вновь появится лишь под пером последнего продолжателя романа.